Оккупация
Шрифт:
— Что это? — спросил я.
— Антимаячок.
— А под язык-то зачем?
— Для лучшего контакта с обнуляемым контуром, если вам это о чем-нибудь говорит.
— Хм… твоя сестра не заметит, что маяк пропал?
Альтинг пожал плечами:
— С чего бы ей проверять, если она знает, что вы в кутузке и вытащить вас отсюда некому?
— Резонно.
Я поправил на голове фуражку.
— Ну что ж, веди, двурушник…
Альтинг оказался прав: мы действительно выбрались из тюремного отсека без малейших затруднений. Я гордо прошествовал мимо охраны с гордо поднятой головой, как и положено высокопоставленному прихвостню, и не
Аналогичным образом мы прошлись по кораблю, выбрались на палубу, затем по трапу спустились к болтающемуся у борта линкора катеру. Альтинг отдавал короткие распоряжения, а я просто спокойно топал за ним.
На катере мы добрались до причала, затем до стоянки, где Альтинг получил у дежурного ключи и небрежным жестом бросил их мне через плечо. Затем подошли к одному из бронеавтомобилей, чуть поменьше того, на котором я устроил гонки по городу, и забрались внутрь.
— Ну вот, я же сказал — все предусмотрено, — самодовольно обронил Альтинг и устроился поудобней в кресле возле водительского.
Я сунул ключ в замок, завел двигатель и вырулил на проезжую часть, удивляясь про себя той легкости, с которой я из узника снова превратился в свободного человека. Да, Альтинг — тот еще комбинатор…
Интересно, а он предусмотрел грядущее объяснение со мной? Устроить мне, да и всей Кортании, оккупацию и войну, затем переметнуться на другую сторону и думать, что все зашибись? Если Альтинг полагает, что я и Гордана все ему простим, включая ее поездку в тесном потайном отсеке и предыдущее заключение — ни хрена он не знаток людей, и вскоре его ждут новые и весьма болезненные открытия по части человеческой психологии.
Из гарнизона мы выехали через контрольно-пропускной пункт без осложнений — и вот уже катим по улице. И… да, как-то все это слишком уж легко получилось. Прямо не верится.
— Слушай, Альтинг, а тебе не приходило в голову, что в Кортании есть люди, которые не будут с тобой договариваться? Вначале ты привел оккупантов, теперь поможешь их выгнать — но второе не искупает первое. Как быть хотя бы с теми, кто погиб, защищая страну от вторжения? Как быть с их родными?
Он тяжело вздохнул.
— Тут надо бы одну вещь понимать, довольно неожиданную… За то, что я разработал такой тонкий план, Кортания должна быть мне благодарной. Благодарной за то, что все получилось очень быстро и с минимальным ущербом. Я спланировал операцию — но не я запланировал, ощущаете разницу? Решение о вторжении, как вы догадываетесь, не я принимал, и оно было всего лишь вопросом времени, притом очень малого его отрезка. Не было бы моей идеальной операции — было бы полномасштабное вторжение с танковыми колоннами, артиллерийскими ударами, магами седьмого уровня. Кортания провела бы мобилизацию, попыталась бы дать отпор — и этот отпор был бы сломлен огнем и мечом. Разрушенные города, сотни тысяч погибших… В том, что все случившееся носит стократно меньший масштаб — именно что моя заслуга. На Гиату не упал ни один снаряд — это моя заслуга. Король Леопольд это понимает. Его штаб это понимает. Ну а простым людям вовсе не обязательно знать, что я имею отношение к вторжению, для них я буду просто умным, хитрым и несчастным свартальвом, перешедшим на сторону Кортании из-за ужасного отношения ко мне на родине.
Я хмыкнул, вертя тем временем баранку. Жизнь — забавная штука.
Но далеко уехать нам не дали. Мы как раз выезжали
из центральной части города в промышленный пригород, когда на приборной панели пронзительно завопила рация, и по этому искаженному гневом и бешенством голосу я узнал Альту Кэр-Фойтл.Альтинг буквально побледнел и несколько секунд смотрел в никуда шокированным взглядом вытаращенных глаз.
— Как?! — только и выдавил он.
— Кажется, твой план дал трещину? — спросил я.
— Не то слово! Сворачиваем вон там и бросаем броневик, на нем мы далеко не уедем, на всей нашей технике радиомаяки… Но… проклятье, как так-то?
Рация снова завопила страшным голосом и Альтинг ее выключил.
— Трудновато нам теперь придется… Моя сестра обнаружила, что вас нет… Но как, если в это время она обычно медитирует и отдыхает?!!
Я уже собрался свернуть, куда показал Альтинг, но тут позади показались еще два броневика вроде нашего, причем на крыше первого виднелось что-то вроде небольшой орудийной башенки.
— Ходу, ходу! — крикнул Альтинг, я вдавил педаль в пол и взглянул в зеркальце заднего обзора.
В этот момент на крыше преследующего броневика появилась вспышка пламени, а в следующий миг по нашему броневику грохнуло так, словно Дайкокутэн захреначил по нам своим молотом, исполняющим желания… Правда, «молот» этот если и может что-то исполнить — то только желание умереть.
— Теперь делайте в точности, что я говорю! — крикнул Альтинг, — Сбросьте скорость! Нас не должно разделять больше сорока метров, тогда угол склонения пушки не позволит стрелять по колесам!
— Зато они могут стрелять по нам, — заметил я, чуть приподняв ногу с педали.
— Не пробьют. Там всего лишь двадцатимиллиметровка, эта броня выдерживает бронебойную тридцатку.
— У тебя есть новый план?
— Нового нету. Но старый никуда не делся.
— В нем и такое предусмотрено?!
К этому моменту к Альтингу уже окончательно вернулось его непоколебимое спокойствие:
— У меня предусмотрено все. Даже это. Держите дистанцию, через два километра сворачиваем налево!
Я вцепился в руль, и тут по нам снова пальнули, впрочем, безрезультатно.
— Твоя сестра не возражает, что по ее братцу палят из пушки?!
— Держу пари, она сейчас орудием управляет собственноручно.
— Хе-хе… с такой родней и враги не нужны… Откуда ты знаешь, что она в броневике?
— Сама сказала, между посулами того, что она со мной и с вами сделает… Вот тут налево, а затем сразу направо! Сюда!
Прямо передо мною — бетонное ущелье водостока. Ну как ущелье — три метра шириной и два глубиной.
— Похоже на мышеловку…
— Это и есть мышеловка, — кивнул Альтинг. — Только мыши — не мы.
Броневик с ревом, отражающимся от вертикальных стен, понесся по дну водостока. Благодаря высоте нашего транспорта, верх кабины возвышался над уровнем грунта, и потому я увидел, что за нами в водосток поехал только один преследователь, второй пошел поверху параллельным курсом.
— Они оказались не идиотами, — мрачно подытожил я.
— Они тоже так думают, — ответил Альтинг. — Хотя сунуться в воду, не зная броду — как по мне, чистейший идиотизм. Там дальше вспаханное на зиму поле, а два часа назад фермер его хорошенько полил. Эти броневики по сухим степям и по асфальту бегают хорошо, а на рыхлом черноземе сразу вылезает недостаток проходимости. О, он уже начинает отставать, а мы поле по бетону минуем… Приготовьтесь сотворить щит! Газу!