«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

В провинции это было особенно заметно. Слабая административная власть на местах - во многих случаях растерявшаяся от непривычно трудного положения, - непрерывные террористические удары по ней, несовершенство розыскного аппарата (особенно в провинции) и стремление разбитой в столице революции поднять население против власти и потому направляющей революционных активистов в ту же провинцию, - все это, вместе взятое, отнюдь не создавало впечатления краха революции. Еще летом 1906 года, ко времени моего приезда в Саратов, революция никак не казалась раздавленной, и ее крах видим был, очевидно, только историкам.

Я, по крайней мере, его совершенно не наблюдал. Напротив, ожидался роспуск Государственной думы и сопряженные с этим, волновавшие правительство возможные беспорядки на местах. Сыпались соответствующие циркуляры В августе 1906 года я, например, получил циркулярное письмо от директора Департамента полиции (конечно, «весьма секретное) с предложением озаботиться «на всякий случай» подысканием в городе надежного места и лиц, у которых можно было бы в случае открытых беспорядков крупного размера спрятать наиболее важную часть секретной переписки охранного отделения.

Возвращаясь к моему сотруднику, рабочему Сергею, я должен сказать, что мне пришлось порядком с ним повозиться и потратить много времени на то, чтобы удержать его в рядах моей, тогда очень немногочисленной, агентуры.

Кстати сказать, когда я познакомился в течение первой недели со всеми моими секретными сотрудниками, то пришел к очень грустным выводам. Под первым впечатлением я решил было написать письмо директору Департамента полиции и изложить положение дела. Однако я этого не сделал Мне показалось неэтичным жаловаться на своего предшественника по должности, - я тогда был очень щепетилен в таких вопросах. Кроме того,

мемуарах

ведь мой предшественник, по выбору самого министра внутренних дел, назначен состоять при нем адъютантом. Какую же пользу принесло бы мне мое письмо? Рассмотрев дело со всех сторон, я отложил в сторону предполагаемое письмо.

В другом случае и в другое время, значительно позже, в 1912 году, будучи назначен начальником охранного отделения в Москве, я, вскоре после этого назначения, получил «для сведения» копию письма известного жандармского генерала М.С. Коммисарова, посланного им директору Департамента полиции, также не менее известному С.П. Белецкому. В этом письме Коммисаров, назначенный начальником Саратовского губернского жандармского управления и начальником местного районного охранного отделения (эти должности в 1909 году были, как читатель увидит, соединены), жалуется на отсутствие сколько-нибудь значительной агентуры, оставленной мной в его распоряжение. Так как на самом деле агентура была на исключительной высоте и директору Департамента полиции это было известно, я ограничился кратким письмом. Генерал Коммисаров в то время с исключительной настойчивостью и с отличавшей его неразборчивостью в средствах стремился попасть на мое место в Москву!

Занявшись Сергеем и часто и подолгу беседуя с ним, я несколько расположил к себе этого недоверчивого и трусливого по натуре молодого человека, и однажды он стал выкладывать предо мной содержание своей беседы с товарищем по работе в железнодорожных мастерских. Я выяснил, что местная социал-демократическая организация (большевистской фракции), получив известия, что постановления большевистской конференции в Финляндии будут заключать в себя крайне максималистские призывы, решила организовать местную конференцию служащих Саратовского узла, состоящих членами названной организации.

Предполагалось, что представители разных отделов и ветвей железнодорожной службы, состоящие в местных большевистских организациях и группах, собравшись на такую конференцию и выработав конкретные методы борьбы с железнодорожным начальством и его распоряжениями, внесут определенное расстройство в железнодорожное движение данного района, способствуя продолжению хаоса в стране.

Соответственно резолюциям, вынесенным на финляндской конференции, предполагалось, что за саратовской конференцией последуют не только забастовки железнодорожных служащих, но и более активные действия, террористические удары против наиболее реакционных представителей

мемуарах

железнодорожного начальства, затем порча пути, взрывы железнодорожных мостов и прочее.

Из намеков приятелей Сергея последнему казалось очевидным, что местная большевистская организация имеет в своем распоряжении склад оружия и мастерскую для изготовления и хранения бомб. Существование их, между прочим, подтвердилось, и эта мастерская и склад оружия были мной обнаружены и ликвидированы через несколько месяцев, о чем я расскажу в дальнейшем. Нечего и говорить о том, как я реагировал на полученные сведения! Ликвидация во что бы то ни стало этой опасной по могущим быть последствиям конференции явилась для меня очередной настоятельной необходимостью.

Я, конечно, срочно уведомил Департамент полиции о полученных сведениях, с добавлением обычного заверения, что я принимаю все меры для своевременной ликвидации конференции. Но одно дело заверить о принимаемых мерах и совсем другое - выполнить их успешно.

Сергей не обещал быть всесторонним осведомителем о конференции. С другой стороны, у меня не было достаточно времени для систематической «разработки» предполагаемых участников конференции. Наружное наблюдение, если бы я его и установил за приятелем Сергея, едва ли помогло мне. Надо было, следовательно, путем агентурного или внутреннего наблюдения быть в близком соприкосновении с участниками конференции. Я решил не выпускать Сергея из рук и видеться с ним возможно часто, побуждая его на более близкое соприкосновение с активными участниками дела.

Я должен был иметь в виду, что Сергей не являлся видным членом организации и по своей натуре не умел действовать напористо.

На одном из моих ежедневных свиданий, на которых я расточал все доступное мне красноречие, он сообщил мне, что участники конференции от разных отделов и мастерских железнодорожного узла уже выбраны, и дело в настоящий момент заключается в том, чтобы, назначив место и время, приступить к осуществлению конференции. Конференция должна, по расчетам участников, продолжаться три дня и во избежание провала происходить в окрестностях города - «на лоне природы». Так как многие из выбранных членов предполагаемой конференции не были жителями Саратова, то естественно, что коренные саратовцы являлись как бы главными советниками по выбору места.

Это обстоятельство я и решил использовать, инструктировав Сергея, чтобы он оказался как бы советником по этому делу. Я предложил ему по-

PoccusS^^e мемуарах

стараться принять участие в самой конференции в роли заведующего хозяйственной частью конференции - снабжением провизией, выбором места и прочим. Сергей долго отказывался от навязываемой мной ему роли, ибо понимал - да я и не скрывал от него, - что я собираюсь арестовать всех участников.

После долгих переговоров мне удалось настоять на своем, и в конце концов Сергей, по выбранному мною плану, занялся материальной стороной конференции. Место было выбрано им после поездки с тем хозяином конспиративной квартиры, «агентом для справок» отделения, Егоровым, о котором я уже упоминал и к которому Сергей «привык». Оба они остановились как на наиболее подходящем для конференции месте на большой лесной поляне в уединенной части Зеленого острова, расположенного посреди Волги, неподалеку от Саратова.

Установив затем через Сергея время начала конференции и ее предполагаемый конец, я поручил Егорову на всякий случай вести осторожное наблюдение за самим Сергеем. На другой же день это наблюдение доложило мне, что Сергей с группой лиц отплыл с пристани на лодке вверх по Волге.

Мною было условлено с Сергеем, что к тому моменту, когда я с Егоровым и нарядом полиции подойду ночью к месту конференции, он сам отойдет в выбранном им с Егоровым направлении и что они оба на лодке отплывут к Саратову.