Океан. Выпуск двенадцатый
Шрифт:
— Плёхо, — покрутил удрученно головой Негман. — Софсем нет навигация. Карты — нет точность. Весь мурманский берег — один маяк Святонос, лоция — софсем скупой… — Капитан оставил кофе, потянулся за кисетом. — Плыть мимо мурманский берег из Ефропа в Архангельск можно. Но плыть у близкий берег и заходить губы — ошень опасно. — Он взял трубку, задымил. — Карты — нет точность. Вот, пожалуйста. — Капитан протянул руку, достал с полки над креслом свернутую в рулон карту, разложил ее на свободной части стола.
«Составлена… М. Ф. Рейнеке на основе произведенного им в 1833 году гидрографического описания
— У Семь Острофф я обнаружил банка… Она нет на карта, — развел руками капитан. — Я двадцать лет на море, — продолжал он. — Ефропа — кароши навигация, Север — нет навигация. Ошень трудный рапота.
Долго еще жаловался капитан на сложности плавания у берегов Мурмана. А на следующий день Островскому самому довелось убедиться в справедливости слов Негмана.
V
«Алексей» входил в узкую извилистую губу. Он двигался медленно, будто на ощупь. Негман на мостике заметно нервничал. Со сложенной вчетверо картой в руке, с биноклем на груди, он беспокойно топтался то слева от рулевого, то справа, время от времени подавая ему отрывистые команды.
День стоял солнечный. Навстречу то и дело попадались карбасы. Завидев «чудо морское», рыбаки переставали грести и молча глазели на паровой корабль.
Красивым выглядел пароход в этом узком фиорде! Черный глянец бортов, отблески белоснежной надстройки, золотистые отливы медяшек иллюминаторов. Картину венчал султан бархатно-черного дыма, медленно поднимавшегося из желтой трубы.
— Чуть прафо, — велел капитан рулевому.
Острым форштевнем пароход нацелился на середину узкого пролива между двумя каменистыми островками.
— Так держи, — сказал Негман и взялся за рукоятку машинного телеграфа, чтобы передвинуть ее с «самого малого» на «малый».
И тут вместе с перезвоном телеграфа капитан расслышал свист и какие-то крики. Он огляделся. С рыбацкого карбаса отчаянно махали шапками и указывали руками в направлении, обратном тому, куда шел пароход. В бинокль капитан разглядел, как один из рыбаков, одетый в серую вязаную фуфайку, в темном картузе на голове, указал рукой в сторону пролива, а затем сложил обе руки крест-накрест над головой.
Негмана бросило в жар. Он резко дернул рукоятку телеграфа на «стоп» и тут же отодвинул ее на «полный назад». Судно взрыхлило винтом воду под кормой и замерло. Выглянув из-за поручней мостика, капитан махнул карбасу рукой: сюда, мол, давайте.
В карбасе шевельнули веслами. Он двинулся к пароходу. Капитан велел отдать якорь. Потом достал из кармана носовой платок, вытер лицо и шею. Платок стал мокрым. Негман спустился на палубу. Карбас уже покачивался у борта.
— Это пролифф Урский Сретний? — спросил капитан, перегнувшись через поручень и указав рукой вперед.
— Он и есть, — согласился рыбак в фуфайке. Он сидел за рулевым веслом и, задрав голову, небоязно поглядывал снизу на капитана.
— А зашем махай шапка? — спросил Негман.
— Дак Середний Урский о койпуге пеши переходим, — усмехнулся помор.
— Доннер веттер! — воскликнул растерянно Негман. — А карта дает кароши глубины этот пролифф…
Рыбак
пожал плечами.— Я в энтих картах неграмотный, — сказал он, — да слыхал, однако, врут оне изрядно.
— Где же прохот?
— Сам-то здеся не бывал, што ли, допрежь?
— Нет.
— Э-э, брат, дак и не завесть тебе тада эдаку-то кораблину, ходу не знаючи, — махнул рукой мужик.
— Послушай, милейший, а ты не провести парохот? — предложил вдруг Негман. — А я на карта положить дорога и потом буду знать, а?
— Я? — оторопело переспросил рыбак. — Да я и не видывал судов-то эдаких… И не знамо как…
— Ты показывай — я парохот упрафлять, — настаивал капитан. — Я тепе платить буду. Залесай на борт.
Рыбак заколебался.
— Может, спытать? — растерянно обратился он к мужикам.
— Спытай, Гаврило, спытай, — поддержали его рыбаки.
Помор махнул рукой, бросил рулевое весло и полез по сброшенной ему веревочной лесенке на борт.
Взойдя вслед за капитаном на мостик, он огляделся, потрогал латунный барабан машинного телеграфа, провернул штурвал, заглянул вниз, на верхнюю палубу.
— Ладный кораблик, — подвел итог.
Пошел якорь. Негман вопросительно глянул на рыбака.
— Как зовут?
— Меня-то? Гаврилою. А тебя?
— Негман. Капитан Негман.
— Немец, што ль?
— Куда прафить? — вместо ответа спросил капитан.
Гаврила поплевал на ладони.
— Ворочай назад.
Негман дал задний ход. Судно попятилось из пролива.
— Эк, диво, — замер рыбак, восхищенно оглядываясь. — И задью бегает!
Пароход выбрался на простор губы.
— Бери лево, — сказал помор. — Пойдешь по-за тот вон наволок, да держись правее — там глыбже.
«Алексей» на малом ходу двинулся в указанном направлении, дошел до мыса. Негман напряженно вглядывался вперед.
— Топере иди на кекур, на тот вон.
Капитан велел рулевому держать на видневшийся впереди на противоположном берегу выложенный из камней знак-пирамидку.
— Выходи на середку, — командовал помор. — Самый он и есть Малой Урской. Дале по середке салмы до самого курта. Тамо клади якорь.
«Алексей» благополучно добрался до становища, стал на якорь.
Негман закончил делать заметки на своей карте, распорядился готовить шлюпку, пригласил Гаврилу в свою каюту. Он налил рыбаку водки, подождал, пока тот выпьет, спросил, сколько он хотел бы получить за лоцманскую услугу.
Гаврила подумал. Потом сказал:
— Ты, мил человек, лучше растолкуй мне, как энтот кораблина без парусов горазд бегать?
VI
Семен Крыжов, рулевой парохода «Архангельск», нес ночную вахту со старшим помощником капитана с четырех до восьми. Он с дробным стуком перекатывал в темной рубке штурвальное колесо и время от времени, оторвав взгляд от слабо освещенной компасной картушки, поглядывал по сторонам. Море было черным и спокойным. Темной, но ясной выдалась ночь. Слева мигали огоньки маяков. Старпом молча стоял у лобового иллюминатора в левом углу рубки. В такие спокойные ночные часы Семен, накручивая штурвал, любил думать о будущей встрече с женой, ребятишками или вспоминать эпизоды минувших плаваний.