Охота

– А персонажи и подавно, – добавил Кальтер.

– Да, безусловно… Две истории – классическая и вписанная в нее «мусорная» – развиваются параллельно. Но однажды автор об этом узнает, вот только в случае с книгой Времени просто взять и вычеркнуть написанное уже не удастся. И тогда он принимает единственно верное решение: сам ищет концовку «мусорной» истории и приводит ее к логичному финалу, уничтожая «аномального» персонажа по канонам своей истории. Или же, если кроме него здесь имеет место некое явление – например, аномальная буря в Дубае, – автор также уничтожает бурю и ее последствия. И угадай, кому из своих персонажей он поручает этим заниматься?

– Тем, какие знают природу данных явлений. То есть персонажам, умеющим перемещаться во времени из будущего в прошлое.

– Вот-вот. То есть сотрудникам ИТИ, служащим в отделе КВК. И, возможно, твоим загадочным «серым». Если, конечно, они тебе не солгали и у нас с ними действительно общие цели.

– Подожди, – засомневался слегка запутавшийся Кальтер, – но зачем вообще возиться с этими «мусорными» историями, если они неспособны изменить текст истории классической? Я ведь правильно понимаю, что если твои дети залезут сейчас в исторические архивы, они не найдут там никаких упоминаний о дубайской аномалии 2016 года и прочей чертовщине, что сейчас творится в мире?

– Так и есть – не найдут, – подтвердила Вера. – Ведь я и ты находимся сейчас в параллельной сюжетной ветке книги Времени. Здесь проблема кроется в другом. Существует теория, что наша реальность живет лишь в воображении тех, кто читает книгу Времени. Кто они, эти сверхвысшие существа и какова их природа, нам неведомо в принципе. Но без них книга Времени – всего лишь мертвый носитель некоего информационного кода. И как для обычных читателей, для этих тоже крайне важна логика сюжета. Без нее очень трудно выстроить у себя в сознании полноценный, реалистичный мир. Но что же произойдет, если в авторскую концепцию будет грубо вписана алогичная, нарушающая общую гармонию, история?

– В голове читателя все попросту перемешается. Он рано или поздно потеряет нить повествования, отложит книгу в сторону, и ее мир снова умрет вместе с населяющими его персонажами… Что и станет для нас концом света.

– Мир и мы не умрем, если таких алогичностей будет немного и они не станут раздражать читателя. В этом случае две истории могут существовать параллельно без заметного вреда для классической. Но как только «мусорная» история начнет шириться и разрастаться, она неминуемо станет влиять на воображение читателя, сбивая его с толку. Мы можем лишь догадываться, что произойдет при этом с нашим привычным, «классическим» миром и какой в нем воцарится хаос. Вероятно, то, что происходит сейчас в Дубае и в других местах планеты, и есть первые отголоски подобной катастрофы… Впрочем, это максимально упрощенная версия идущих в высших сферах процессов. Нам этого знать не дано, но КВК зафиксировал на данном временном этапе множественные аномалии и вынужден провести расследование. А при необходимости – ликвидировать их. По крайней мере, мы в силах дезактивировать неизвестно как прорвавшегося сюда монстра из эпохи палеогена.

– Ты говоришь о той гигантской твари, с которой я сталкивался?

– Она самая. Разоренный дубайский зоопарк и конюшни ипподрома – на ее совести. Палеонтологи ИТИ называют ее Flagellicaudus gigantofagus – бичехвостый пожиратель гигантов. Редчайший вид. Наши экспедиции в палеоген так и не смогли заснять его на видео. Останки этого ископаемого животного были обнаружены лишь однажды – в пустыне Гоби, в середине двадцать второго века. С тех пор оно считается самым крупным из когда-либо существовавших на Земле млекопитающих хищников. Возможно, поймав и изучив его, мы найдем заодно разгадку дубайской аномалии.

– Значит, ты и твои оперативники прилетели сюда на сафари?

