Охота за тенями

Коржов замялся.

— Есть такой господин Кирсанов. Опытнейший ментат. Вся проблема в его принадлежности к определённым властным структурам.

— Аскольд Игоревич, ты мне эзоповым языком прекрати говорить, — не выдержал Волынский. — Я же не могу знать всех твоих коллег, где они работают, кому служат. Он что, имеет отношение к Меньшиковым?

— Да, Леонид Иванович. Кирсанов служит Меньшиковым уже долгое время. Если он взялся за дело, Жаркий нам ничего уже не расскажет. Я не смогу восстановить утраченные участки.

Волынский задумался. Стёртая память Жаркого — сам по себе тревожный сигнал. Значит, Никита знает всю цепочку, работавшую на возвращение документов итальянца, кто отдавал приказ на похищение потайника и его жены. Жаркого Назаров не грохнул, а зачем-то отдал обратно. Действительно, зачем? Какой толк от человека, завалившего всю операцию? Теперь Роду может прилететь откуда угодно. От Никиты, от Ордена, а то и от самих Меньшиковых. Император однажды сделал князю предупреждение, а теперь не станет разбираться, начнёт карать направо и налево. Очень, очень плохо. Придётся идти на поклон к мальчишке, стиснуть зубы и унизиться, лишь бы остаться при своих. Нужно загружать аналитиков, чтобы к завтрашнему утру выдали хоть какое-то заключение. Теперь мяч на стороне Назарова. А он молчит. И это было хуже всего.

— Аскольд Игоревич, а ты сможешь восстановить Жаркого? Хотя бы его функциональные возможности? Мне нужен боец, а не слюнявый идиот.

— Думаю, смогу, — уверенно ответил Коржов, напялив на нос очки. — Повреждения касаются только некоторых участков мозга. А всё остальное в порядке. Я с ним беседовал. Периодически у Жаркого проскальзывали разумные мысли. Да, придётся попотеть. Мне нужна отдельная комната и сиделка, которая будет следить за состоянием больного.

— Обратись к Андрею, он обеспечит всем необходимым, — перевалил на старшего сына часть забот Волынский. Честно признаваясь себе, Жаркий его больше не волновал, но и выбросить человека, верно служившего на благо клана, рука не поднималась. А вдруг Коржову удастся восстановить пласт памяти, стёртый чужим ментатом?

Отпустив волхва, князь Леонид вызвал аналитическую группу и дал задание просчитать последствия неудачного демарша. Пусть работают, если успеют до визита представителя Меньшиковых. То, что он будет обязательно, ясно и без анализа ситуации.

Может, позвать на помощь Шереметевых? Золотишко ведь вместе крали, вместе прятали его по английским банкам. Хорошо, что Бельских не привлекали ко всем финансовым операциям, иначе бы давно пошли следом на реку Печору осваивать рыбный промысел. Все ниточки оборваны, но одна мысль гложет: что выудили из мозгов Жаркого?

Волынский решился. Отпустив аналитиков, он набрал номер телефона князя Василия. Даже отказавшись напрямую помогать союзнику, Шереметев мог подсказать дельную мысль. Одна голова хорошо, а две лучше.

Через два часа, когда вечерние сумерки накинули лилово-чёрное покрывало на город, Волынский подъехал к особняку Шереметевых и в сопровождении дворецкого был сопровождён в библиотеку.

Похудевший Василий Юрьевич сидел в кресле, укрытый пледом, и читал какие-то документы, вложенные в папку. Мягкий свет из-под абажура настольной лампы создавал уютную атмосферу, скрадывая тени на потолке и стенах. Большие окна были закрыты тяжёлыми тёмно-красными шторами.

Встретив Волынского крепким рукопожатием, князь показал на соседнее кресло, захлопнул папку, но не стал её откладывать в сторону, оставив на коленях.

— Днём ты выглядел куда бодрее, — кивнул на плед князь Леонид.

