Охота на пепелище
Шрифт:
– Говоришь, лежанки там были?
– С тяжким вздохом задала риторический вопрос девушка, и принялась разгребать около окна наслоения грязи. Аксель понимающе вздохнул, и тоже занялся обустройством. О костре, естественно, пришлось забыть, так что поужинали холодной солониной. После короткой, но мучительной борьбы с собой, Аксель устроился возле окна:
– Первую смену дежурю я, - пояснил он свои действия, и Кара не нашла в себе сил протестовать. Она свернулась калачиком возле стены, положив голову на рюкзак, и мгновенно провалилась в сон. И проспала до самого рассвета, потому что разбудить ее было некому. Аксель так и уснул возле оконного проема, положив голову на скрещенные руки. Кара некоторое время размышляла над возможностью наказать беспечность, устроив юноше "веселую" побудку, но быстро отказалась от коварных планов. Аксель сидел, скрючившись в неудобной позе, лицо у него было несчастное и печальное, а поза ужасно неудобная - девушка с содроганием представила себе, как он будет себя чувствовать, когда проснется, и не стала усугублять предстоящие страдания. К тому же неизвестно, как себя поведет напарник, если его напугать. Если за ночь местные жители вернулись на наблюдательный пост, они могут заметить резкие движения или услышать
Юноша, почувствовав пристальный взгляд проснулся. Несколько секунд он непонимающе таращил глаза, но, сообразив, какую оплошность допустил, он мучительно покраснел и с трудом сдержал ругательство.
– Не мучай себя, я не Ида, и стыдить тебя не собираюсь. Любой мог заснуть после таких-то приключений, - поспешила успокоить его девушка.
– Я сама только что проснулась, и, похоже, за ночь ничего не изменилось, так что можешь спокойно размяться, и будем искать местных жителей. Похоже, зря мы залезли в эту помойку, можно было выспаться на удобных топчанах.
Аксель благодарно кивнул - несмотря на утешения, он корил себя за столь вопиющую неосторожность, но слушать нотации было выше его сил. Он с трудом разогнулся, сдерживая стон.
– Знаешь, на самом деле это ведь очень странно, что мы никого не встретили. В прошлый раз где-то в этих местах нас нашли те, кто за тобой охотился. И ведь мы обходили само поселение. Ты, кстати, не узнаешь эти места? Вроде бы ты здесь была?
– Честно говоря, мне в тот момент было не до разглядывания окрестностей. Все эти развалины выглядят очень похоже друг на друга, так что не могу сказать точно.
– Кара отошла от окна, и принялась рыться в дорожном мешке, доставая оттуда припасы.
– Но, кажется, здесь и в самом деле слишком безлюдно даже для Пепелища. Вот только ума не приложу, куда они все подевались? Вроде бы деваться-то отсюда некуда...
Аксель забрал протянутый ему хлеб и солонину, и принялся задумчиво жевать.
– Как-то слишком много странностей...
– юноша старательно пережевывал жесткое мясо, но продолжал размышлять вслух.
– Слишком много народу, активная скупка пленников, теперь вот это таинственное исчезновение. Здесь явно нужен кто-то поумнее... вернее, поопытнее нас. Может быть, они, просто попрятались по норам, но верится слабо. Да и не поможет это - одно дело самим спрятаться, другое - рабов укрыть.
– Попробуем сегодня что-нибудь разузнать, - подытожила девушка.
– Папаша, надеюсь, уже отсюда выбрался, и можно надеяться, что через пару дней будет здесь с подмогой. Следы для них мы оставили ясные, так что добраться сюда должны быстрее, чем у нас получилось. Мне как-то не по себе сегодня, но не сидеть же сложа руки.
Глава 6
Первые пару часов поиски были безуспешны. Напарникам не раз попадались свидетельства недавнего присутствия разумных, несколько соседних домов до последнего времени были заселены, и многие даже не лишены уюта. Когда им встретились три отреставрированных дома, стало ясно, что жителей в поселке изгоев действительно больше нет. Реставрация, конечно, сомнительная, но окна были затянуты пузырями, лишние оконные проемы закрыты камнями вперемешку с глиной, а дверные проемы не щерились пустотой; их закрывали прочные двери на ременных петлях. В общем, это были первые полноценные, хоть и неказистые жилища, встреченные в сгоревшем районе. И они были пусты. Причем покидали дома не в спешке - в зданиях оставались только самодельная мебель, и, кое-где остатки еды. Особого беспорядка не было.