– Так же, как ты, дядя Костя, – усмехнулась охотница на пожирателя гигантов. – Только мы при этом не убиваем людей и не ищем металлические таблички, хотя… – Она снова взяла со стола пакаль и осмотрела его с обеих сторон. – … Хотя я не отказалась бы изучить это поподробнее. Очень любопытный металл. Похож на алюминий, однако нет ни единого, даже мизерного пятнышка окисла. Кстати, рука на картинке чем-то напоминает твой протез, ты не находишь?.. Так где, говоришь, надо искать оставшийся пакаль?

– Я этого не говорил, – возразил Кальтер. – Но, если хочешь, покажу тебе его, когда добуду. Полагаю, это случится раньше, чем вы изловите своего пожирателя. Ну так что, раз мы во всем разобрались и не имеем друг к другу претензий, может, вернешь мне оружие и отпустишь доделывать работу?

– Неужели, дядя Костя, тебе нравится нарочно создавать себе лишние трудности? – заметила с укоризной Верданди. – Давай поступим так: я помогу тебе быстро отыскать твой артефакт включая тот, какой забрали твои конкуренты, а ты за это устраиваешь мне встречу с «серым». По рукам?

– И в чем конкретно будет заключаться твоя помощь? – осведомился Кальтер. Он не спешил заключать сделку, даром что Вера явно не собиралась обманывать своего приемного отца.

– Ну… мы тут немного хитрим и нарушаем кое-какие служебные инструкции, – изобразив легкое смущение, ответила она. – У нас на базе есть гравикоптер, которым мы иногда пользуемся, не упоминая об этом в отчетах. Ему, в отличие от вертолетов, песчаная буря не страшна. Под ее прикрытием он может перемещаться по воздуху совершенно незаметно для аборигенов. Так что, если ты дашь нам координаты пакалей, мы облетим эти места и соберем их, даже если они будут лежать на крышах небоскребов.

– А каким образом ты планируешь отнять пакаль у моих противников?

– Довольно просто. Раз этого не сделал «серый», значит, эти люди для него такие же игроки, как ты. И как только они заполучили пакаль, «серый» выдал им тот же приз, что и тебе – координаты оставшегося артефакта. Отсюда вывод: мы точно знаем место, где твои конкуренты объявятся с очень высокой вероятностью. Прибудем туда на гравикоптере, изучим обстановку и решим, какую устроить засаду.

– Кто бы мог подумать, что однажды ты сама решишь помочь мне пристрелить нескольких ублюдков, – в очередной раз подивился Кальтер.

– Разве я говорю об убийстве, дядя Костя? – удивилась в ответ Верданди. – Агентам КВК запрещено применять в командировках оружие летального действия. Только парализующее или усыпляющее. Зато его у нас тут целый арсенал: газы, пси-излучатели, транквилизаторы, звуковые приманки, электрошокеры, метательные сети-липучки и еще много чего. Будь уверен, твоим конкурентам технологии нашего века окажутся не по зубам.

Кальтер озадаченно наморщил лоб: гравикоптер и высокотехнологичные ловушки, пусть и гуманные, но эффективные – такого враги от него точно не ждут. Так что, если подойти к делу с умом, авось, девочка и впрямь окажется права.

– Я бы не дал стопроцентную гарантию, что это сработает, – сказал Куприянов, – но ход твоих мыслей мне нравится. Только я соглашусь с тобой при одном условии: ты дашь мне парочку толковых оперативников, а сама останешься на базе. Не спорю, голова у тебя варит хорошо, однако для полевой работы, да еще такой сложности, трехлетнего стажа маловато. Противник, с которым я имею дело, заставляет нервничать даже меня, а я, ты знаешь, по пустякам волноваться не стану.

– И не мечтай, дядя Костя, – возразила Вера. – Во-первых, здесь у тебя нет права ставить мне условия. Без моей санкции тебе не только наше, но и твое оружие не выдадут. А во-вторых, в нашей группе я лучше всех управляюсь с гравикоптером. Так что, если хочешь добраться до третьего пакаля раньше конкурентов, лучше не спорь, а давай мне координаты цели. Чем быстрее мы рванем на поиски, тем выше вероятность, что нам повезет.