Охота за тенями

— А Изнанка? Вот, к примеру, захочет кто-то проникнуть в мой дом через самый нижний уровень. Я знаю, как там тяжело находиться, но при определённых условиях можно выдержать. Что за изнаночный капкан? Как его поставить? Фрол Пантелеевич, ты уж поднатужься, вспомни принцип создания магоформы.

— Есть основания беспокоиться? — глаза старика посерьёзнели.

— У недобитого Ордоса появились ловкачи, которые могут прыгать по уровням.

— Легко сказать «вспомни», — проворчал старый волхв, превратившись в того самого вредного наставника, шпыняющего нерадивых учеников за малейшую ошибку. — Ты говорил, у тебя архивы Патриарха сохранились с записями по Изнанке.

— Я их замуровал, — улыбнулся Никита, — но основные записи скопировал.

— Ну и чего ждешь? Пошли в твой кабинет. Ты же не разрешишь мне взять их на ночь в свои хоромы? Всё равно бессонница, было бы чем заняться.

— Нет, не разрешу. А в кабинете можешь сколько угодно сидеть, я мешать не буду.

— В таком случае — пошли, — старик закряхтел, поднялся, и шаркая чунями, направился к лестнице. — Только мгновенного результата не дам. Заклинание старинное, раньше-то им часто пользовались, потому что магов сильных хватало, да и с демонами умели обращаться куда как лучше, чем сейчас. Да и перебили тварей изрядно. Удивляюсь, как тебе удалось их отыскать.

Никита деактивировал магическую печать с замка и распахнул дверь, приглашая Фрола Пантелеевича войти в кабинет. Старый волхв даже не следил за манипуляциями своего «внучка». Для него подобные забавы уже не представляли профессионального интереса. Он однажды подходил к двери, когда в особняке все уже крепко спали, а Никита в очередной раз мотался по какому-то важному делу неизвестно где. Печать добротная, просто так не взломать. И самое главное, настроена на ауру всех домочадцев, чтобы при соприкосновении защита не убила их, а только парализовала на некоторое время. Остальных она испепелит без шансов на выживание. Да, молодой Назаров умел строить ловушки. Маг-артефактор с боевыми навыками — страшная сила. А если он ещё и Универсал, пиши пропало, вражина!

Пока Фрол Пантелеевич устраивался с удобствами в кресле у окна, Никита вытащил из сейфа набитую бумагами папку, уже изрядно потёртую на краях. Старик одобрительно кивнул, заметив столь рьяное использование архивных записей.

— Я мешать не буду, пойду по своим делам, — предупредил хозяин «Гнезда», закрывая сейф ключом и накладывая магическую печать.

— Не боишься одного оставлять? — лукаво спросил старый волхв.

— Ой, да брось ты, Фрол Пантелеевич, — отмахнулся Никита. — Что в этой комнате такого, чего бы ты не знал? Я не ожидал, что тебе известно об «изнаночном капкане», и пожалуйста, нашёлся человек. Причём, у меня под боком.

Дед Фрол закудахтал мелким смехом и отмахнулся. Дескать, иди, не мешай работать, Никита с улыбкой закрыл за собой дверь и пошёл искать жён. Надо и им уделить внимание, заодно и новый костюм на Ассамблею примерить.

Зимний дворец, рабочий кабинет Великого князя Константина

Князь Леонид Волынский нередко бывал в этой части резиденции Меньшиковых, в сердце беспрерывно работающего государственного механизма, поэтому без проблем миновал посты охраны, показывая специальный пропуск с личной печатью императора и магической — Канцелярии. При сканировании прямоугольного пластика специальным прибором начиналась светиться именно эта печать, что подтверждало её подлинность.

Удивляясь и ворча про себя, почему до сих пор здесь не поставили лифты, Волынский поднялся на второй этаж в сопровождении Захара Ягодина и двух телохранителей и почти сразу же уткнулся в дверь секретариата. Именно здесь находился кабинет Константина Михайловича. Императорский находился выше.

