Охота на вампиров
Шрифт:
Волк вцепился в глотку вампирши железной хваткой и норовил достать до позвонков. Но и она была не хилая дева. Вначале, пытаясь оторвать от себя Малыша, она вырывала у него клочьями шерсть, но тот только сопел и хрустел ее неживой плотью. Вампирша обхватила зверя руками, стала прижимать его к себе, норовя удушить.
Ольга видела, что волку приходится туго. Он по-прежнему находился сверху, лапы его скользили по полу, но он не позволял вампиру ни выскочить из-под него, ни перевернуться на спину. Нечисть колотила каблуками, и они кружили по номеру, как моторная лодка в водовороте. Ольга давно достала
— Я здесь! — раздался голос Василия Константиновича. Он уже пришел в себя, достал из сумки боевую трость и держал ее наготове, чтобы в любой момент вонзить в грудь вампира.
Иван Николаевич тоже решил не отлеживаться в уголке. Он вскочил и со всего маха сиганул на волка сверху.
— Держись, зверек! — крикнул он.
Хоть роста полковник был невысокого, но мужчина плотный и весу достаточного. От его прыжка они оба крякнули — и Малыш, и вампир. Она даже ослабила хватку. Иван Николаевич тут же этим воспользовался, обнял волка и откатился с ним в сторону, открывая поле боя для брата и сестры. В тот же момент Ольга дважды выстрелила, разнося череп нечисти в клочья, а Вася с ходу сунул в грудь вампира осиновый кол. Однако, почти без головы, с деревяшкой в сердце, нелюдь схватилась за палку и, отталкивая Василия Константиновича, попыталась от нее избавиться. Но тут вновь подскочил Малыш и одним движением челюстей напрочь отхватил остатки вампировой башки. Она тут же начала, разлагаясь, шипеть, а обезглавленное тело все еще продолжало дергаться, вырывая из себя трость. Но и оно начало сдуваться, как проколотый шар…
— Оставь ее, Вася, — приказала Ольга. — Сдохло оно уже. Сейчас вонять начнет… Уже воняет. Надо окно открыть, — она пошла к окну. — Укройте кто-нибудь Лешу. Простудится…
Иван Николаевич поднял с пола одеяло, накинул его на Алексея. Тот лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и был без сознания.
Василий Константинович приподнял трость. На конце будто траурный стяг болтались ошметки вечернего туалета — все, что осталось от вампира.
— Гадость! — поморщилась Ольга. — Будь добр, спусти его в унитаз.
— А не забьется?
Ну, в мусорное ведро выброси. Все равно к утру истлеет. Я ее туфель не вижу. Где они?
Малыш, словно исполняя приказ, полез под кровать.
— Что это за безобразие, господа! Что вы себе позволяете?!
В дверях высился грозный Максим Борисович. То ли выстрелы услышал, то ли соседи из какого-нибудь соседнего номера звякнули, жалуясь на шум…
— Что за пьяный дебош?!
Наверное, он принял лежащего под одеялом Алексея за перебравшего молодого человека. Да и видок в номере не блистал порядком. Все разбросано, раскурочено, упавшая с тумбочки и разбившаяся во время битвы настольная лампа не добавляла аккуратности. Плюс выломанный дверной замок.
— Хулиганы! — сурово констатировал портье. Он принюхался. — Вы что здесь, самогонку пили? Ну и запахи! Я вызываю милицию!
— Милиция уже здесь, — Иван Николаевич предъявил свое удостоверение.
Максим Борисович несколько стушевался, когда увидел на фотографии человека в форме полковника.
— Что же вы, товарищ полковник? Нехорошо как-то.
— Наш товарищ занемог…
— Понимаю, понимаю… Но все равно я буду вынужден доложить. Экий в номере беспорядок.
— Вы ступайте себе спокойно, Максим Борисович, — произнесла
Ольга. — Я к вам чуть позже спущусь, разберемся.Среди дурных запахов портье вдруг учуял аромат долларов и вмиг успокоился.
— Ладно. Я жду вас, мадам Агеева, — расцвел портье и удалился.
— Иван Николаевич, закройте дверь, — попросила Ольга. — Еще немного, и Малыш бы его растерзал, еле удержала.
Она сидела у изголовья Алексея и производила впечатление заботливой сиделки, но на самом деле гладила волка, который нашел под кроватью туфли.
Иван Николаевич направился к двери.
— Маша! Маша, — послышался из коридора голос Максима Борисовича.
Ваня высунул голову, спокойно соврал:
— Она в ресторане. Ужинает со знакомыми, — и закрыл дверь.
— Малыш, отнеси эту мерзость в мусорное ведро, куда Вася выбросил платье.
Волк не спеша потрусил в ванную, держа в пасти изящные туфельки на невысоких каблучках.
— Это знаменитый член вашей команды? — спросил Иван Николаевич.
— Да, Малыш.
— Я знаю, мне о нем наш командир рассказал. Но мне казалось, он погиб?
— Как видите, нет, — пробормотал Василий Константинович. — Он просто исчез в никуда, и из ниоткуда появился.
Он присел возле вернувшегося из ванной волка, и стал ласково теребить его за ухом. Малыш в ответ облизывал его лицо громадным розовым языком.
— Вполне мирная зверушка, — отметил Иван Николаевич.
— Вы все равно будьте поосторожнее. Он с вами не совсем знаком.
Ольга продолжала сидеть рядом с Алексеем, гладила его по руке, но тот никак не реагировал.
— Где Ал?! — спросила она. — Давно уже должен быть.
— Не волнуйся, сестренка, мы же справились. Появится, будет чем порадовать.
— И все же мне это не нравится. Он любую заваруху за сто верст чует, а тут вдруг его нет.
— Ваш брат прав, Ольга Константиновна, нервничать не стоит. Он здесь, недалеко. Через моих ребят велел ждать и зря не беспокоиться.
— Так я и думала! Снова самостоятельно какую-то авантюру затеял. Может, ему помощь требуется?!
— Они там вдвоем, с Федором. Если понадобится поддержка, Ал обязательно даст знать.
— А как нам быть с Алексеем? Его же эта гадина укусила!
Он и в сознание не приходит…
Барон Карл Антонович фон Берг, он же Горский, он же ближайший друг и сподвижник английского поэта лорда Джорджа Ноэла Гордона Байрона, он же неудавшийся любовник нечистой силы по имени Марианна, он же натуральный вампир и исчадие рода человеческого, возник в дальнем углу подземелья за спиной Батюшкова. Как? Неизвестно, но голос подал:
— Ба! Да у нас гости!
Он стоял, опершись спиной о земляную стену, не боясь испачкать свой искрящийся в полумраке смокинг, под которым белела все та же ослепительная рубаха с кружевами, но без бабочки.
— А лица-то все знакомые!
Улыбка обнажила запачканные кровью клыки, на губах пузырились капельки.
— Никак позавтракал, барон? — спросил Гаврила Степанович.
Позавтракал?! Ах, да, у вампиров день начинается с вечера!
— Пустое, — небрежно отмахнулся Карл Антонович. — Старые запасы, — и довольно мило отрыгнул, интеллигентно сдерживая утробный звук. — А здесь молодая кровь.
Нет, все-таки в нем был шарм. Несмотря на то, что он намеревался Ала с Федором сожрать, его аристократический шик доставлял удовольствие. Легким движением мизинца он оттер уголки губ и продолжил: