Охота на русскую Золушку

— Не беспокойтесь, сэр Сеймур, я не собираюсь портить репутацию вашему другу. То, что он пригласил меня на эту игру, ровным счетом ничего не значит. Мы просто приятели, не более того.

— Я слышал, вы собираетесь замуж за господина Каримова, — он рвано выдохнул, наверное, от облегчения, что я и Берти пока, как выражаются в их великосветском кругу, не переспали. И даже вроде не планируем.

А про Платона… Надо же как он его назвал! Да мой яко бы жених такой же господин, как я пилот истребителя. Ходячее недоразумение этот Платон. Всю неделю мне нервы мотал вместе со своим настойчивым и неугомонным родителем.

Наши разговоры с Платоном выглядели примерно так:

— Малышка, где ты хочешь праздновать свадьбу?

— Платон, свадьбы не будет! Да и что за выражение такое? Праздновать свадьбу! Разве нам есть что праздновать?

— Ой, ну что ты ломаешься! Не хочешь свадьбу, празднуй то, что отец дал денег на твой агрегат. Только платье белое надень и подпиши все бумаги!

Я хваталась то за голову, то за сердце. Я не давала согласие на эту свадьбу. Не давала! И не разрешала оплачивать наш, а не мой проект! Он — результат командной работы. И я не желаю одна за всех класть свою свободу на алтарь науки! Я не фанатик, в конце концов. Я хочу не только заниматься любимым делом, но и жить еще как-то. Желательно с тем, кто мне мил и дорог, раз уж не любим. Ведь после Марко полюбить я больше не смогу. Но это не значит, что я рассматриваю вариант «долго и счастливо» с Платоном Каримовым.

— Мария, вы же умная девица! — вещал мне с экрана его властный отец и свирепо вращал глазами, — От моих предложений не отказываются!

И что это значит? Мы же не в Османской империи 16-го века. Да и он могущественный бизнесмен, конечно, но не всесильный султан! Что это за заявка такая, никто ему не отказывает. Может в бизнесе у него все прекрасно. Но при чем тут личная жизнь? Нельзя же управлять всеми людьми как подчиненными в своем офисе. Что-то Платон неженатым до сих пор ходит. Значит либо не предлагал, либо отказывали. В любом случае на лицо или недостаток данных, или отрицательная статистика! В общем, я преступно отказывалась впечатляться этой его всепоглощающей властью.

— Ты бы не спорила с отцом, — понижал голос Платон всякий раз, после того как мы заканчивали со старшим Каримовым разговор на той самой неопределенной ноте, когда каждый оставался при своих убеждениях.

— Если бы ты за меня спорил, я бы молчала, — огрызалась я.

— Маш, я не спорю, потому что знаю, это бесполезно. Если он решил, ты будешь либо замужем за мной, либо мертвой. Извини, я понимаю, что ты обо всем этом думаешь, но ничем не могу помочь. Я предлагаю тебе, давай сделаем вид, что подчинились. Разведемся через год…

— А если твой отец не позволит нам развестись?

— Ну… — по растерянной физиономии я поняла, что так далеко он не загадывал. Буркнул только, — Надоест же ему когда-нибудь. Наиграется.

Меня решительно не устраивал такой вариант. А если не наиграется?

— Маша, твоему отцу предложили должность заместителя ректора института! — восторженно выдохнула мать в трубку. С некоторых пор я вообще ее с трудом узнавала, — А у меня теперь своя мастерская. И оценочная компания.

— Мама, не вздумайте все это принимать! Это же от Каримова! Он специально вас поднимает, чтобы было больнее падать, если я откажусь от его сына! Вы меня подставите, если пойдете у него на поводу!

— Что за ерунда? — возмущалась мама, — Александр Игоревич тут совершенно не при чем! Твоему отцу уже давно обещали эту должность.

— Но предложили только сейчас. Перед самой свадьбой его дочери и сына Каримова? Ты серьезно думаешь, что это совпадение? А твоя контора? Откуда у тебя деньги на фирму? Ты же нищий музейный реставратор?

— Милая, у меня много богатых клиентов. Я их давно знаю. Занималась реставрацией их частных коллекций. Один уважаемый антиквар, а вовсе не Каримов предложил мне открыть фирму на паях.

— Тоже совпадение, да?

После разговора я написала отцу, чтобы не вздумал принимать предложение в институте. Отец ответил глубокомысленным:

«Все что не делается, все к лучшему».

Я знала, отказаться он не сможет. И не из-за амбиций. Ему не позволят. Наверняка так поставят вопрос, что либо он займет предложенную должность, либо вовсе распрощается с институтом. Вряд ли он выберет второе. Мой отец любит надежность. И потому не пустится на старости лет в свободное плаванье. Только не он.

— Платон, я не выйду за тебя замуж! — еще раз отчеканила ему вчера в трубку.

— Выйдешь, — обидно, что его ничуть не смущал мой отказ. А ведь он уверял меня, что любит. Может и любит. По-своему. По-платоновски.

Я подняла глаза на Марко. Снова этот невозможный, потемневший взгляд. Который прожигает насквозь, впиваясь прямо в сердце. От которого перехватывает дыхание и слабеют мышцы. У него ядовитые глаза, они меня отравляют. Как медный купорос. Сколько там нужно, чтобы наступил летальный исход? От восьми грамм? Вот они мои личные ядовито-синие убийцы. Еще немного посмотрят на меня, и все, мне крышка.

— Я… — я пыталась выровнять дыхание. Медленно и осторожно вдохнула. С выдохом не задалось.

Он шагнул ко мне. Но я отступила. Хватит с меня всего этого.

— Не могу понять, наша свадьба с Платоном это хорошо или плохо, с вашей точки зрения? — в груди опять зажегся спасительный огонек злости. Пока красный, едва теплый. Но с каждым словом он становился все ярче, все горячее, — Невеста русского олигарха, уже не какая-то безвестная студентка. Кто же больше испортит репутацию аристократу из очень влиятельной семьи? Бедная отличница, которая носится со своим дурацким проектом, или почти родственница самого Каримова, который был удостоен приема в королевском дворце?

Его губы все-таки тронула надменная усмешка.

— Хочешь быть частью аристократического общества, Маша? — он ударил меня каждым словом. Как будто шлюхой назвал, честное слово.

Глаза опять предательски защипало. Я вовсе не это имела в виду. Но разве ему можно что-то объяснить?

— Я просто хочу быть счастливой, сэр Сеймур, — голос меня не слушался, хрипел и срывался на дурные высокие ноты. Надо было заканчивать разговор, пока я постыдно не разревелась у него на глазах, — И мне неважно где. Важно с кем.

Я поперхнулась. Господи, я же ему практически призналась. А он стоит и смотрит на меня этими своими опять остекленевшими глазами. Как будто в них выключили адский свет, и вместе с тем забрали душу. Ну, а чего я хотела. Это ведь я его люблю. Это я согласна быть с ним счастливой где угодно. Даже в его этом дурацком высшем обществе. Со шляпками, с конями и дорогими ресторанами. И да, он не подарок. И я готова спасать его от дури и от шлюх в любой непонятной ситуации. Я сильная, я смогла бы. Я исключила бы непонятные ситуации из нашей жизни. Но это я люблю. Я готова и я хочу. А он — нет. Он хочет совсем другого. А любит… любит ли он кого-нибудь? Кажется, он даже от себя уже устал. А я для него всего лишь неприятный эпизод. И все, чего он добивался своим разговором, так это дать мне понять, чтобы я не крутилась возле его высокородного друга. А лучше, так и вообще вышла замуж за Платона Каримова. И оставила английских аристократов в покое.