Охотники за галлюцинациями 4. Последние дни

МАКАР: Они опасаются, что ты разволнуешься и ненароком помрешь от переизбытка эмоций.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Предусмотрительные. Вот только я помню, как меня убили, и мне это по боку.

МАКАР: Так не бывает, если ты не равнодушен к собственной жизни.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Бывает, особенно после того, как я встретился с ангелом.

МАКАР: Да? Ну, будем считать, что я ничего не слышал. Иначе вызову психиатра, но его услуги в этой палате понадобятся не тебе, а мне.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Какой ты боязливый… С чертями по телефону разговаривать не боишься, а послушать мои бредни без содрогания не можешь? Ладно, рассказывай, что стряслось после моего расстрела?

МАКАР: Да что рассказывать? После того, как тебя застрелили, Белая Горячка устроила сеанс своего появления во всей красе. Даже мы чуть с катушек не съехали! А бандитов из квартиры прямиком в психиатричку отвезли! Горячка шарахнула по тебе молнией и вернула из клинической смерти. Потом приехали «Скорая» и полиция, нас засыпали вопросами.

МАКАР: Пришлось познакомить одного из чинов с Горячкой и Липсиком, пока нас не отправили следом за бандитами.

ВЛАДИСЛАВ: (изумленно) Вы начали его спаивать?!

МАКАР: Делать нам больше нечего! Он при желании перепьет нас всех, вместе взятых, и даже не крякнет!

ВЛАДИСЛАВ: (укоризненно) Загибаешь!

МАКАР: (обиженно) Как выздоровеешь, лично к нему отведу… Так вот: мы заранее предупредили его о том, что сейчас покажем наших помощников, тех самых, о которых говорили бандиты. Из-за чего их, собственно говоря, и отправили в психбольницу. (полушепотом) Кстати говоря, я убежден: в больнице Горячка устроит им такой праздник, что бандиты никогда уже не покинут желтых стен этого тихого заведения. А мы сможем жить и спокойно развивать наш многострадальный бизнес.

ВЛАДИСЛАВ: Наконец-то хорошая новость.

МАКАР: (довольно) Не то слово! Значит, сначала мы доказали полковнику, что зеленые чертики – не выдумка алкоголиков, а затем Белая Горячка продемонстрировала, как именно она напугала бандитов. В соседних кабинетах при этом сломались электроприборы, но это уже мелочи. (довольно) Главное, что полиция на нашей стороне, и теперь, в случае чего, мы можем смело обращаться в органы правопорядка за поддержкой. Или она к нам.

ВЛАДИСЛАВ: Уже договорились?

МАКАР: (довольно) А как же! Полковник сразу понял, что Белая Горячка – отличный помощник в трудных ситуациях. Представь, Влад: теперь мы можем избавлять людей не только от галлюцинаций, но и от вполне реального криминала. За большие деньги и вполне легально! Ведь ни один обвинитель не станет обвинять нас в использовании нечистой силы для ликвидации бандитов.

Прозвучавшая идея Владиславу почему-то не особо понравилась. Он немного подумал над ней, но от этого идея стала нравиться ему еще меньше.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом, осторожно) А нас не пристрелят? Неохота еще раз оказаться под пулями.

МАКАР: (недоуменно) А тебе-то чего бояться? Подумаешь, пару раз нарвешься на вооруженных врагов – после этого расстрел войдет в привычку, и ты перестанешь обращать на него внимания. Мы, в свою очередь, арендуем для тебя постоянную палату, найдем самых лучших врачей и поставим на ноги после любого, даже самого тяжелого ранения. А надо будет – и с того света достанем – лично вытрясу из Липсика всю душу, но заставлю его отправиться в самые бездны потустороннего мира ради твоего возвращения.

ВЛАДИСЛАВ: (укоризненно) Ты считаешь, что мне после смерти светит Ад алкогольных чертей? А вдруг я стану наслаждаться жизнью в самом лучшем из мирозданий? (укоризненно) Знать не буду ни о каких проблемах… жить – не тужить, и вдруг среди всего этого великолепия наткнусь взглядом на Липсика, прошедшего сквозь воду, огонь и заборы из колючей проволоки, чтобы забрать меня обратно? Да вы же мне всю потустороннюю жизнь испортите напрочь!

МАКАР: Тебе жалко ожить ради любимой работы?

Владислав пристально посмотрел на коллегу, пытаясь сообразить: шутит он или говорит серьезно? Макар – тот еще юморист: никогда не поймешь, обдумывает ли он свои планы на полном серьезе или пытается развлечь коллег ради избавления от скуки?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Слушай, Макар, а ты ради любимой работы не желаешь стать моим заместителем по части расстрелов? Я еще и приплачивать за вредность буду.

МАКАР: Нет, спасибо, мне и так хорошо.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Зря отказываешься.

МАКАР: Не зря. Мне моя жизнь дорога больше всего на свете.

ВЛАДИСЛАВ:(слабым голосом)Даже больше любимой работы?

МАКАР: (протестующе) Влад, это удар ниже пояса! Но я все равно останусь непреклонен: не зря!

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) А вот убьют меня напрочь и безвозвратно, и тогда не будет у вас больше такой интересной и увлекательной работы. Придется, как и раньше с утра до вечера корпеть над чертежами.Я прав?

МАКАР: Вот блин… А насколько повысится моя зарплата?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Процентов на десять. Или на восемь. Вряд ли я смогу платить тебе миллионы. За такие деньги я и сам под пули встану.

Макар почесал затылок. Сумма оказалась гораздо меньше загаданной, и это обстоятельство основательно снизило желание идти на вооруженный конфликт с врагами.

МАКАР: Знаешь, а давай просто научимся говорить вежливо со всеми, включая недругов. Ведь мы не станем слабее оттого, что в нас не увидят сильного противника. Так и им спокойнее, и нам – выгоднее.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Испугался?

МАКАР: Тебе легко говорить. В отличие от меня ты – стреляный воробей.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Сейчас по уху дам.

МАКАР: Не дотянешься.

Дверь с тихим скрипом открылась, вошла медсестра в тапочках.

МЕДСЕСТРА: (строго) Макар, время вышло! Прошу покинуть помещение.

МАКАР: (растерянно) Что?

МЕДСЕСТРА: (весело) Выметайся, говорю! Дай человеку спокойно поболеть в тишине и спокойствии! Он и так бледный сидит.

МАКАР: (недовольно) А чего ж так официально?

МЕДСЕСТРА: Примета такая: лучше выслушать официальные речи в больнице, чем на кладбище.

Владислав закашлялся.

МЕДСЕСТРА: Макар, дай своему начальнику отдохнуть от болтологии. Он еще успеет ее наслушаться, когда выйдет на работу. А то, не ровен час, помрет раньше времени, что будете делать?

ВЛАДИСЛАВ: Какие вы все добрые…

Владислав попытался прочитать имя медсестры на бейджике, но зрение на таком расстоянии толком не фокусировалось, и буквы выглядели расплывчато, словно Владислав страдал близорукостью.