Охота на пепелище

– Ерунда, - успокоила его девушка. Они просто напуганы и не знают, как реагировать. Для них ты изменился слишком резко. Не знаю уж, много ли у тебя было друзей раньше, но, думаю, если эта история закончится благополучно, многие пересмотрят свое отношение. А даже если и не пересмотрят - это вовсе не значит, что ты выбрал плохих друзей. Просто у вас действительно слишком разные жизни. Ты тоже прости, что я назвала тебя всезнайкой и посчитала, что твои родители могут меня выгнать.

Аксель все-таки решился спросить:

– А что сделал твой отец, когда ты подросла? Ну, в смысле, достаточно, чтобы работать в борделе?

– Да ничего. К тому времени его уже несколько лет как повесили. За убийство моей матери, если тебе интересно. А сама я неплохо умела чистить чужие дома от излишков ценностей. И нет, я совсем не жалею ни его, ни мать. Мамаша ухитрялась избивать меня еще сильнее, чем папаша, так что когда их не стало, я не почувствовала ничего, кроме облегчения. И вовсе незачем так краснеть.

– Ты что, видишь в темноте?
– опешил ученик охотника.

– Да ничего я не вижу, - хмыкнула Кара.
– Я просто знаю, что ты все время краснеешь. Это так мило! И сейчас ты покраснел еще сильнее!

Аксель вполголоса помянул ушедших богов, и принялся с удвоенным вниманием разглядывать дорогу перед собой, каждые несколько секунд чиркая огнивом. Неожиданная мысль заставила его резко остановиться, будто упершись в стену. Ему было ужасно неловко, он не знал, как сформулировать вопрос, но и не задать его не мог:

– Слушай... Ты сказала, твой отец хотел продать тебя в публичный дом... А другие... девушки... их тоже продали туда? Против воли?

Кара неопределенно хмыкнула.

– Почему же? Многие идут сами, просто не видя другого выхода. Вынуждены идти, чтобы прокормить себя и семью.

– Понятно, - пробормотал Аксель и помрачнел.

– Да чего с тобой? Чего ты так расстроился?

Юноше ужасно не хотелось рассказывать, но он решил во всем признаться.

– Понимаешь, когда я только явился для того, чтобы проходить обучение у гра Монссон, она в первый же день отправила меня в бордель, и проследила, чтобы меня там хорошенько... кхм, обслужили. Сказала, что ей не нужно, чтобы я пялился на ее задницу вместо того, чтобы слушать, что она говорит. И мне там, если честно, очень понравилось. И мне не показалось, что они несчастные женщины, которые вынуждены заниматься тем, что они делают. И я даже хотел как-нибудь сходить туда еще раз, но теперь как-то...
– Аксель ожидал услышать в ответ что-то пренебрежительное, боялся услышать отвращение в голосе подруги, но услышал только искренний интерес:

– А ты помнишь, как этот бордель называется?

– Розовая фиалка. какая разница?

– О, разница существенная, - рассмеялась Кара.
– Во-первых, еще раз сходить в это достойное заведение тебе удастся только после того, как ты станешь охотником. Ну, или если тебя Ида решит поощрить за что-нибудь. Потому что извини, но твоих заработков на этих девочек не хватит.

– Почему не хватит? Ида сказала, что будет вычитать из моей стипендии.

– В таком случае, ей придется вычитать из твоей стипендии всю стипендию примерно три месяца. Может, чуть больше, - усмехнулась девушка.
– В общем, тебе совершенно не о чем переживать. Это же самый дорогой бордель во всем Пенгверне! Да чтобы туда устроиться, кандидаток тщательно выбирают из толпы желающих, а потом счастливиц долго обучают всему, что нужно знать и уметь, и многих на этом этапе отсеивают. Да про этот бордель легенды ходят! За несколько лет девушки зарабатывают себе достаточно, чтобы обеспечить достойную старость, многих забирают себе в личные служанки состоятельные господа, а некоторым посчастливилось даже выйти замуж. Так что не стоит сравнивать грязный дешевый трактир в рабочем районе, который был уготован мне, и этот элитный пансионат для неблагородных девиц. Пользуйся, на здоровье, - и Кара ехидно захихикала.

