Охота на попаданку. Бракованная жена

А ведь до цели было рукой подать… Но даже доберись я до Мариллы, все равно бы ничего не вышло. Ее своим телом загородил Ка-эль. Он сделал это, не задумываясь. Просто взял и заслонил.

Именно его поступок меня доконал. Это меня он должен защищать! Я его жена! Хотелось кричать об этом на весь собор, но проклятые браслеты парализовали даже те мышцы, что отвечали за речь. Язык стал неповоротливым, и я могла лишь мычать что-то нечленораздельное. Повезло еще, что дышу.

А тут еще Электра принялась подавать мне новые знаки. Подняв руки над головой, она заискрилась молниями. Что она хочет сказать?

Догадавшись, я похолодела. У Электры один способ борьбы с неугодными — поразить их молнией. У нее к людям отчего-то не самое хорошее отношение. Прямо сейчас она предлагала мне вариант спасения — убить всех и сбежать. Кровожадная затея читалась в ее взгляде.

Но ведь погибнет и Ка-эль! А еще множество драконидов и даже вредная Марилла, которую тоже немножко жаль. Нет, я не настолько беспощадна.

Из-за парализующих браслетов я не могла говорить или хотя бы покачать головой, отказываясь от такой «помощи». Я лишь смотрела на Электру во все глаза, надеясь, что она прочтет в них ужас и верно его истолкует.

Так и случилось. Осознав, что я против, Электра пожала плечами и опустила руки. Мол, как хочешь. Это все, что я могу. Я только вздохнула. Что поделать, массовое убийство не входит в мои планы.

Обездвиженная, немая, я наблюдала за тем, как Ка-эль уводит Мариллу из собора, подальше от опасной чужачки. Девушка лишь раз оглянулась на меня, как показалось, с сожалением. Но я не строила иллюзий — Марилла мне не помощник. Я сама по себе. И даже Магия в этот раз ничего не исправит.

23--2

Дальше все стало только хуже. Подвижность к мышцам вернулась, а вот голос, увы, нет. Плюс управляла своим телом не я, а Ар-сес, отдающий приказы, что мне делать и куда идти. Повинуясь его воле, я вышла из собора и направилась к экипажу драконидов.

На сопротивление не было сил. Слишком меня потрясла резкая перемена в моем положении. Только что я была уважаемой жительницей Аль-хоры — женой драконида, богатой наследницей. И вдруг превратилась в изгоя — обвиняемую во всех грехах чужачку.

Меня запихнули в экипаж без окон и куда-то повезли. Всю дорогу нещадно трясло. Я подпрыгивала на жестком сиденье и кривилась от резкой боли в пятой точке.

Что Марилла сделала с моим телом? Почему так больно? Сначала недоумевала, а потом вспомнила, как сама же метнула вилку и попала в собственную филейную часть, когда Марилла сбегала от меня через портал. Ранила ее, а мучиться мне. Вечно с этой девчонкой все наперекосяк!

Всю дорогу я только и делала, что пыталась сесть так, чтобы поменьше тревожить рану. Боль мешала думать. В результате я не составила план дальнейших действий, а мы уже приехали.

Причем «приехали» во всех смыслах — и к месту назначения, и тушите свет, все кончено. Второе я поняла, едва открылась дверь экипажа. Меня вывели в тесный двор, обнесенный со всех сторон высокой стеной. Прямо по курсу была тяжелая металлическая дверь, а обстановка походила на тюремную.

На этот раз рядом со мной оказался незнакомый страж, что заставило меня нервничать еще сильнее. Ладно, хоть зад перестал болеть. Но дальше-то что? Перспектива стать узницей замка Иф и ближайшие лет десять рыть чайной ложкой тоннель на волю меня не прельщала.

Я бегло осмотрелась, но не увидела ничего хорошего для себя. Толстые стены, крохотные оконца с решеткой, стражи повсюду. Сбежать из такого места не получится. Да и я не Рембо, и не Человек-паук, чтобы крошить в капусту врагов и ползать по стенам. Тут нужен ум и хитрость. Только они спасут, и то если повезет.

Пока меня вели куда-то длинным узким коридором, я прикидывала свои шансы. Марилла смылась при первом же удобном случае. Электра тоже меня бросила после того, как я отказалась от массового убийства. Про Ка-эля вовсе молчу… Он даже не взглянул в мою сторону.

При мысли о муже я встрепенулась. Быть может, он тот самый, кто меня спасет. Надо только поговорить с ним, объяснить все.

Дракониды отчего-то решили, что я опасна. Сколько бы я не клялась, что это не так, на слово мне никто не верил. Но ведь Ка-эль знает это наверняка! Он женился на мне, привел в свой дом, спал со мной в одной спальне и — о, чудо! — выжил. Если он вступится за меня, я спасена.

Остался сущий пустяк — убедить Ка-эля, что именно я его фиктивная жена. Подумаешь, выгляжу иначе. С кем не бывает! Женщины вообще непостоянны. Сегодня в одном теле, завтра — в другом…

В тот момент когда меня посетила эта гениальная мысль, мы добрались до цели — еще одной железной двери. Страж толкнул ее, и она, противно заскрипев, открылась. За дверью была небольшая коморка с узкой кроватью и столом. Настоящая камера. Только увидев ее, осознала, что я в самом деле арестована. Вот только непонятно — в чем мое преступление.

Прежде чем запереть, страж снял с меня наручники, а мне только это и надо было. Наконец, я снова могла говорить.

— Мне нужно поговорить с лордом дан Хоффом! — тут же выкрикнула я, словно хотела докричаться до самого Ка-эля.

— Ишь какая, лорда ей подавай, — хмыкнул страж.

— У меня важная информация для него, — добавила я для пущей убедительности.

— Поговоришь, ежели он сам того пожелает, — страж толкнул меня в спину, заставляя войти в камеру.

— Не позовете лорда дан Хоффа, вам же хуже будет, — прошипела я. — Будете сидеть в соседней со мной камере за то, что скрыли важную для Аль-хоры информацию.

Я блефовала, нет у меня никакой важной информации. Вряд ли новость о том, что я была в теле Мариллы, имеет значение для империи. Но страж этого не знал, а я старалась выглядеть максимально уверенной.

И он дрогнул. По его лицу пробежала тень сомнения. Заметив это, я поспешила его дожать:

— Промедление смерти подобно, — произнесла я многозначительным тоном, вспомнив крылатую фразу из своего мира.

Здесь эта фраза была неизвестна, а потому произвела на стража неизгладимое впечатление. Он побледнел и засуетился. Схватил меня за руку и выдернул из камеры обратно в коридор.

— Пошли, — кивнул сухо и опять куда-то повел.

Я шла за ним и думала, как, оказывается, легко поразить местный люд. Достаточно вспомнить несколько крылатых фраз. Этак оброненное вскользь «Хочешь мира — готовься к войне» может возвести меня в ранг местных философов.