Охотники за головами

Понимая, что времени мало, агенты Венус и Нона похватали только самое необходимое и выскочили в коридор. Возле самой двери их едва не сбил громадный мужчина, вооруженный куском металлической трубы.

Увидев Илзе, он злобно ощерился и замахнулся обрезком трубы, но агент Нона выстрелила ему в живот, и нападавший сложился пополам, выронив свое оружие.

— Быстрее вниз! — крикнул Эдвард, и они помчались по лестнице, перепрыгивая через раненых, убитых и скользя по лужам горячей крови.

Повсюду творилось что-то ужасное. Люди будто обезумели и убивали друг друга с таким остервенением, словно всю жизнь ждали этого момента.

Пока Эдвард и Илзе добрались до первого этажа, на них несколько раз нападали безумцы. Это были не только мужчины, но и женщины, старухи, дети, инвалиды — все, кто набился в здание гостиницы, участвовали в этой кровавой бойне.

80

Было еще слишком рано, но Джиму не хотелось спать, тем более что солнце уже заглядывало в окно бунгало и тени от раскачиваемых ветром пальм рисовали на стенах фантастические картины.

«Неужели это не сон?» — Джим задавал себе этот вопрос каждое утро. Он никак не мог привыкнуть к тому, что у него достаточно денег, чтобы не работать год, два или даже больше.

Не нужно бояться, что разбежится команда, не нужно нанимать дешевых необстрелянных бойцов. Теперь достаточно было позвонить в «Варфорс» или любое другое агентство, и они пришлют тебе столько людей, сколько нужно. Настоящих головорезов, готовых за пять тысяч в месяц рискнуть своей головой.

«Хорошо…» — подумал Джим. Затем потянулся и решил, что набирать «зеленых» все же проще. И потом, это привычнее, а два миллиона тоже деньги не бесконечные. Уж лучше вложить их в новое судно.

«Пойду позагораю, пока солнце не стало припекать», — решил Джим. Он поднялся, наскоро умылся и пошел к океану, волны которого лениво гладили полосу прибоя.

За ночь песок остыл, и по нему можно было идти босиком. Форш наслаждался этими ощущениями. Топать в ботинках по металлической палубе было не настолько приятно.

От такого сравнения Джим невольно заулыбался.

Впереди на песке он увидел яркое пятно. Кто-то из ранних пляжников пришел занять лучшее место.

Подойдя ближе, Форш узнал Грэйс. Она была в эффектном купальнике. Раньше Джим видел такие только в кино.

— Привет, — поприветствовал он девушку. Она подняла голову и, посмотрев, кто пришел, ответила:

— Привет, Джим. Только не ложись ко мне слишком близко.

— Что ты имеешь в виду? — не понял тот.

— Ну, не ближе, чем на полтора метра…

— А что так? У меня неизвестная болезнь? — Слова Грэйс задели его.

— Да нет. Просто когда лежишь на пляже, то расслабляешься. А когда расслабляешься, чувствуешь все болезни и проблемы того человека, который находится рядом.

— Ух ты! — удивился Джим. — Я о таком не слышал.

— А мне это, представь себе, очень мешает.

— И давно это у тебя? — Джим на всякий случай отмерил на глаз два метра и постелил свое полотенце.

— Не очень…

Они помолчали. Желая как-то нарушить неловкую паузу, Джим сказал:

— Ты здорово загорела, особенно спина и вообще…

— Джим, не начинай об этом, — лениво сказала Грэйс.

— Да я ни о чем таком не говорю. Если хочешь, вообще отойду на сто метров — берег большой.

— Да нет, ничего, — Грэйс вздохнула. — Просто мне снилось, что я летаю…

Ласковые лучи утреннего солнца уже начали пригревать Джиму плечи, и ему передалось сонное настроение Грэйс.

— Должно быть, ты еще растешь.

— Нет, Джим. Это не так. Я летала совсем по-другому. Я летала на собственных крыльях, и подо мной был город. Такого города я никогда не видела. — Грэйс помолчала и добавила: — У меня такое ощущение, что я видела чужой сон…

— Чужой сон?

— Да. Я точно знаю, что ничего подобного мне никогда не снилось, хотя сны я вижу часто.

Они снова замолчали, слушая шелест волн и пощелкивания песчаных крабов, дравшихся за выброшенный на берег пучок водорослей.

— Хочешь бутерброд? — спросил Джим.

— Давай, — согласилась Грэйс, — а с чем он?

— С сыром и помидорами… Подойдет?

— Подойдет.

Джим положил пакет прямо на песок, но, едва Грэйс к нему потянулась, внутри пакета что-то зазвонило. Девушка испуганно отдернула руку.

Джим рассмеялся и пояснил:

— Это телефон. Не бойся…

Трубка не переставала звонить, и Джим был вынужден ответить:

— Алло, слушаю вас.

Однако в трубке еще попискивали соединительные сигналы. Наконец возник голос:

— Джим, это ты?

— Да, это Джим Форш. А с кем я говорю?

— Помнишь, кто вывел тебя на Билл и — Саксофона?

— Зуфар, ты, что ли?

— Наконец-то угадал.

— Я слышал, что тебя с нами уже нет…

— Были основания, но я все еще среди живых… А ты я слышат, на подъеме?

— Да так, удалось кое-что, — поскромничал Джим.

— А я слышал, что это был Гриффит с его непобедимой фехтовальной машиной. Слушай, так была машина или нет? Или все истории про «Синего робота» сплошное вранье?

— Это, что называется, не для прессы. На этом я потерял троих. Среди них Ной Шериф и Боб Реслер. Ты должен их знать.

— Конечно, я их знал. А третий кто?

— Третьим был новенький.

— Понятно… Ты сейчас на Глории?

— Да, решил немного попарить ласты под настоящим солнцем.

— Небось лежишь на пляже, а рядом длинноногая красавица. Как только мы договорим, вы с ней снова займетесь любовью. Я угадал?

— И да и нет. Красавица есть, но она неприступна. Поняв, что разговор о ней, Грэйс приподняла голову и прислушалась.

— Собственно я тебе звоню по делу.

— Я так и понял, но решил тебя не перебивать.

— Есть информация, которая может заинтересовать тебя, — доверительным тоном сообщил Зуфар.

— Почему меня?

— Потому, что из хороших специалистов никого не осталось.

— А куда же они подевались? Сикорски, Бон Блу, Жаркал…

— Где Бон Блу, я не знаю. А команды Сикорского и Жаркала больше не существуют. Их ликвидировала какая-то контркоманда.

— Это для меня новость, Зуфар.