Охотник и его горгулья

Захотелось спрятаться подальше, законопатить все щели, чтобы никто не видел моего позора. Поймав за рукав Оридаля, я попросил его отвезти меня домой, чтобы не мелькать по городу лягушачьей физиономией.

Карфо выгнали из школы за очередную шалость. Прямо на уроке он спалил волосы и бороду учителю истории. Надо сказать - за дело. Историка за мерзкий характер и привычку унижать учеников люто ненавидели все школьники. Но пострадал "за справедливость" один Карфо.

Родители его, не последние люди в Ордене Водных Сетей, конечно, со временем замяли скандал, заплатили и пострадавшему учителю, и школьному начальству. Карфо восстановили. Но это было после.

А вначале маленький южанин два дня не показывался ни на улице, ни в подъезде. Потом внезапно собрал всю свою компанию, повел ее на чердак. Там, среди ящиков с хламом, которому в квартирах места нет, а выбросить жалко, среди паутины и пыли, и прежде часто собирались окрестные мальчишки, рассказывали вечерами страшные истории, делились своими еще детскими секретами…

Эгурен любил чердак. Там он чувствовал себя свободным от дневного брюзжания соседки и навязчивого внимания родителей вечерами, там вместе с приятелями осваивал новые чародейские приемы, строил планы на взрослую жизнь. Нынче, стоя за спинами менее рослых товарищей, он видел, как взъерошенный Карфо взобрался на платяной сундук, по-хозяйски оглядел свою гвардию и с обидой в голосе произнес:

–  Мы все дружили и, верю, еще дружим. Так почему вы бросили меня?

Вечернее солнце с интересом заглядывало в грязное окошко, осторожно трогая лучами черные кудри Карфо, подсвечивая кислые физиономии мальчишек. Эгурен щурился, исподтишка поглядывал на собравшихся. Он был на год моложе Карфо и учился в другой школе. Общая проблема его, вроде, не касалась. Но иллюзия причастности к их приключениям волновала юное сердце.

–  Мы собирались разделить вину за произошедшее!
– продолжать выяснять Карфо.
– Ты, Мипа, и ты, Сивис, вы сами придумали, как его проучить. Почему вы не встали вместе со мной, когда началось разбирательство? Молчите, - он укоризненно покачал головой.
– Ты, Бирареро, почему не помог? Почему остановил заклинение? Струсили!

Но когда маленький южанин потоптался на сундуке, угнетенный общим молчанием, потребовал ответа:

–  Что делать будем?

Эгурена внезапно осенило.

–  Давайте придумаем нечто, объединяющее нас всех?
– предложил он.
– Дадим друг другу клятву верности.

–  Точно!
– подхватил идею Карфо.
– Сейчас же и поклянемся. За предательство дружбы будем изгонять без права прощения. А для всех новичков, решивших дружить с нами, введем испытание.

–  Прямо Орден какой-то получается, - пробормотал Бирареро, трусоватый, но добродушный толстячок.

–  Отличная мысль! Орден!
– подхватил Карфо.

–  И объявим себя магами?
– усомнился Тувир, главный тихоня в компании.

–  Конечно! Кто нам указ?
– все больше распалялся заводила.

–  А тебя Мастером что ли?
– в лоб спросил дылда-Лолар.

–  Для начала да. Потом разберемся, - не сдавался Карфо.

–  Что у нас будет за Орден?
– поинтересовался Бирареро.
– Какой магией мы станем заниматься?

–  Мы будем совершать всякие смешные шалости, карать обидчиков! И никто нам не помешает!

Так возник Орден Зеленой Козы. Ритуалы и клятвы придумали в течение месяца на этом же пыльном чердаке. Естественно, в безлунные ночи, чтобы страшеннее было.

Эгурен лично отыскал в "Большой манеисской энциклопедии легенд и сказаний" оправдание названия новоявленного Ордена и с выражением зачитывал при каждом приеме новичков:

"… До постройки Манеиса в этих местах стояла деревня Тыквица, жители которой поклонялись духу хранителю, принимавшему вид зеленой козы.

Селяне чтили ее, дважды в год в дни солнцестояния красили лица в зеленый цвет, надевали зеленые одежды и устраивали праздники, в течение которых обязаны были делать друг дугу мелкие шалости, тем самым отгоняя от домов крупные неприятности.

Тех же, кто совершал недостаточно пакостей, или наоборот, был жесток и злопамятен в них, зеленая коза могла забрать с собой в лес, завести в болото и бросить.

С приходом в эти места жрецов неназванных богов, обычай исчез, осталась только детская пугалка, мол, будешь неслухом, явится Зеленая Коза и заберет тебя. Но знающие люди верят - тайные силы этих мест не пропали, просто затаились и ждут, когда о них вспомнят. Тогда-то и явят они миру свое могущество…"

Вначале Эгурен воспринимал все происходящие с энтузиазмом. А потом детские игры ему наскучили. Он быстро вырос из этого. И через три года с небольшим, когда его родители получили новое назначение и уехали из Манеиса, почти не грустил о глупых играх и старых товарищах.

Виреса пришла ко мне в семь вечера сразу после ухода Тиреля. Красивая, самостоятельная, уверенная в себе девушка. Через полгода практики она получит диплом мага. Я гордился ею так, словно любимая была моей собственной ученицей.

Не обращая внимания на зелень ее горемычного кавалера, она уселась рядом, беззастенчиво разглядывая мое временное увечье.

–  Смешно, правда?
– спросил я, не осмеливаясь поцеловать ее. Сам мимо зеркала лишний раз проходить боялся.

–  Ты красивый. И хороший, - проворковала она, по-прежнему оценивающе всматриваясь в мои черты. Ищущий взгляд не насторожил меня. Внимание любимой я списал на свой необычный внешний вид.

–  Я соскучился, - признался я, аккуратно прижимая к себе чародейку.

–  Я тоже. Пойдем куда?
– она потерлась щекой о плечо.
– У Рузены собираются огнеметатели. Будут менестрели, танцы.

Нет, она издевается! Какие менестрели? Какие танцы? Я же посмешище для ее друзей!

–  Все нормально, - зашептала она, запуская пальцы в зеленые патлы.
– Они поймут. И мне спокойней будет. Ты же сейчас на себя не похож. Не в том смысле, что зеленый. Ты грустный. Тебе плохо, а веселая компания - это то, что нужно для борьбы с хандрой.

Милая моя, родная! Хандра - это сборища твоих однокурсников. Я таскаюсь туда только ради тебя. Их шутки мне чужды. Их развлечения утомляют. Я не обучался в Ордене, я чужой вашей огненной стихии. А ты не веришь, не хочешь вслушиваться в мои протесты, тащишь силком слушать их болтовню.

Между простыми людьми, пусть даже наделенными даром, и магами стихий лежит такая непреодолимая пропасть, что ты, находящаяся на другом краю, даже представить не можешь. А между огнеметателями и остальными людьми - и того большая. Вы с рождения - стихийное бедствие. Взглядом разжигаете и тушите пожары. Сами становитесь пламенем, и ничего вам при этом не делается. Я год работаю с Тирелем и Ньего, я знаю.

Как- то мы ловили объявившуюся в окрестностях Манеиса шайку разбойников. Их маги-проклинатели баловались вызовом нечисти. Побороть нечисть не могли ни стражники, ни маги -злючая попалась, живучая. Чем-то напоминающая красхов - беспощадная, нападающая на караваны и объедающая людей до костей.