Именно из-за этих находок молодые люди окончательно утратили осторожность. Было уже совершенно понятно, что поселок пуст, жители его покинули, и потому Аксель и Кара дружно решили, что опасаться больше нечего. Напрасно. Потеря бдительности чуть не стоила обоим жизни и очень сильно эти жизни осложнила на ближайшее время.
Начальный порядок движения, когда Аксель заходил в исследуемое помещение, а Кара оставалась страховать его на улице, показался напарникам пустой тратой времени. В какой-то момент Кара предложила разделиться, и осматривать каждый свою сторону сохранившейся улицы. Большую часть времени они все равно оставались друг у друга на виду, и уж, по крайней мере, в пределах слышимости, когда заходили в дома. Через несколько сотен метров древняя улица упиралась в трещину в земле, откуда клубами вырывался дым пополам с паром, нападения с той стороны можно было не ждать, поэтому идея показалась обычно осторожному Акселю здравой. Он немного расслабился, и даже почти начал получать удовольствие от прогулки и окружающего пейзажа. Нечто сюрреалистическое было в ландшафте. Хорошо сохранившийся ряд домов по обе стороны от чистой и почти не заросшей мостовой, шум ветра, поднимающиеся далеко впереди клубы белоснежного дыма, и вокруг этого островка порядка насколько хватало глаз развалины и редкие чахлые кусты. Юноше вспомнились школьные занятия истории, на которых преподаватель рассказывал сказки эпохи, которая предшествовала Катастрофе. Именно так, по мнению древних разумных выглядела дорога в загробную жизнь. Легко представлялось, что где-нибудь там, в клубах дыма, скрывается какой-нибудь жестокий бог, который оценит прожитую пришельцем жизнь, и определит ему наказание.
Странные игры природы в Пепелище делали жизнь в непосредственной близости от разлома вполне сносной - ветер, дувший в сторону центра разрушенного района, почти не стихал, и, не смотря на столь неприятное соседство, тут вполне можно было существовать без повязки. И все равно Аксель не понимал, почему изгои выбрали для жизни именно эти места. Опыта путешествий по этому району у юноши было немного, но даже его хватало понять, что здесь
достаточно более комфортных мест для проживания. Даже не смотря на то, что дома ближе к центру почему-то сохранились лучше. "Может быть, в этом и причина?" - думал юноша.– "Лучше сохранились дома, в них больше антиквариата, не нужно далеко ходить?" Если бы он знал, при каких обстоятельствах узнает разгадку странного поведения, наверняка предпочел бы остаться в неведении. Он как раз обнаружил очередное сохранившееся здание, оснащенное дверьми и даже ставнями на окнах, совсем небольшой домик, стоявший ближе к центру улицы, чем прочие. Вероятно, когда-то здесь было богатое поместье, а в крепком строении, к стенам которого с обеих сторон примыкала высокая ограда, коротали ночи стражники. Само поместье не перенесло землетрясения, последовавшего за пожаром, а домик привратника стоял, как ни в чем не бывало. Даже черепица сохранилась почти целиком - безусловно, сейчас маленький дом, состоящий всего из одной комнаты, оставался одним из самых прочных и удобных для жизни во всем Пепелище.
Дверь не была заперта, но странное дело, открываться не пожелала. После того, как юноша ее толкнул, она отворилась на ладонь, пропустив в помещение пучок света, и застопорилась. Аксель недоуменно толкнул ее посильнее - и тоже безрезультатно. Витая мыслями в облаках юноша не заметил нелепости ситуации. Почему дверь привалена изнутри, если в доме явно никого нет?
А в следующий момент думать стало некогда. Кара у него за спиной удивленно вскрикнула:
– Это то самое место! Меня здесь держали!
– и решительно сдвинула засов с двери дома, стоящего напротив. Ее тоже не насторожило, что дверь закрыта, и что она единственная, открывается не в ту сторону, как в остальных домах в поселке. Это естественно, если там держали пленников, но для чего нужно было оставлять засов, если все ушли? Аксель все-таки сообразил на секунду раньше, он хотел крикнуть "Стой!", но не успел. Кара уже открыла дверь. В полумраке заколоченного здания, она разглядела неровный ряд светящихся глаз и силуэты четверых живоглотов, сидящих полукругом вокруг двери. Кара от страха замерла на мгновение, которого хватило вожаку, чтобы прыгнуть к двери. Звери были заперты в пустом помещении больше суток, да и до этого их не баловали регулярной кормежкой. И сейчас они видели перед собой добычу. Им уже приходилось пробовать плоть разумных - единственный доступный деликатес в Пепелище. Обладая чутким слухом и обонянием, они давно знали о приближении потенциальной добычи, крохотных мозгов гибрида зверя и пресмыкающегося хватило, чтобы не шуметь раньше времени. И вот дичь попала в засаду.
