Окно в природу-2004

Я много раз стоял возле знаменитого экспоната в московском музее, пытаясь вообразить работу над ним людей, одетых в звериные шкуры. А минувшим летом, находясь в Воронеже, съездил в Щучье - глянуть на место донской находки.

Всего один свидетель остался от послевоенной поры - учитель и краевед Павел Трофимович Пивоваров. Но люди, увы, менее долговечны, чем лодки из дуба. После инсульта Павел Трофимович потерял речь. Он понял, однако, чем интересуется гость из Москвы, попытался, отчаянно жестикулируя, что-то сказать, но махнул рукой и заплакал. Жена объяснила Трофимычу, что сбегает за Колькой Мирошниковым - он покажет то место.

Николай Иванович Мирошников немедленно бросил какое-то дело, и мы направились к Дону. По дороге он мне сказал: «Я желание ваше хорошо понимаю. Сам, служа в армии в Подмосковье, попал в Исторический музей и чуть не упал от волненья, прочитав табличку на древней лодке. Она была с Дона, и я знал, как её откапывали». К нам из любопытства присоединился местный пастух с сынишкой, ведший куда-то белую лошадь.

Обрыв Дона у села Щучье

И вот он, Дон. Пастух с сыном - на берегу, а мы с Николаем в лодке подплываем к тому самому месту, где после половодья 1954 года обнажился в обрыве нос челна. Увидел его бакенщик Николай Семенович Горбачев. Но выясняется: за пятьдесят лет река смыла метров восемь берега, хранившего древнюю лодку. Легко представить, как часто за тысячи лет Дон менял русло - уходил и снова подвигался к невидимой древности.

Тиха была сейчас донская вода. Мы покрутились у обрыва на лодке, потом сидели на берегу, наблюдая «лещевое место». «Бакенщик ставил тут закидушки. Ну и увидел...»

И маленькое сказанье о древнем мече. Его из берега речки Большой Чембар (Пензенская область) вымыло половодье этого года. Увидел меч житель - кровельщик и электрик - из города Белинского Николай Николаевич Акишин. «Ловил язей. Глянул - что-то темнеет на неглубоком месте у подмытого берега. Поднял, вижу - меч! Понял: какая-то древность. Из дома позвонил в Саранск знакомому реставратору. Тот немедленно прикатил, предложил навести справки по книгам и расспросить археологов».

Реставратор в Саранске Анатолий Яковлевич Митронькин - мой давний друг. Он, заглянув в книги, определил возраст находки в две тысячи с лишним лет и позвонил мне в Москву: «Приезжай, подумаем вместе, что делать с находкой». На второй день я был в Саранске. Разглядели меч, и, полистав книги, мы поехали в Пензенскую область и вместе с Николаем Николаевичем Акишиным побывали на Большом Чембаре. На верхнем снимке вы видите это место и героев, принявших дар реки.

Как быть с находкой? Я предложил сделать снимки и показать их в Москве. Если ценность меча будет подтверждена, то находку надо определить в надежное и почетное место.

Снимки я показал директору Исторического музея Александру Ивановичу Шкурко. Он оказался специалистом по оружию древних народов и немедля созвал сотрудников - все вместе по каким-то тонким деталям меча установили возраст находки в две тысячи шестьсот лет. И все в один голос сказали, что примут дар с благодарностью. Я предложил в качестве моральной награды дарителям сделать передачу меча публичной. «Это прекрасно!» - сказал директор и назначил дату: 7 октября.

В назначенное утро меч в лакированном футляре (Анатолий Яковлевич постарался) прибыл в Москву на руках у дарителей. В присутствии газетчиков и телевизионщиков состоялась передача дара речки Большой Чембар главному музею исторических ценностей. Сказаны были подобающие случаю слова благодарности, и меч немедленно был помещен в экспозицию с перспективой поместить его на место такого же меча скифов, но хуже сохранившегося. Подписан был акт даренья. Нас угостили чаем. И находка осталась под крышей храма истории.

А реки продолжают мыть берега...

25.11.2004 - Пишем, что наблюдаем

Кого пиво сближает, а кого - молоко...

Тряхнем копилку присланных наблюдений в природе. Она тощевата (наблюдайте, пишите!), но кое-что я всё же из неё выбрал. Начнем, что называется, с порога, с того, что происходит в доме, сарае, во дворе, в саду и огороде.

