Окно в природу-2004

Нынешний год - тоже мышиный, хотя численность грызунов не так уж сильно в глаза бросается. Проезжая в июле - августе по дорогам вблизи Воронежа, мы то и дело замечали раздавленных грызунов. И раза три видели на асфальте погибших болотных сов. Было ясно: мышей много, на заросших бурьянами полях и лугах из высокой травы вытащить мышей совам было непросто, и они приспособились их ловить на дорогах, но и сами становились жертвами, попадая ночью в свет фар и, ослепленные, убивались автомобилями. О том же написал мне друг из Рязани: «Приезжай, поговорим со специалистами в заповеднике».

Орнитолог Виктор Иваничев тоже уже заметил мышиную аномалию, но косвенным образом. В гнездах четырех филинов весной он обнаружил по пять яиц, хотя обычно в гнезде их три. Еще одно наблюдение: ушастые совы после первого выводка сделали вторую кладку, чего ранее не было.

Мы поехали в луга над Окой и на старых ветлах в дуплянках, предназначенных для других птиц, обнаружили по пять птенцов ушастых сов, хотя обычно их тоже бывает три. Но самое главное, это были птенцы второго выводка, что случается у сов исключительно редко. Орнитолог спустил птенцов нам в мешке - как следует рассмотреть. Это была разновозрастная братва (совы насиживают кладки с первого яйца), братва крепкая и здоровая, хватающая руку лапами, как клещами. «На хорошем рационе сидят!» - откликнулся сверху ветлы орнитолог.

И мышееды-пустельги дважды вывели соколят. Известие о мышах и эти факты перекрестились: мышиный год!

Наибольшая численность грызунов, как и в 32-м и 42-м годах, пришлась на степные районы Поволжья и Дона. Вот только что присланная мне выписка из газеты «Хронометр» (Волгоградская область): «В поселке Максим Горький появились полчища полевых мышей. Заполняют дома, сараи, крушат картошку, прогрызают мешки с зерном, точат обувку, футляры мобильных телефонов... По пути в поселок много мышей гибнет в пруду». Это признаки «мышиного года», хотя и не самого урожайного.

Еще одна примета его - появление в средних широтах полярных сов. То же самое наблюдал я зимой 42 - 43-го года в нашем селе Орлово. Пробегая по саду на лыжах, я увидел огромное белое с желтыми глазами небоязливое чудо. Такой птицы никогда ранее не встречал. Теперь знаю: это была сова. При малой численности леммингов на своей родине совы летят к югу, словно бы зная, что тут найдут пищу. Какая сила влечет их? Они просто летят, охотясь в пути и останавливаясь там, где можно кормиться, либо активность Солнца заранее программирует их поведение, и они летят, уверенные, что стол для них на юге накрыт?

Тем же самым, возможно, объясняется и увеличение числа яиц в гнездах филинов ранней весной, и число выводков у сов ушастых... По десять щенят обнаруживают в этом году охотоведы в лисьих выводках (обычно их пять или шесть).

У всех, кто «держится на мышах», ушедшее лето было праздником, а человеку мышиный год - дополнительные заботы: мало того, что мелкий синантропный народец (сопутствующий людям) обкрадывает нас на полях, в стогах и амбарах, мыши являются еще и распространителями неприятных болезней. Но в этом году опасность заболеваний невелика - не самым большим был разлив мышиного половодья.

11.11.2004 - «Муравейнику» - 10 лет

Восхитимся сначала названьем. Можно ли придумать изданию для детей название более привлекательное - «Муравейник»? С него и начал Николай Старченко, задумав журнал, девизом которого сделал слова: «Детство, Семья, Природа». Сам человек деревенский, редактор хорошо понимает, сколь много в детстве людей значит Природа. Он сразу нашел верный тон: рассказывать о ней, взяв в союзники еще и родителей ребятишек. Таким образом, сложился журнал для домашнего чтения.

Задача журнала состоит не только в том, чтобы будить любознательность. Обращение к природе всегда помогало решать нравственные и мировоззренческие задачи. И читатели сразу после появленья журнала поняли это. Для всех, кто каким-либо образом ознакомился с «Муравейником», он сразу становится другом сердечным.

