Охота на Пушкина
Шрифт:
Платов некоторое время колебался. В это время у него в кармане зазвонил мобильный телефон.
– Ладно, иди, – сказал он Пистону, доставая телефон. – Я догоню.
– Я буду во втором зале. Наверху.
Пистон вышел, а Платов приложил трубку к уху.
– Платов! – прокричал в трубке голос Верещагина. – Это ты?
– Нет, папа Карло! – огрызнулся Платов.
– Что это у тебя целый день телефон не отвечает?
– Я занят был.
– Чем? – удивился друг.
– Тренировался, – мстительно ответил Платов. – Готовился к бою с Тайсоном.
Верещагин на
– Ты что, все еще сердишься? – спросил он.
– Нет. Уже не сержусь.
– Честно?
– Честно.
Верещагин повеселел.
– Ты это... Мы тут шары собрались погонять... В «Шароварах». Приезжай. Нам как раз четвертого не хватает.
Платов некоторое время раздумывал.
– Нет, – сказал он.
– Почему?
– Да так. Дела.
Верещагин насторожился.
– Что-то мне твой голос не нравится... – подозрительно сказал он. – Ты где? Что делаешь?
– Ничего, – беспечно ответил Платов. – Стою возле казино. Решил вот в картишки перекинуться.
Друг молчал почти целую минуту.
– Платов! – сказал он через некоторое время. – Ты же зарок дал – больше не играть!
Платов легкомысленно хмыкнул:
– Я и не буду. Поиграю один раз – и все.
– Ты что? Забыл, как тебя из этой трясины вытаскивали?
– Грех, Верещагин, отказаться. Уж больно случай подходящий.
Верещагин опять молчал целую вечность.
– А деньги-то хоть приличные? – напоследок спросил он.
– На мороженое хватит, – усмехнувшись, отвечал Платов.
Было уже далеко за полночь, когда Платов и Пистон вышли из дверей казино «Паллада».
Пистон поддал валявшуюся на тротуаре пластиковую бутылку из-под «пепси» и зло сплюнул в кучку мусора, собранную дворниками, да так и не вывезенную прочь.
Платов, заметив его досаду, рассмеялся.
– Что же ты, сволочь, раньше не сказал? – зло спросил Пистон.
– О чем? – поинтересовался Платов.
– О том! Что ты в карты... Это...
– Что?
– Профи...
– Ну какой я профи! – махнул рукой Платов. – Так... Увлечение юности... Я в армии на точке служил... Офицеру не с кем было играть, так он нас по очереди... На отжимания... Тут все дело в памяти. Нужно всю колоду в голове держать. Карту за картой... Если хотеть – можно натренироваться...
Пистон посмотрел на него сердито:
– Нужно было предупреждать...
– Так ты не спрашивал!
Диджей зло сплюнул в снег.
– К черту эти карты! Два месяца работы коту под хвост! Это ведь ты – на машине покатался и заработал три месячных оклада. А я, между прочим, сегодняшний день долго и тщательно готовил. – Он опять сплюнул.
– Ты же сам хотел: или пан или пропал, – напомнил Платов.
Они подошли к одиноко стоящей у тротуара машине.
– Подвезти тебя? – спросил Платов, доставая ключи.
– Пошел ты! Сам доберусь.
– Метро уже закрыли... – напомнил Платов.
– Пешком дойду!
– Как хочешь...
Пистон развернулся, зябко спрятал голову в поднятый воротник и, загребая ногами, зашагал в сторону площади.
А
Платов нащупал в кармане выигранные деньги, пожал плечами, огляделся и сел в машину.Платов еще некоторое время сидел в машине, думая о том, хорошо ли он поступил по отношению к Пистону или нет.
Потому что, с одной стороны, – вроде бы нехорошо. Воспользовался моментом. Обыграть порывистого Пистона было делом несложным. Как говорится, исход поединка был заранее предрешен.
А с другой стороны... С другой стороны, Пистон первый начал. Еще вчера, с этим Тайсоном. А сегодня продолжил. Своими разглагольствованиями.
Платов так ничего и не решил, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Верещагина.
– Слушай, – небрежно спросил он, – а сколько ты хочешь за свою машину?
– А что такое? – встрепенулся Верещагин.
– Радуйся! Так и быть, куплю я твое старое ведро. Верещагин замер. И молчал, наверное, целую минуту.
– А зачем оно тебе? – наконец проговорил он. – Честно говоря, машина уже не очень... Такую продавать друзьям – последнее дело. Она в любой момент из транспортного средства может превратиться в недвижимость...
Платов хмыкнул.
– Так я ее ради недвижимости и куплю. Разрисуем ее со всех сторон рекламой нашей мастерской и поставим на людной улице. Кто мне запретит на своей машине написать все, что захочу? А тогда, сколько бы ты ни запросил, все равно выйдет дешевле, чем платить городу за рекламные площади.
– А-а-а... – Верещагин задумался. – Так для этого можно вообще доходягу купить, за пятьдесят долларов. У меня-то пока еще машина ездит... Я за нее реальные деньги хочу получить. Какой тебе смысл?
– А смысл в том, – строго сказал Платов, – что друзьям нужно помогать! Понял?
Верещагин рассмеялся.
– А что? Правильная мысль! Давай. Помогай, – он подозрительно помолчал, а потом спросил: – А что это ты такой щедрый? В карты, что ли, выиграл?
– Есть немножко... – скромно сказал Платов.
– Ишь ты! И много?
– Ну, это как считать... Какому-нибудь олигарху – ерунда. А мне на первое время хватит.
– Ишь ты! – повторил Верещагин. – Так ты теперь любую машину сможешь купить!
– Любую – не любую, а кое-что могу себе позволить, – отозвался Платов. – Только, знаешь... Пока денег не было – смерть как хотелось новую машину. А теперь, когда они есть, кажется, что и моя ничего. Сам не знаю почему. Как-никак русский джип.
Верещагин рассмеялся.
– Что ты смеешься? – спросил Платов.
– Ты, Платов, не хочешь покупать новую машину потому, что жмот! Вот и все объяснение! – сказал друг.
Платов не стал спорить. О чем спорить с таким человеком, как Верещагин? Не о чем с ним спорить. Он все равно ничего не поймет.
Платов посидел некоторое время, нахмурившись, потом набрал номер Полины.
Как обычно Полина не подходила к телефону минут пять.
– Алло! – наконец важно проговорила она.
– Ты что делаешь? – спросил Платов.
– Я загораю под лампой.