В помещении секретариата как всегда хватало просителей. В основном, чиновничья братия из различных организаций. Пять человек в строгих костюмах сидели на удобных диванах; одни нервно перелистывали журналы, другие рассеянно перекладывали документы в папках, третьи делали вид, что дремлют.

Волынский дал знак своим сопровождающим, чтобы они сели в уголке, а сам подошёл к столу, за которым сидел мужчина с военной выправкой, хоть и в цивильном безукоризненном костюме. Он был из гвардейцев, а гражданский костюм одевал ввиду того, что князь Константин больше занимался текущими делами, связанными с городским хозяйством. Многие посетители робели при виде щеголеватой формы личной охраны императора

— Его высочество свободен? — вполголоса спросил он.

— Князь Волынский, верно? — уже по этому вопросу Леонид Иванович понял, что визит затянется. Секретарь его хорошо знал, но сейчас скользнул рассеянным взглядом, стараясь не глядеть в лицо долго.

— Митя, дурачка не включай, — ласково прошептал князь.

— Велено подождать, — так же негромко ответил секретарь. — У Константина Михайловича важный посетитель. Когда закончат, я осведомлюсь о вас. Пока посидите. Может быть, кофе, чай?

— Спасибо, уже обедал, — сухо обронил Волынский и уселся в кресло, которое оказалось свободным. Видимо, присутствующие постеснялись занять столь важный стратегический объект под уютным раскидистым декоративным кустарником. Закинув ногу на ногу, он стал анализировать ситуацию. Сбывалось самое худшее. Средний Меньшиков уже владел всей (или почти всей) информацией о произошедшем, поэтому следовало готовиться к неприятностям. Самое хреновое, ему не было известно, что именно знает Великий князь: о стычке с Назаровым в центре города, о заложниках или о вскрытых мозгах Жаркого. При должном напряжении ума можно связать разрозненные ниточки в одну опасную верёвку, на которой его и вздёрнут.

Огромные настенные часы над головой секретаря Мити с монотонными щелчками стрелок отмахали тридцать минут. Дверь оставалась закрытой.

Леонид Иванович продолжал размышлять. Сегодня перед визитом к Великому князю звонил Шереметев. Он пытался через своих людей выяснить, что известно графу Возницыну. Самое главное, не разнюхало ли следствие про вербовку Бориса в Берлине, от которых следы вели в Англию. Дело, к сожалению, было на контроле самого Главы ИСБ, а утечка из его круга маловероятна.

Прошло ещё полчаса. Дверь кабинета распахнулась, на пороге показался сам граф Фёдор Ильич. Он увидел Волынского, скупо кивнул, и сжимая в руке служебную папку, направился к выходу. Сердце у Волынского неприятно ворохнулось. Секретарь заскочил к Меньшикову, пробыл там короткое время, и когда вышел, громко сказал:

— Господин Чикмарский, вас ожидают. На доклад пятнадцать минут, постарайтесь уложиться.

Сухопарый мужчина лет пятидесяти в больших круглых очках в старомодной оправе судорожно сжал ручку портфеля и нырнул в кабинет. У Волынского непроизвольно в кислой улыбке раздвинулись губы. Всё стало понятно до кристальной ясности.

Чикмарский выскочил ровно через пятнадцать минут, и секретарь показал жестом князю, что теперь его очередь.

— Добрый день, Леонид Иванович, — добродушно приветствовал его Меньшиков, не вставая из-за стола. — Присаживайся поближе, поговорим.

— Здравствуйте, Ваше высочество, — кивнул Волынский, выдвигая из-под стола массивный, обтянутый тёмно-зеленым сукном стул. — Благодарю, что уделили мне время.

— Да любопытно стало, с чего ты вдруг с цепи сорвался? — усмехнулся Константин Михайлович, откинувшись на спинку кресла. — Людей Назарова едва не поубивал… Женщину-то за что в жертву решил принести?