Охота на Нострадамуса

– Это не просто псих-одиночка. – По жесту аналитика оператор стал переключать слайды, поочередно демонстрируя различные газетные заголовки и фотографии из полицейских отчетов с мест преступления. – Нострадамус имеет прямое отношение ко всем крупным ограблениям казино и банков, а также разборкам местных группировок за последние три месяца.

– Ну да, слышали. Каждый раз кровавая баня, но денег на месте не обнаружено, – кивнул оторвавшийся от вычислений Паташик. – Тот, кто это делал, прослыл новым Гудини краж.

– Но как он это делал? – подперев кулачком щеку, Кейт постучала ручкой по лежащему перед ней блокноту.

– В том-то и дело, что он ничего особо и не делал, – выдержав паузу, аналитик медленно сказал, так, чтобы до всех дошло, выделив последнее слово. – Он просто знал.

– Э? – крякнул Муни. – Поясни. Как на него все-таки вышли.

– Вот по этому фото. Это единственный снимок, который был способен хоть что-то прояснить.

Изображение витрины кафе-пиццерии, в которой застрял поваленный набок полицейский джип, сменил черно-белый снимок припаркованного «Доджа», явно стоп-кадр с внешней камеры наблюдения, на заднем сиденье которого смутно угадывался лежащий расплывчатый силуэт.

– Это снимок камеры наблюдения с перекрестка Миллера, на котором четырнадцатого июля две тысячи первого был ограблен инкассатор, перевозящий выручку казино «Маджестик». То есть вчера. Четыре миллиона наличными. Погибли двое полицейских и шестеро налетчиков.

– Ну и? – Муни озадаченно потер переносицу. – Кто-то лежит, и что?

– Пф! Да тут даже лица не видно, – мельком взглянув, фыркнул Паташик, снова щелкая калькулятором. – И это улика?

– Вот почему водитель остался жив, когда в машину стреляли, – пробормотала Кейт, чувствуя, как постепенно начинает вырисовываться вся картина целиком.

– Именно, Либби, – одобрительно кивнул аналитик. – Улика заключается в следующем. Увеличьте. – Изображение на холсте приблизилось, став еще более размытым. – Двойное, на карман. Так. Чистка полей, еще… отлично! Видите?

Все собравшиеся в небольшом проекционном зале невольно подались вперед, словно школьники, которым географ тыкал указкой в новую, неожиданную локацию на глобусе, стоявшем на учительском столе. Из нагрудного кармана пиджака лежащего на заднем сиденье человека был отчетливо виден фрагмент жидкокристаллического экранчика.

– Вот это номер… – приглядевшись, пробормотал в усы Паташик.

– ViewPad 7. Пока что мы знаем, как и где он его заполучил, но это обстоятельство делает Нострадамуса практически неуязвимым для полиции и ФБР в их обычном понимании. Все таинственные исчезновения денег с мест преступлений дело рук одного и того же человека.

– Но как это возможно… – потрясенно пробормотал позабывший про калькулятор Паташик и, внезапно осененный догадкой, выпалил сам себе: – Он что… из наших?

– То-то и оно! – кивнул аналитик.

– Охренеть можно, – Муни, нацепив очки, внимательно изучал увеличенный снимок на проекторе.

– Но тогда мы бы знали об отступнике, – Кейт почувствовала, как по спине побежали мурашки. – Это же вопиющее нарушение протокола!

– Вот тут начинаются вопросы, – развел руками аналитик и присел на стул рядом со столиком, на котором располагался проектор, с которым возился ассистент. – Это сейчас выясняется, но нам уже сообщили, что часть документов либо скопирована, либо уничтожена, либо заражена вирусом, что, в принципе, одно и то же.

– Кто он, грабитель, террорист? – поинтересовался кто-то из оперативной бригады. – Оперативник или агент? Залетный Робин Гуд?

– Увы. Судя по последнему убийству, он подготовлен и действует отчаянно, как человек, которому уже явно нечего терять. Скорее всего, он даже не боится быть нами рассекреченным.

– Ну и геморрой. Лучше бы это был обычный серийник, – наконец выругался заелозивший на своем стуле Муни. – Тьфу!

– Но зачем ему понадобился перстень Смита? – наклонился вперед Паташик. – Чтобы взломать пароль, нужно время и техника.

– Пока неизвестно. У него наверняка есть еще одна штаб-квартира где-то в городе, а склад – это так, перевалочный пункт или типа того, – развел руками Муни. – Давай решать проблемы по мере их поступления. Быстро перекусим и по адресу, силки расставлять. Может, кто и забежит.

– Хотелось бы, – откликнулась Кейт, глядя на размытую фотографию Нострадамуса, лежащего на заднем сиденье автомобиля.

Таинственный преступник с непонятной целью. Опережающий их на несколько шагов вперед.

* * *

В засаде сидели уже почти второй час. До указанного времени оставалось сорок минут.

– «Лагуна», – Муни прочитал аляповатую вывеску над стеклянным входом в непримечательное кафе, глядя через тонированное стекло машины Кейт, припаркованной на другой стороне улицы. – Кто им все это придумывает? Звучит как название того дурацкого фильма.

– Тогда бы было «Голубая лагуна».

Муни искоса глянул на сидящую рядом Кейт, которая, думая о чем-то своем, теребила жетон, который держала в руках, водя по нему большим пальцем.

– Нервничаешь?

– Немного, – согласилась она.

– Расслабься, – понимающе кивнул напарник. – Ждать – это неотъемлемая часть любой работы. И нашей в том числе.

– Угу.

– Можно вопрос? – Муни явно не сиделось в тишине.

– Конечно, – насмотревшись на жетон, Кейт повесила его обратно на ремень.

– Почему к нам?

– Не знаю, – напарница пожала плечами. – Сказали, поехала.

Она действительно не задумывалась. Получила приказ о переводе, разорвала немногочисленные старые связи, быстро упаковалась – и на самолет. Сорвалась с места, и все. Приказы не обсуждают.

– Ясно. Семья, дети?

– Нет. Папа в Сиэтле. Мама… про маму не знаю.

– А мои уже все, отплясались. Старик пятнадцать лет назад, а мать с полгода, – Муни достал из мятой пачки «Лаки страйк» сигарету и, помусолив ее в руке, поинтересовался: – В машине не курим?

– Если можно.

– Ясно, – покладисто согласился итальянец.

– Что?

– Да ничего. Правда. – Он засунул сигарету обратно в пачку. – Просто впервые работаю с женщиной.

– Неудобно? – заинтересовалась Кейт.