***

Следующая находка была гораздо нагляднее, чем следы песка на камнях. Но Аксель предпочел бы обойтись и без столь яркого подтверждения присутствия в пещере разумных. Большая каверна, в которую они попали через пролом в подземном ходу, давно закончилась. Проход сузился, и теперь молодым людям приходилось иногда пробираться, прижимаясь спинами к неровной стене пещеры, чтобы не свалиться в воду. Огнивом тоже приходилось пользоваться все реже, по мере удаления от водопада, на стенах стали встречаться островки светящегося мха. Вероятно, он светился совсем слабо, но глазам, много часов привыкавшим к темноте этого было достаточно. Первой труп увидела Кара. Она слабо вскрикнула, и Аксель, оглянувшись, сначала увидел ее испуганное лицо, и только потом проследил за ее взглядом, после чего и сам с трудом удержался от крика. По реке медленно проплывала мертвая женщина. На этом участке образовалась небольшая мель, водный поток почти касался обоих берегов. Течение здесь было не таким быстрым, как в непосредственной близости от водопада, и сама река была мельче, превращаясь в крупный ручей. Силы текущей воды хватало, чтобы нести покойницу, сталкивать ее с мелей и камней, но у Акселя было достаточно времени, чтобы во всех подробностях рассмотреть страшную находку. Женщина была истощена до крайней степени и раздета. Перед смертью женщина долго голодала - худоба была ужасная, Аксель вообще не понимал, почему она не умерла гораздо раньше - от истощения. Юноше казалось, сквозь кожу видны все кости, которые есть в организме. Но не это было самым страшным - перед смертью несчастную страшно пытали. На теле было множество резаных ран, кое-где кожу снимали лоскутами. На ступнях, торчащих из воды, кожа вообще отсутствовала, как и ногти на пальцах. И в противовес этой страшной картине, лицо покойницы было абсолютно бесстрастным и сосредоточенным. Она смотрела уцелевшим глазом в потолок пещеры, будто рассматривая нечто очень важное и интересное, и ее совершенно не волновало плачевное состояние собственного тела. А вокруг головы, движимые течением, шевелились длинные волосы. Кара, которая до этого молча смотрела на проплывающее тело, вскрикнула. И столько было ужаса в этом возгласе, что Аксель напрягся, готовясь к худшему и вскинул голову, после чего отшатнулся и чуть не свалился в воду. Юноша почувствовал, что его волосы тоже шевелятся - от страха. Из темноты вышла женщина, которую они только что видели, плывущей по реке. В этот момент Аксель готов был сойти с ума от страха, и если бы ему несколько дней назад не пришлось увидеть множество призраков Пепелища, вероятно, его история на этом бы закончилась. Женщина шла по берегу реки, глядя на свое тело, и совсем не обратила внимания на путешественников. Непонятно было даже, заметила ли она их - она проплыла мимо замерших от ужаса приятелей, и скрылась в темноте. По ощущениям Акселя они еще целую вечность стояли не двигаясь, пытаясь прийти в себя. Пугал не только вид покойницы, хотя, в бледном свете мха проплывшая перед глазами картина выглядела по-настоящему жутко, пугала догадка, которая никак не могла оформиться в голове - Аксель не хотел, чтобы она оформилась. При виде изувеченного тела в подземной реке юноше очень ясно вспоминалась ночь на Пепелище несколько дней назад, и полуобнаженная Ида Монссон в свете костра. Ее шрамы были очень похожи на те, что ученик охотницы видел сейчас.

После того, как тело скрылось в темноте, уносимое течением, Аксель с Карой еще несколько минут стояли на месте, не решаясь нарушить тишину. Наконец Аксель заставил себя продолжить путь. Отойдя от шока, он заставил себя вспомнить увиденное в подробностях.

– Ты не знаешь, как долго после смерти у разумного продолжает течь кровь из ран, если он находится в воде? У этой несчастной они, кажется, были чистые.

Кара пожала плечами.

– Думаю, она уже давно в воде. Несколько часов, может быть сутки. Но я разбираюсь в этом ничуть не лучше, чем ты.
– Потом она невесело хмыкнула.
– Смешно. Меньше декады назад мы с тобой дружно блевали при виде вполне аккуратного трупа.

Еще несколько минут спустя Аксель поинтересовался:

– Получается, ты тоже видишь призраков?

