Охотник 2: Проклятый

В голове, словно картина, которую кто-то начал старательно вычерчивать на холсте, возник образ Святого. Старика в белой накидке и капюшоне, скрывающем его лицо. Гидеон отчасти знал, почему он прячет лицо и почему приютил таких отбросов, прокаженных, кому в здравом уме не протянул бы руку даже самый добрый. Но в то же время он прекрасно помнил слова Феникса. Охотник больно задел его за живое, кольнув сердце жестокостью правды. И Гидеон прекрасно знал, понимал, особенно после Артёма, что он лишь орудие в чужих руках. А орудием могут только пользоваться.

Перед его взором открылся портал, возникший из трупа Мирурга. Пришло время исчезнуть и раствориться в ночи, как истинный вампир, истинное дитя тьмы… Или же отдаться судьбе и прийти к святому, дабы снова стать клинком в его руках. Как только Гидеон стал вампиров, его разум словно переформировался. Изменились приоритеты, взгляды, мировоззрение. Будто бы перед его взором сменилась призма, через которую каждый по-своему смотрит на мир. Он никогда прежде не улыбался, когда сражался, не испытывал такого возбуждения от битвы. Да чего таить, вообще почти не испытывал эмоций, полагаясь только на холод разума и концентрацию. Сейчас же бывшее Созвездие больше не чувствовал боль. И сейчас он вовсе не хотел быть клинком… В чьих-то руках.

Пройдя через долгий тернистый путь унижения и смирения, Гидеон решил выстроить новую линию своей жизни. Начать её пусть и не с чистого листа, но встать на новую дорогу, так угодливо раскрытую перед ним волею судьбы. Подойдя к порталу, он со слабой удовлетворённой улыбкой сказал:

— Прощай, Артём Феникс, — повернув голову Гидеон, чтобы попрощаться с тем, кто невольно изменил его жизнь, но вдруг замер на месте. — Что?!

Там, где лежало бездыханное тело Артема, теперь ничего не было. Только следы охладевшей крови, но не более. Охотник беззвучно исчез, просто испарился. И никак иначе, ведь слух Гидеона сейчас на ином уровне. Теперь же он способен услышать любое движение, шорох, писк. Даже стук сердца умирающего в сотне метров от него.

— Два пришлых, две истинные звезды, — Гидеон вздрогнул от испуга.

Глаза его всё более ширились, а сам он, повернувшись обратно к порталу, замер. Перед ним, опустив голову, неподвижно стоял Артем. Его голос был иным: холодным, мертвенно спокойным, каким-то жестокий. Парень со странной насмешливой издёвкой продолжил напевать:

— Один должен убить другого. Кровное родство, кровная ненависть, что породила голод в их сердцах. Десять фальшивок, что будут всегда подле них, раскроют их потенциал. И когда их битва начнётся, небеса окрасятся кровью, а люди будут умирать городами. Две звезды, одна погаснет, другая воссияет над всеми и ознаменует новую эру, новый мир… — «песнь» закончилась, а Артём с тихим смешком продолжил, — ничего не упустил? Так значит, мудрецы, что видят мироздание, ещё есть в этом мире… Как интересно.

Артем медленно поднял голову. Его лицо было искажено мерзкой и жестокой, как сама смерть, улыбкой, а глаза, источающие леденящий душу холод и голод, заволокла тьма. Чёрная, всепоглощающая и непременно жутка. Гидеона затрясло, тело ослушивалась двигаться. Все вампирские чувства били тревогу, вопили о побеге, о том, чтобы их хозяин скрылся. Но почему? Что может сделать обычный человечек с оторванной рукой, обескровленный и с переломанными костями настоящему вампиру… Он вообще уже давно должен быть мёртв.

«Что он такое!!!» — в шоке закричал про себя Гидеон. Но, через секунду выйдя из некого транса, замахнулся одной из множества рук, вложив всю силу в один единственный удар.

— Да умри же ты наконец!!!

Удар отнюдь не увенчался победой. Впрочем, был ли у него вообще шанс на неё?.. Артем с лёгкостью остановил удар одной лишь ладонью, не особо напрягаясь. Прозвучал мощный, словно выстрелил из действительно огромной пушки, взрыв. Глаза Гидеона метались в разные стороны, не веря в увиденное, тело вновь пустилось в дрожь. Лицо Артёма отразило жестокую насмешку. Склонив голову набок, пристальным взглядом впившись в вампира, он медленно опустил пальцы на кулак вампира, а затем сжал до громкого хруста, изламывая костяшки руки, и одним грубым ударом под дых отправил того крупное толстое дерево позади. В то время, как тело Созвездия отлетело прочь, рука же оторвалась, оставшись в хватке Охотника. Гидеон вскрикнул, ведь неожиданно для себя почувствовал боль. Жгучую, невыносимую, адскую агонию. Он не мог в это поверить, отказывался принимать. Разум человека будто бы снова начал к нему возвращаться. Страх, боль… всё возникло вновь.