Каре не впервой было попадать в опасность, она мгновенно взяла себя в руки и захлопнула дверь, но той самой секунды ошеломления не хватило, чтобы задвинуть засов. Тяжелая туша врезалась в дверь, своим весом распахнув ее и отшвырнув девушку чуть ли не на середину улицы. Живоглот выкатился следом и вскочил на ноги. Воровка, оглушенная ударом, выронила свой стреломет. Она только поднималась на колени, а звероящер уже готов был прыгнуть еще раз, вцепившись клыками в шею. Аксель успел раньше. Позже он вспоминал этот момент, и каждый раз думал, что будь у него хоть секунда на размышление, он бы так и не выстрелил. Кара находилась почти на одной линии между юношей и зверем, Аксель видел только голову и часть груди хищника, тем не менее, три из четырех выпущенных снарядов достигли цели, сбив ему прыжок, а один ушел выше и левее, никого не задев. Вожак стаи был обезврежен, но остальные ее члены уже выскакивали из здания. Просидевшие несколько дней в темноте закрытого помещения, твари были ошеломлены ярким светом, но растерянность не могла продолжаться долго. Кара, вскочив с колен и еще не разогнувшись, бросилась к Акселю, а за ней уже неслись трое живоглотов. Девушка не знала о том, что дверь в сторожку заклинило, и рассчитывала укрыться в помещении. Акселю не оставалось ничего другого, кроме как стрелять по догоняющим дичь животным. Юноша остро пожалел, что сейчас у него в руках армейский стреломет. Здесь гораздо лучше подошел бы его одноручный - после того, как над ним поработал гремлин, он стал гораздо мощнее. Стреляй он из него, каждому живоглоту хватило бы одного выстрела, а сейчас он видел, как звери спотыкаются от попаданий, взвизгивают, но и не думают останавливаться. Даже вожак, пораженный сразу тремя стрелками, уже снова завозился, тяжело поднимаясь на ноги. Сконцентрировать внимание на одном живоглоте, чтобы его добить, значило позволить остальным животным все-таки догнать девушку.
На то, чтобы пересечь улицу у Кары ушло едва ли десять секунд. В магазине стреломета оставалось три стрелки, и юноша уже готовился бросить его, чтобы попытаться успеть выхватить из внутреннего кармана маленький, понимая при этом, что все равно не успевает. Не понадобилось. Воровка и не думала останавливаться. Она не знала, что дверь заклинило, и потому, не снижая скорости ударилась в нее всем телом. Удар, скрежет распахиваемой двери, и вот девушка уже внутри. Аксель, у которого как раз закончились снаряды, успевает пнуть в морду вырвавшегося вперед, роняющего слюну и капли крови звероящера, заскакивает в сторожку, изо всех сил упирается в дверь, чтобы снова ее закрыть. Дверь поддается неохотно, с той стороны слышится удар и в щели между косяком и дверью появляется чешуйчатая лапа. Мощные кривые когти сжимаются и разжимаются, лапа дергается из стороны в сторону в попытке схватить вкусного разумного и давление со стороны улицы только увеличивается, но тут рядом появляется Кара, помогая захлопнуть дверь. Вдвоем им удается прижать лапу, девушка бьет по ней чем-то увесистым, и, наконец, дверь удается закрыть. Пока Аксель стоит, прижавшись к ней в ожидании новых ударов, Кара забивает между полом и дверным полотном деревяшку, и приваливает еще какой-то хлам, которым, похоже, и была заложена дверь. От ударов снаружи хлипкая баррикада содрогается, но удерживаемая юношей, дверь остается закрытой.
– Держи! Я сейчас!
– хрипит девушка, бросается к окну сдергивая с плеча Акселя каким-то чудом не потерянный до сих пор стреломет, и распахивает ставни. Аксель вновь не успевает ее остановить, но это и не требуется - не попытавшись выстрелить, Кара едва успела захлопнуть ставню и отпрыгнуть от окна, когда слышится тяжелый удар и скрип когтей.
– Ищи какую-нибудь палку, - прохрипел Аксель, изо всех сил упираясь в дверь. Удары по ней так и не прекратились, только теперь живоглоты принялись пробовать на прочность еще и оконные ставни.
– Или зажги факел. Нужно оттолкнуть, а уже потом стрелять. И возьми у меня метатель, стреломет пустой.