– Получается, вижу, - пожала плечами девушка.

– Почему же ты не сказала тогда, когда мы с Идой их встретили? Ну, там, наверху.

– А я и не видела. Я же с закрытыми глазами шла, если ты забыл. А когда ты стал их описывать, я просто побоялась посмотреть.

Они планировали остановиться на привал, когда запах дыма перестанет чувствоваться, чтобы не отравиться во сне. Время в темноте под землей не чувствовалось, казалось, даже не смотря на черепашью скорость передвижения они удалились от водопада на многие километры, стало ощутимо прохладно, но вездесущий запах гари все равно чувствовался. Несколько раз им встречались небольшие ответвления от основного тоннеля, недостаточные, чтобы разумный мог по ним пройти, но из них явно тянуло более свежим воздухом - вероятно, они выходили на поверхность. Однажды встретилась совсем узкая расщелина, в которую едва ли можно было просунуть руку, но в ее глубине ощущалась какая-то возня и движение. Ту дыру молодые люди постарались миновать как можно быстрее - кто бы ни жил в расселине, встречаться с ним не было никакого желания. Аксель прекрасно помнил рассказы наставницы о том, что многие измененные твари, результаты экспериментов бестиологов после грандиозного пожара выжили. Если на поверхности еще можно было встретить обычное животное, то под землей вероятность такой встречи стремилась к нулю. Древних ученых видимо не интересовали травоядные в качестве объектов для своих исследований. Или они не выжили после пожара. Боковые ходы встречались еще несколько раз, все они были слишком малы, чтобы по ним могли пройти разумные, но Аксель с Карой все равно тревожно переглядывались каждый раз, встречая очередное ответвление. Можно было не сомневаться - рано или поздно им встретится ход, через который можно будет пробраться, и тогда придется выбирать, куда идти. И если они выберут неправильно, придется возвращаться. В лучшем случае. В конце концов, Аксель заметил, что уже не так внимательно осматривает дорогу перед собой и непроизвольно ускоряет шаг.

– Нужно остановиться и немного поспать. Иначе пропустим очередную ловушку. Если они не передумали их ставить, то сейчас самое время. Я уже ничего толком не вижу.

Кара согласилась, предложив только найти хоть немного более удобное место. Там, где они находились сейчас, остановиться было бы проблематично - пространства между ручьем и стеной едва хватало, чтобы идти, сохраняя ноги сухими. Пришлось идти еще - Акселю показалось, что они шли не меньше часа прежде, чем встретилось подходящее для привала место. Молодые люди уже предвкушали отдых, когда в свете особенно густо разросшегося мха увидели просторную и сухую площадку и стопку дров, аккуратно уложенную ближе к стене.

– Какое гостеприимство, - задумчиво протянула Кара.
– Так и манит остановиться и разжечь костер, чтобы погреться. Даже мелкие камни сметены

– Именно, - согласился юноша. Он сразу понял, к чему ведет подруга.
– Не может быть, чтобы здесь не было какого-то подвоха. И, кстати, почему мы давно не попытались соорудить какой-нибудь факел? Воздух давно сухой, и дышится почти легко.

– Все равно не из чего его сделать, - махнула рукой девушка.
– Тряпок у нас полно, только на что будем их накручивать? Опять-таки огонь ведь может и привлечь что-нибудь пакостное. Да и привыкли мы к темноте, этот мох - просто подарок судьбы. Однако с этой благодатью нужно что-то делать. Как-то мне совсем не улыбается соглашаться на столь щедрое предложение, - она кивнула на гостеприимно обустроенную площадку.
– Не вызывает доверия. Может, поищем другое место?

Аксель неохотно согласился, и они осторожно обошли стоянку по краю, рискуя свалиться в воду. Однако удобного места не нашлось. Стоило пройти несколько шагов вверх по течению, как тоннель резко сузился, расстояние между стеной пещеры и водой уменьшилось настолько, что едва хватало поставить ногу, и так было насколько хватало взгляда. Будь они менее утомлены, можно было бы попытаться пройти узкое место, но сделать это в том состоянии не представлялось возможным, Кара уже несколько раз спотыкалась, и едва удерживалась от того, чтобы свалиться в воду. Путешествие в таком состоянии по столь узкому карнизу не могло закончиться благополучно.