— Сейчас я буду вспаривать твое тело, порождение Плеяды! Буду вспарывать медленно… мучительно медленно, наслаждаясь каждым твоим воплем, — шептал Артём, медленно приближаясь к Гидеону, — а затем вырву из этого мерзкого тела твою жизнь и насытюсь ею!!! ХА-ХА-ХА!!! — закричал в безумном смехе парень, швырнув Созвездию оторванную руку.

Мерзкая улыбка расширилась, уподобляя её хищному оскалу. Тихо усмехнувшись, он глянул на пятящегося Гидеона, презрительно сморщился и издевательски протянул:

— А чегой-то у тебя ручка не заживает? Мм?..

Гидеон в раз опомнился, проморгавшись, и уставился на свой обрубок, из которого сочилась кровь. Ткани не регенерировали, кровотечение не прекращалось, а лишь становилось сильнее.

«Что он сделал?!» — Гидеон боялся даже и слово вымолвить. Какими бы рассуждениями он сейчас не руководствовался, ничто не могло помочь ему понять, что именно сейчас сделал Артем, раз его регенерация остановилась.

— Всё просто, — подошел к вампиру Артем, читая немой вопрос в алом взоре. Его же взгляд, преисполненный чернью тьмы, изменился — в глазах появились две круглые белые точки, внушающие страх своим бесконечным голодом. — Я переписал твоё мироздание… и вычеркнул из него бессмертие. Ну, точнее я сделал это лишь с твоей рукой. И те…

Гидеон раскрыл рот, не понимая сути происходящего прямо сейчас. Что вообще это за создание перед ним? Что за существо? Артем резко запнулся на полуслове и, схватившись за голову, сделал несколько шагов назад от вампира. Зашипев сквозь зубы, он простонал от боли… И вместе с этим из него начало выходить нечто. Будто бы тело пыталось отделить или же отделиться от чего-то… От второго человека, сплошь состоящего из чёрных терний. Живая тьма, сочащаяся прямо их груди, никак не отлеплялась. Это походило на схватку за телл. Нечто-то вылезало из него, то снова пряталось в нём же, сливаясь воедино. Охотник упал на колени и, сжав зубы, вскинул голову к кронам деревьев:

— Что ты делаешь?!

Куда крикнул Артем и кому именно, вампиру было не понять. Он вообще ничего не понимал, ибо всё это походило на безумие, полнейший бред. Он обрел силу вампира, мощь целой армии тьмы сосредоточилась в его теле. Но теперь из-за этого… существа он снова стал человеком, что боится и сомневается.

— Да… Это я. Знаешь, сколько бы тебя не видел и не слышал, столько бы и не видеть, и не слышать. Так что отпусти душу!.. Ты бы так не говорила, ведь мой сосуд в сознании и слышит нас. Не нужно говорить то, что ему пока не следует слышать… Нет, ты никогда не услышишь от меня, что произошло в тот день. Что, так страшно спросить у первородных?.. Просто следи за мирозданием и тихо помалкивай, пока тебе не кинут кость… Да, я знаю что с тобой так нельзя разговаривать. Но мы оба знаем, кто я и что я… Сейчас идет совершенно иная игра, где все козыри на моих руках. И я не боюсь тебя, первородных, десниц, белых ликов и исчадий… Хм, тогда прощай!

Гидеон ни сдвинулся с места… из-за страха или же больше интереса? Он сам не мог понять. С кем говорил Артем Феникс, а точнее то, что сейчас было в нём, оставалось неимоверно любопытной и очень большой загадкой. То, что из тела парня начало что-то вырываться, а потом он вдруг заговорил с кем-то, не походит на простое совпадение. И более того, Гидеон услышал что-то про белых ликов. Он прекрасно знал, кто это, ведь ему про них говорил Святой:

«Белые Лики — старожилы миров, словно наши стражи, защищающие саму жизнь миров. Они — баланс, они — кровь человечества. Мы их не можем видеть, ведь их чистота ослепит наш взор на веки вечные. По легенде, они прячутся в облаках, в самом море неба. Где наблюдают за нами…»