— Холодновато здесь, — Шереметев обвёл рукой пространство, — вот и приходится укутываться. Да и сижу давненько, сразу после нашей беседы сюда ушёл. Зато думается лучше. Рассказывай, что за срочность.

— Влип я, Вася. Очень сильно влип, — поник Волынский и кратко рассказал историю об архиве итальянского мага и каким образом переплелись дорожки с Назаровым.

Василий Юрьевич слушал внимательно, ни одним движением не выдавая свои эмоции. Сохранять хорошую мину при плохой игре аристократы учились с младых ногтей. То и дело он опускал веки, чтобы гость не видел сверкающие в гневе глаза. Неужели Лёня сдавать стал?

— Не буду мораль читать, — сказал он, когда Волынский замолчал. — Но Борька твой идиот, извини за прямоту. Тут простой головомойкой не обойтись. Придётся делать выбор: или сдать его или спрятать подальше от Назарова.

— Идиот, согласен, — кивнул князь Леонид, нисколько не обидевшись на точную оценку деятельности младшего сына. — Но драть шкуру с него тоже не выход. Борька сам мыслишку подкинул, вот пусть и реализует её. Подальше от дома.

— Ну и правильно, — Шереметев не стал интересоваться, что за «мыслишка» посетила княжича. Лёня, если захочет, сам расскажет. — Сам как смотришь на ситуацию?

— Думаю, как отреагирует Никитка. Аналитики предположили, что в течение ближайших дней он будет оценивать полученную информацию и каких-либо резких движений не совершит. А ещё есть подозрение, науськает Меньшиковых. Пусть не самого императора, но своего тестя — точно.

— Да, щенок вырос, поспешных шагов в последнее время не совершает, — признался Шереметев, поглаживая папку. — Значит, время для отражения удара у тебя есть.

— Знать бы, что он придумает, — с горечью произнёс Волынский. — Надо было самому проконтролировать обмен. Борис свинью знатную подложил.

— А что за бумаги, ради которых тебя втянули в авантюру?

— Да чёрт знает, Вася. Пришёл посланник, намекнул на их важность, закрепил неприкрытой угрозой: дескать, гляди, мы твои яйца в тисках держим. Надо бы дать команду нашим людям в Лондоне. Неспокойно мне за кубышку, которую столько лет набивал.

— Получается, для Назарова эти документы тоже представляют интерес, — хмыкнул Шереметев. — Вряд ли он пошёл бы на обмен. Обхитрил тебя Никитка. Послал демонов спасать заложников, а сам спокойно расщёлкал твоих бойцов вместе с магами. Отросли зубы у щенка, как я и опасался. Откормился на свежем мяске и крови. Дальше хуже будет.

— Мне нужен твой совет или помощь, — напрямую обратился к нему князь Леонид. — Понимаю, это не твоя свалка, вмешиваться в неё не станешь. Но мы повязаны золотом. Меньшиковы после публичного наказания Бельских косо смотрят на нас.

— Тем более мне нет необходимости светить свою заинтересованность в твоём деле, — честно ответил Шереметев, нисколько не переживая, что подумает Волынский. Будь тот на его месте, не задумываясь сказал бы то же самое. — Но постараюсь по своим каналам прощупать настроение Великого князя Константина. Не зря же сегодня какое-то оживление было в Кабинете. Разве твой брат вообще тебе ничего не сказал?

— Нет. Я спрашивал его, но Андриан сам не понимает, что происходит. Сказал, что идёт какая-то непонятная возня на высших уровнях, с самого утра подняли спецов по ведомству графа Возницына, а тот, сам знаешь, не любит откровенничать. Да и сын его служит Назарову.

— Да, это серьёзное препятствие, — задумался Василий Юрьевич. — В любом случае, есть люди, которые могут прощупать настроения наверху. Я попозже позвоню кое-кому, но ты сам решай, как тебе поступить. Ищи встречи с Назаровым, договаривайся хотя бы на худой мир.