С журналом охотно сотрудничают ученые, способные увлекательно рассказать о природе, за честь для себя публиковать в «Муравейнике» снимки считают известные фотографы-натуралисты. Великолепная печать при сознательном отказе от глянцевой бумаги, тщательный выбор публикуемых материалов словно излучают тепло, какое мы чувствуем, присев у настоящего муравейника где-нибудь на еловой опушке леса.

Замечательный сложился журнал! Зайдите в сельскую библиотеку и спросите, какие издания пользуются сегодня наибольшим спросом. Вам ответят: «Журнал «Муравейник». На чтение «Муравейника» в библиотеках устанавливается очередь.

И надо ли говорить, как важен мир «Муравейника» для читателя городского. Каждый номер его - как поездка в деревню к бабушке летом. Все остается в памяти и прорастает добрыми чувствами.

«Муравейнику» - десять лет. С первой «круглой датой» мы сердечно поздравляем «огромный» его коллектив, состоящий из четырех человек, включая бухгалтера. Особо поздравляем главного «муравья» - редактора, идеолога, менеджера, экономиста - Николая Николаевича Старченко. Как он рассказывает, название журналу и его назначение обдуманы во время лесной прогулки при наблюдении в муравейнике трудолюбивой и симпатичной братии.

Желаем «Муравейнику» новых успехов!

11.11.2004 - Чернотроп

В предзимье белеющий заяц особенно робок и осторожен

Чернотроп - это время осени, недели две перед снегом. Сыро, прохладно и сумрачно. Лес после жёлтого праздника молчалив, чёрен и глух. Дни короткие, да еще и ненастье их ужимает. Мало кто любит неуютную эту пору. В лесу не встретишь ни единого человека. Но меня почему-то глухое предзимье манит бродяжничать. Важно только, чтобы ноги были сухими и чтобы день не сочился дождем. Тогда тишину леса воспринимаешь как радость, редкие звуки кажутся значительными, остатки праздничной желтизны дразнят глаз, тонкий белесый ледок на лужах покорно хрусток. Шел бы и шел по этому оцепеневшему в ожидании чего-то миру, и жалеешь, что день короток - в пять часов уже сумерки.

В такое время хорошо в лесу одному, но неплохо, если рядом спутник твой - человек понимающий: в лесу всегда хорошо. Толкнешь его локтем, обращая на что-то вниманье, а он уже видит и сам: «Да, да, хорошо...» Рассказываю ему в этот раз, как старик в деревне Зименки сказал: «Снег - еще не зима, нынче выпал, завтра растает. Зима, это когда пруд замерзнет - кинешь камушек, а он катится с замирающим звуком: те-те-те... Пачпорт зимы - это лёд».

В этот раз идем, когда «пачпорт» еще не предъявлен. Только лужи замерзли, а пруд у деревни Картмазово глухо камешек проглотил. Вода в нем тяжёлая, тихая, чистая - мутная зелень лета легла на дно. Приглядевшись на неглубоком месте, видишь потонувший желтый листок, водяную козявку. А это что? Рыбка - кверху хвостом. Вода уже холодна, и она носом ко дну задремала. Дотронулся прутиком - стрелкой сверкнула под берег.

Дали, глянуть с края деревни, промыты дождём, прозрачны, чисты. Видно: над горизонтом стаей пролетают какие-то птицы. Поднимаешь к глазам бинокль - свиристели. Явились с севера на рябиновый пир. Лес чёрен. Семейка ёлок возле опушки в нем стала заметней. Летняя зелень их цвет поглощала, а жёлтая осень и это предзимье выделяют парчовую густоту ельников.

А в гуще леса кое-где встречаешь стыдливую желтизну невысокого деревца, заслонённого от ветров елками. Листья словно оцепенели на нем, стукнешь по стволу посошком - покорно падают. Ярче обозначился изумруд мха у подножья берез и дубов. Еще не поблекший листок выглядит на мхе драгоценностью. Кладешь рядом ярко-красные ягоды ландыша и любуешься маленьким натюрмортом. Красных ягод в лесу сейчас много: рябина, калина, боярышник, бузина. Монисты ягод висят на ветках без листьев и обязательно привлекут сюда птиц.