Охотники за галлюцинациями 4. Последние дни

ВЛАДИСЛАВ: (закашлялся)

МЕДСЕСТРА: А почему вы им так заинтересовались? (испуганно) ой… Он, что, к вам приходил?

ВЛАДИСЛАВ: (протяжно) Ну-у-у… Да.

МЕДСЕСТРА: Пойду-ка я вызову бригаду реанимации. На всякий случай.

ВЛАДИСЛАВ: (строго) Не надо!

МЕДСЕСТРА: Как это, не надо?! А если вы с минуты на минуту копыта отбросите, что я главврачу скажу?!

ВЛАДИСЛАВ: Я чувствую себя не в пример лучше первоначального. Ваш призрак мог и ошибиться.

МЕДСЕСТРА: До сих пор не ошибался.

ВЛАДИСЛАВ: Хорошо, пусть так. Но реаниматологи не станут целый день сидеть около кровати в ожидании моего внезапного ухода на тот свет. У них наверняка полно работы.

МЕДСЕСТРА: Упаси, Господь! Не хватало еще, чтобы у реанимации было работы невпроворот!

ВЛАДИСЛАВ: Да, верно… Ладно, я лучше помолчу, пока ненароком не выдал что-нибудь обидное.

МЕДСЕСТРА: Нет уж. Теперь, если вы замолчите, я подумаю, что вы уже того…

ВЛАДИСЛАВ: Я буду читать. Молча.

МЕДСЕСТРА: Поздно. Теперь я не смогу успокоиться.

ВЛАДИСЛАВ: Хм… Тогда давайте так: вы поставите мне уколы, а с врачом-призраком я сам разберусь. Может быть, ваши больные умирали всего лишь от страха перед призраками, а доктор ничего такого им и не желал на самом деле.

Медсестра согласно кивнула. Из палаты она вышла в глубокой задумчивости. До сих пор ни один пациент не пытался поговорить с призраком доктора. Все старались по мере сил и возможностей слинять от него подальше. Даже на тот свет. А этот больной ведет себя так, словно явление призраков – обычное повседневное дело. Как будто каждый день с ними общается. Медсестра решила узнать о Владиславе побольше и точно узнать, какие события привели его к появлению расстрелянным в больнице. Ей казалось, что Владислав знает гораздо больше, чем говорит.

* * *

Геннадий вторично перечитывал статью. Наташа молча пила предложенный Макаром чай, а сам Макар сидел в кресле напротив дивана и ждал, что скажут коллеги.

ГЕННАДИЙ: М-да… Я догадывался, что это дело опасное. Хотя никогда не предполагал, что официальные органы занимались галлюцинациями в рабочее время и с разрешения непосредственного начальства.

НАТАША: Пока у нас не рассекретят секретные архивы, мы ничего об этом не узнаем.

МАКАР: Предлагаете нам быстренько все свернуть и затаиться?

НАТАША: (мрачно) Кардинальное решение…

ГЕННАДИЙ: Ну, учитывая, что мы еще ничего не начинали, нам и сворачивать нечего.

МАКАР: Честно говоря, мне не хотелось бы все останавливать.

НАТАША: Мне тоже.

ГЕННАДИЙ: Аналогично. Мое мнение: единственное, что нам нужно в данной ситуации – держать язык за зубами. Погибший врач легковерно рассчитывал на поддержку вышестоящих органов, а мы – частная лавочка, и рассчитывать станем только на собственные силы.

МАКАР: Но если мы будем молчать, то все наши знания и опыты окажутся бесполезными. Огромный пласт информации окажется никому не нужным. Вся жизнь коту под хвост!

НАТАША: Согласна. Какой смысл проводить исследования, если ими не с кем поделиться и негде применить? Тогда уж лучше и не начинать ничего.

МАКАР: А еще слухами о нас земля полнится. Многие в курсе, что мы избавляем от головной боли.

ГЕННАДИЙ: Именно поэтому люди и не должны узнать больше. Для всех мы должны остаться врачами. Никаких упоминаний о чертях и галлюцинациях! Особенно при директоре. Он за разгром института нас жестоко убьет!

МАКАР: Не убьет. У нас будет современный институт после капитального ремонта, еще и новейшее оборудование установят, я узнавал. Директор нам обязан по гроб жизни!

ГЕННАДИЙ: Может быть. Но я предпочту остаться в тени. Мало ли, какие у директора мысли? Одной рукой выпишет премию, а второй – приказ об увольнении.

НАТАША: Так, что же нам делать?

ГЕННАДИЙ: Макар начинает тайно проводить свои опыты, а я начну искать все данные о смерти нашего предшественника.

НАТАША: Каким образом? А вдруг тебя поймают спецслужбы?

ГЕННАДИЙ: Сначала надо выяснить, на самом ли деле врача убили именно они?

МАКАР: А кто еще мог так поступить?

ГЕННАДИЙ: Галлюцинации, конечно! Возможно, привыкшие жить в невидимом для людей мире и считаться выдумкой, они не хотят, чтобы их считали реально существующими. Я не удивлюсь, если так оно и есть.

Конец ознакомительного фрагмента.