Охотник на магов

По ощущениям я парил где-то посреди Нигде, между небом и землей, и словно бы плыл вместе с текучими облаками.

Я не знал, где нахожусь, а проверять меня что-то не тянуло. Было у меня подозрение, что пока я этого не делаю — я надежно защищен незнанием, но стоит только проверить, как в мою жизнь тут же ворвутся боль, страдания и новые проблемы. Поэтому я просто лежал там, где лежал, и пялился в небо. Даже то, что оно сплошь было укутано тяжелыми тучами, меня не особо заботило.

Но как всегда все хорошее быстро заканчивается, прервалось и это уютное чувство безмятежности. Я вдруг в полной мере ощутил свое тело, каждую свою мышцу и косточку. Оно ныло, как после хорошей кабацкой драки, но острой боли я не чувствовал. Кроме того, мне было холодно. Я провел рукой по телу — одежды не было. Никакой. Как если бы я охотился на…

И только после этого я вспомнил все недавние события. Схватка с архимагом. Откровение. Бой с рыцарем. И горечь поражения.

Рука скользнула выше, к груди, но к моему удивлению это движение не вызвало вспышки боли. Я недоверчиво скосил туда глаза. В том месте, куда вонзился меч Айронхарта, раны не было. Абсолютно. И даже не было видно никакого намека, что она вообще имела место там быть. Ни шрама, ни рубца, ни какой-либо заметной отметины. Лишь чистая бледная кожа. Хотя на других участках тела по-прежнему оставались ссадины и царапины после двух нелегких потасовок. Исчезло только смертельное ранение. Не то что бы пропажа меня опечалила, но определенно сбила с толку.

Осознав наконец тот факт, что раны нет, я спешно вскочил на ноги. Времени разлеживаться не было, еще оставались кое-какие дела.

Я не знал, что способствовало моему исцелению. Высшее чудо или те крохи магических способностей, что, по словам архимага, иногда остаются у охотников, помогли преобразить мое желание в заклинание. Хотя, на такой трюк их все-равно не должно было хватить. Возможно повлиял остаточный магический фон, который без сомнения не рассеялся, и все еще оставался на моем теле и этой земле после множественной обработки вражескими заклинаниями. Возможно, что мне удалось впитать рассыпанную в пространстве силу. А может быть, сработали все эти факторы разом. Или дело совершенно в другом. Повторюсь, я не знал. Но мне это было неважно. Загадка моего исцеления отошла на второй план, у меня была другая первоочередная цель. Цель, которая позволила мне задержаться в этом мире. И я не собирался игнорировать ее.

Нужно избавить бедную девочку от судьбы, которую уготовил ей орден. Вполне возможно, что она вырастет в злобную колдунью, а может быть и нет. Но уж точно она не станет одним из этих сломанный, душевно покалеченных людей, к числу которых относился и я.

Моя одежда нашлась там же, где я ее оставил. Себастьян со своими людьми, взяв вещи Мирехона и Лимиры, мою не тронули. А местные должно быть пока боялись разгуливать вокруг того места, где состоялась мерзкая ворожба.

Удивительно, но мои палаши тоже никто не забрал. И вот этому поступку объяснений я уже найти не мог. Да, выглядели они теперь неважно. Один клинок был треснут, а у второго вообще отвалилась значительная часть на острие. Но самое важное и дорогое в моем оружие — это его металл. Поэтому старший инквизитор должен был собрать даже осколки, но почему-то оставил их вместе с самим оружием. Не может же быть такого, что он просто не захотел возиться с железяками?

Облачившись в свои одежды и убрав в ножны потрепанные клинки, я побежал в сторону трактира. Я спешил. Огюст отбыл со своими людьми как минимум вчера, а быть может даже еще раньше — я не представлял, сколько времени я пробыл в беспамятстве. А мне обязательно надо нагнать их до того, как они довезут девочку до какого-нибудь города или монастыря, куда я уже точно не смогу подобраться незамеченным.

У искателя правды были лошади и не меньше одного дня форы, мне похвастаться было нечем. Единственное, что порадовало, это то, что я нашел в трактире следы недавней магии. Благо, я догадался поискать. Связать два отпечатка оказалось на удивление легко. Я увидел след, четкий и ясный. Словно кто-то рассыпал в воздухе дорожку из светящейся пыли. То ли мое чутье обострилось, то ли дочка архимага просто фонтанировала магической энергией.

Единственный раз на моей памяти поверье, что охотники на магов приносят несчастье простым людям одним своим присутствием, действительно сработало. С появлением одного такого охотника у хозяев трактира пропала лошадь. Расплатиться за коня мне было нечем, поэтому пришлось украсть. А иначе погоня за инквизитором просто не имела смысла.