Пишет с благословения бабушки Александры ее внук Санек Чебодаев тринадцати лет (Алтайский край). «Наш Чип умен. Учуяв запах подгорающих пирогов, он сильно залаял - звал нас, и мы побежали отключать от газа духовку. И еще случай. Воду из колодца мы качаем насосом и следим, чтобы не работал он вхолостую, а то сгорит. Однажды слышим отчаянный лай Чипа на огороде. Думали, кто-нибудь за клубникой забрался. Нет, услышали: насос завывает - забыли выключить. Чип нашу оплошность заметил».

А вот отношенья собаки и кур. Пишет об этом из Лебедяни В. Е. (фамилия неразборчива). «Подарили мне хорошего гончего пса, но сказали: есть слабость у гончака - давит кур. Слабость нешуточная. Как отучить? Вспомнил описанный в книге случай. Отучали собаку от нападения на овец. Связали ей ноги, уложили на бок и водили по ней на веревке испуганную овцу. То же самое сделал я. К голове связанного гонца поднес петуха, тот ошалело лягался, и всё собаке по морде. Результат был поразительный - кур с того дня Рыжий обходил стороной. А те осмелели настолько, что стали нестись в собачьей будке. Пес, заметив нетерпенье хохлатки забежать в конуру, с ворчаньем вылезал, но скоро понял: беспечность кур можно обратить на пользу себе. Курица вылезала из будки, оповещая кудахтаньем двор, что снеслась, а Рыжий сейчас же в будку - сожрать яйцо. Пришлось теперь кур отучать от глупой неосторожности».

Письмо о ежах и котятах от Андрея Андреевича Поленкова из города Люберцы. «Я пчеловод и ревниво отношусь ко всем, кто тянется к медовому месту. Но вот появилась приблудная кошка. Что ж, пожалуйста, живи, даже и подкормлю. Потом обнаружил возле ульев ежиху с двумя ежатами величиной со сливу, иголочки мягкие - только что родились. Ежам поставил я блюдечко с молоком - они санитары, подбирают умерших пчел и ловят мышей. Стала ежиха приходить к банке из-под селедки пить молоко в сопровождении детворы. И кошка тоже однажды привела «к столу» трех едва прозревших котят. Ежи и котята лакали молоко по очереди, но однажды встретились около банки. Ежиха и кошка остались на равных расстояниях от еды, а малыши стали ужинать вместе, причем ежата держались бесцеремонно - отпихивали мордочками котят и, наевшись, ушли, а котята остались вылизывать банку. Лиха беда начало, стали с этого дня приходить мои постояльцы ужинать вместе. Ежиха и кошка деликатно еды не касались, а малыши возились, доставляя мне неописуемое удовольствие».

Животные умеют платить за доброе к ним отношение доверием, чуткой привязанностью, памятью о том, что им помогли. Прочтите письмо Владилены Ивановны Брагиной из Петербурга. «Кошку я принесла с улицы голодную, неухоженную. Поев, она уснула у меня на коленях. Прожила в нашем доме кошка без малого десять лет. Когда собрались переехать из Владивостока в Петербург, я пристроила кошку к друзьям в деревне. Она поняла, что я уезжаю, стала громко мяукать и непрестанно ходила за мной. Я ждала, когда она успокоится. На шестой день кошка умолкла и уснула на коленях хозяина дома. Я с облегчением уехала. А через месяц получила письмо с сообщением: кошку мою закопали в саду. Без меня она места не находила, перестала есть, бегала на дорогу. Кончилось всё печально. Кошка (была она черной масти) поседела, и через две недели нашли ее мертвой. Живу сейчас с чувством большой вины».

А теперь о мышах, крысах и воронах - постоянных спутниках человека. «Вы писали недавно о нынешнем «мышином годе». Такое и я наблюдала однажды. Еще в советское время работала в профтехучилище. Осенью поехали мы «на картошку». С бригадой девочек я поселилась в пустующем сельском доме. Однажды ночью проснулась я оттого, что кто-то под одеялом проворно бегает. Мыши? Я смертельно боюсь мышей. И когда зажгла свет, закричала - мышами была заполнена вся комната. Вбежали ко мне девчонки и тоже завизжали от страха, видя, как мыши мимо ног убегают. Поразило нас то, что бежали они не скопом, а по порядку - цепочкой - и исчезали в норке под нижним бревном домишка. Позже я поняла, почему мышиный народец облюбовал мою комнату. В ней на полу стояла сумка с сухариками. У мышей был ход под бревном, и они прибегали по ночам пировать. Любовь Олышевская, Брестская область».