Охота на "тринадцатого"

Старшина не отозвался. Офицер, почувствовав неладное, отключился от системы жизнеобеспечения, поднялся и заглянул в компенсатор старшины.

Буревой лежал странно бледный и умиротворенный. По его лицу медленной струйкой текла кровь.

– Что с ним?

Пилот недоуменно пожал плечами.

– Я должен знать, от чего его лечить!
– заорал офицер беспомощно.
– Как вы мне надоели со своими тайнами! Вы вместе уже сто лет и раньше так не раз делали!

– Так - не делали, - сказал стрелок, уязвленный обвинениями.
– Потому что еще жить хочем! И если б знали, что у вас есть против центра управления свои средства, то Борух не стал бы надрываться! Так что еще вопрос, у кого тут тайны...

– Мы не боги, - серьезно добавил пилот.
– Разворотить силой мысли целый сектор - немножко для нас не по силам. А вот у особой службы, получается, есть такая возможность?

– Так он надорвался?
– пробормотал офицер.
– Уже что-то...

– Не физически надорвался, а...
– встрял стрелок.

– Может, вы еще и медики, кроме всего того, что умеете, но скрываете от меня?
– поморщился офицер.
– Нет? Тогда не лезьте под руку. Пилот, возвращаемся на "Локи", но так, чтоб нас там ни сном ни духом! Бориса надо срочно в медблок. Можно бы и здесь, десант скоро закончит, но у нас врачи проверенные... так.. Олег, замени старшину на установках невидимости! А то как бы нас свои снайпера не поджарили.

– Я больше по трассерам...

Офицер подарил ему злобный взгляд, стрелок заткнулся, помог вытащить старшину из компенсатора и молча занял командирское место.

– И сделай связь на "Локи"!

– Связь точно не умею!
– буркнул стрелок.
– Это специализация Бориса!

– Включить сферу не можешь?
– удивился офицер.
– Режим радиомолчания снят, олл-аут с "Нибелунга" не было...

Стрелок беззвучно помянул одну из внучек Даждь-бога, и внутреннее пространство истребителя огласилось множеством голосов.

– Всем молчать!
– приказал офицер.

Гомон в эфире разом стих.

– Гончар! Пилотажную группу на "Нибелунга", досмотровую команду, с составом определись сам, и... десятка два канониров из тех, кто уже умеет стрелять. Выполнять.

– То есть "Нибелунг" взят?!
– недоверчиво спросил невидимый капитан.

– Практически, - поморщился офицер.
– Эс-оу-эл они передали. Десантники добивают несогласных. Да, и там центр управления взорван, будете работать из резервных постов, так что не забудьте автономную связь.

– Ну десант дает! Так они и Клондайк голыми руками заломают... Товарищ император, а вы вообще где?

– За вашими спинами!
– буркнул офицер.
– И вот еще что: эскадре готовность раз на боевой вылет. На подходе два европейца, надо встретить...

– Истребители против двух маток?!

– Радуйтесь, что не против всего Седьмого флота! Да, истребители! У нас нет других сил!

– А "Локи"?

– А "Локи" еще брать Клондайк.

В эфире установилась напряженная тишина. Опытные офицеры на "Локи" не хуже своего императора понимали, что такое жестокая целесообразность войны. В данном случае это - задержка европейских маток ценой гибели истребителей "Локи".

Пилот осторожно вывел истребитель через один из разбитых куполов центра управления, и "семерка" непривычно медленно и плавно полетела к родному уже "Локи".

– Товарищ император, если честно: у "Локи" есть шанс взять Клондайк?
– донеслось наконец из сферы.

– У "Локи" есть возможность принять на борт всех пленных в случае успеха, - сказал офицер.
– У истребителей такой возможности нет. Выпускай эскадру, капитан. Поведешь сам.

– Есть выпускать эскадру.

И капитан Гончар, и "товарищ император" понимали, что ни один истребитель из вылета не вернется.

Отдав приказ, далее "товарищ император" в боевую деятельность объединенной эскадры не вмешивался. И капитан Гончар, и тем более капитан Овчаренко лучше него знали, как организовать боевой вылет истребителей. Он только коротко потребовал, чтоб амазонок оставили в "императорском" резерве, и дальше просто угрюмо наблюдал, как надвигается на них темная громада "Локи". В принципе его должно было подсвечивать солнце, орбита Клондайка находилась достаточно близко от звезды, но защитно-маскировочное покрытие "Локи" пока что справлялось с обязанностями, и разглядеть его было не так просто. Но с новыми возможностями офицера - возможно.

– Не знал, что в "Локи" есть сервисные выходы, подходящие для истребителя,- заметил он.
– Что, вы вот так в любой корабль пролезете?

– Теоретически, - процедил пилот, филигранно вписываясь в проем.
– А практически надо, чтоб на порте предварительно кто-то отключил аварийку и открыл замки, а снаружи это не так просто, как кажется всяким дилетантам...

– Но Борис может, - утвердительно сказал офицер.

– ... и еще надо, чтоб техники поблизости не болтались, а их в ремзоне полно, особенно у русских. Мы же такие, берем количеством! В "Локи" наши генералы тысяч пять втиснули б! А у европейцев штатный экипаж - полторы тысячи, зато в каждом закутке стоят датчики давления, их тоже как-то надо отключить, чтоб не заорали, а они конструктивно неотключаемые...

– Но Борис - может?
– настойчиво переспросил офицер.

– Техников убрать не может, - очень неохотно сказал пилот.

Офицер с сомнением посмотрел на него, но возражать не стал.

Втроем они кое-как вытащили старшину из истребителя, перенесли в экспериментальную мастерскую, и лишь оттуда офицер вызвал парамедиков.

– Вот это правильно!
– обрадовался стрелок.
– И не надо всяким лишним знать, где мы были да что там делали! Любопытство - это вообще недостаток! Сопряженный с угрозой здоровью, вот!

И бросил на офицера красноречивый взгляд.

– Остаетесь в моем резерве вместе с амазонками!
– предупредил офицер.
– Чтоб без разрешения - никуда! Я все вижу!

– Глаз-алмаз!
– охотно поддержал стрелок.
– Взгляд-рентген!

– Вот именно, - откликнулся офицер, и улыбочка стрелка увяла.

Парамедики прибыли не сразу, зато со всем необходимым оборудованием в руках, как принято у европейцев. Выслушали рекомендации офицера, вежливо попросили дать им возможность нормально работать и укатили безвольное тело старшины в медблок.

"Товарищ император" вышел в стартовую зону. Там царила предполетная суета. Как принято у русских, техники и пилоты пытались все сделать в последний момент. А сервис-команды, оставшиеся от прежнего экипажа "Локи", работали методично, тщательно и неторопливо. В результате над стартовой зоной висело плотное, почти осязаемое облако ругани - и не только на русском.

– Да пошла эта целесообразность к чертям собачьим!
– вдруг прошипел офицер.

Быстрым шагом он вернулся к "семерке". Стрелок, загружающий в приемники кассеты с боезапасом, почему-то поморщился.