Следующие три дня слились для меня в одну сплошную гонку, где я разрывался между тем, чтобы посильнее нахлестывать коня, и тем, чтобы, боясь его загнать, придерживать поводья. Спал урывками, ел на ходу и отдыхал только в те моменты, когда передышка была необходима непосредственно моему скакуну. Я боялся опоздать. Слава Высшему, старший инквизитор, кажется, не особо торопился, а след по-прежнему исправно указывал мне путь. Магическая сила изливалась из необученного ребенка архимага, оставляя для меня множество отпечатков.

К вечеру третьего дня след привел меня в мелкую деревушку и оборвался у дверей местного трактира. Моя цель была внутри, я чувствовал это. Наконец-то я достиг ее, почти что выполнил свою миссию. То, что она настолько близко, жгло меня изнутри. Поэтому я, не особо раздумывая, распахнул дверь и вошел внутрь. И только там подумал, что лучше бы мне не стоило так спешить. Если конечно я не хотел повторения того, что случилось четыре дня назад, ведь со мной был в силах справиться даже один рыцарь, а кроме него в свите искателя правды на данный момент присутствовали еще сквайр и двое оруженосцев. Против всех них шансов у меня просто не было. Сперва стоило составить план и обдумать свои действия, а не вламываться с треском в таверну. Теперь придется соображать очень быстро.

Одним стремительным взглядом я окинул помещение. Вариант с тактическим отступлением придется отбросить. На беду, все члены маленького отряда находились в общем зале. Огюст в компании сквайра и двух оруженосцев ужинал за одним из столов. Рядом с ним на лавке ютилась и дочь архимага. Дикон на этот раз почему-то решил не присоединяться к общему застолью и планомерно надирался, сидя за барной стойкой.

Пока что никто из них не обратил на меня внимания, но стоит мне, только войдя, развернуться — и это точно вызовет чей-то интерес, а меня без сомнения узнают. Даже накинутый на голову капюшон плаща не поможет. Значит надо действовать, пока эффект неожиданности не растерялся окончательно.

Устранить первым я решил рыцаря. Он был самым искусным воином, к тому же, очень удачно для меня сидел в одиночестве.

На полпути к нему я сбился с шага, когда из-за своего стола внезапно поднялся один из оруженосцев и, взяв в руки два пустых кувшина из-под вина, отправился к бармену за добавкой. Сделав над собой усилие, я продолжил идти.

Возле стойки мы с воином оказались одновременно. Единственным, что нас с ним разделяло, был Айронхарт, глушивший свое пойло, как воду. К рыцарю я зашел справой стороны, там, где у него после нашей с ним схватки, возможно, был поврежден глаз. Я надеялся, что этот нехитрый маневр позволит мне до последнего остаться для него незамеченным. И когда оруженосец стал сгружать кувшины на отполированную деревянную столешницу, я потянул клинки из ножен.

Дикон не увидел меня, зато услышал звук, заставивший его стремительно повернулся в мою сторону. Звук шелеста металла о кожу. Правда, это было единственное, что он успел сделать. Резкий росчерк — и рыцарь, сжимая руками горло и роняя на пол капли крови, сам повалился навзничь.

Согласен, это был подлый удар, совсем не рыцарский поступок. Но рыцарем из нас двоих был Дикон, а не я. Кроме того, предупредив Айронхарта о своей атаке, я добился бы только того, что меня опять отправили бы на встречу с Высшим. На этот раз наверняка. Я не боялся смерти, меня заботила судьба девочки, помочь которой я обязался перед самим собой и Высшим. Поэтому пришлось поступиться некоторыми своими принципами.

Оруженосец, увидев валяющегося окровавленного Дикона, ошарашенно замер. Я пнул стул, на котором до того восседал рыцарь, и тот, отлетев в ноги солдата, заставил последнего пошатнуться. Ударившись в него всем телом, я банально сбил его на землю. Добивающий удар палашом пресек его попытку подняться.

Первая часть боя была скоротечна и прошла для меня удачно. Огюст уже лишился двух своих воинов. Но дальнейшая часть обещала быть гораздо сложнее. Во-первых, эффект неожиданности исчерпал себя, сквайр уже поднимался из-за стола, извлекая из ножен свое оружие. А во-вторых, я лишился одного из своих клинков. Поражая оруженосца, лезвие треснувшего палаша окончательно раскололось, засев в теле солдата и оставив у меня в руке одну лишь рукоять. Недолго думая, я швырнул ее в защитников инквизитора.