Око воды. Том 2

— А его жена? Дети? Леди Фиона? — тихо спросил Рикард.

— С той поры между ними как чёрная гадюка проползла. Леди Фиона всё ходила сюда, свечи ставила, молилась да плакала, но так и не исповедовалась. Уж не знаю, мужнины грехи замаливала, или свои, только с той поры с князем у них жизнь пошла в разлад. Она хотела жить здесь, да за золотом присматривать, а он уехал в столицу. А вот в позапрошлом году она от удара померла. И теперь тут всем их младший сын заправляет. Ну, а старый-то князь всё в столице. Большим человеком стал.

— Значит, совесть, говоришь? — задумчиво произнёс Рикард и посмотрел в сторону дороги, ведущей к дому Текла.

— Думаю, тогда он, видать, хотел просто припугнуть вашего отца да отжать золото, а оно вон как всё вышло, — старик вздохнул, — вот, видать, он и сам испугался. Потому и камня на камне от всего не оставил. Говорят ведь, с глаз долой — из сердца вон.

Когда наступила пора прощаться, святой отец вдруг воскликнул:

— Что это я, старый пень! Письмо! Вот так дела! А я и не думал, а вон же! Обождите здесь, сейчас-сейчас, — и поспешил внутрь храма, бормоча что-то себе под нос.

Он вернулся спустя некоторое время, неся в руках изрядно помятый свиток, и протянул его Рикарду.

— Письмо на днях пришло, для матушки вашей леди Тианны. Я ещё так удивился, думаю, кто же это так издалека писал, что не знает про наши несчастья. Почтарь-то его мне принёс, не знал кому оставить, вот и решил в Храм отнести и просил поспрашивать, может, родня какая есть. Да какая там родня! Я письмо себе и оставил, думаю, помолюсь о невинных душах. И уж простите, милорд, что прочёл я его, думал-то, что вас никого нет в живых. А оно вон как, божий знак! — старик улыбнулся.

— И что в письме? — спросил Рикард, разворачивая свиток.

— Сестра ваша пишет. Кузина Иррис из Эддара, просит о помощи.

Глава 5. Пепел прошлого (3-я часть)

Рикард и Кэтриона остались на ночлег в доме святого отца. Но прежде, чем лечь спать, они ещё долго сидели на улице, на большой скамье под старой оливой, и смотрели на закат, на разливы Арагоны и пламенеющие в осеннем наряде виноградники.

— Что ты будешь делать с этим письмом? — спросила Кэтриона. — Ты не знал, что у тебя есть кузина?

— Знал. Они жили в Мадвере, но наши семьи почти не общались. Отец настоял на этом.

— Почему?

— Видишь ли, мой дядя, отец Иррис — Людвиг Рингард. Он из семьи Рингардов-мятежников, причастных к восстанию Чистой крови. Он остался в живых лишь благодаря тому, что долго жил в Эоле, а потом в какой-то богом забытой дыре. Так далеко руки королевского правосудия не дотянулись, и о нём все забыли. Потом он перебрался в Мадверу и вёл там затворническую жизнь. Леди Регина, моя тётя, умерла рано, и он воспитывал Иррис сам. Но мой отец старался избегать общения с их семьёй и моей матери запрещал даже письма писать в Мадверу. Общение с семьями мятежников могло привести на костёр или плаху. Кто бы мог подумать, что и для моего отца всё закончится похожим образом, — Рикард покачал головой и добавил задумчиво: — Знаешь, когда я жил в Ашумане, то всё время думал только об одном. Я думал, что с каждой тренировкой становлюсь сильнее, и когда я стану достаточно сильным, то вернусь сюда и всё исправлю. Пусть не всё… Но что-то исправлю. Ведь, наверное, что-то я мог тогда сделать. Что-то всегда можно сделать! А увидев Талассу снова, я понял — нечего исправлять. Здесь больше ничего нет. А всё, что осталось, оно только здесь, — Рикард приложил пальцы к вискам. — Я столько раз представлял этот момент, как вернусь сюда, снова вдохну этот запах, почувствую ветер и услышу его шелест в камышах… Мне казалось, что это меня излечит. Что-нибудь вернётся из того, что я потерял, и я хоть немного, но стану таким, как прежде. Смогу снова чувствовать так же, как раньше. Я думал, что здесь осталась часть меня, и если я вернусь, то смогу вернуть и её. Но теперь я понимаю, что здесь нечего возвращать. Здесь нет ничего, кроме пепла. И нет смысла цепляться за этот пепел, — он посмотрел на Кэтриону и, накрыв ладонью её руку, добавил: — Но у меня теперь есть ты. А теперь вот ещё и кузина Иррис, которой нужна моя помощь. Я должен её найти. Вот этим и нужно жить. Настоящим. И ценить его.

Они сидели молча, вдыхая осеннюю прохладу и ощущая, как прошлое постепенно отступает во мрак. А когда взошла луна, Кэтриона тихо произнесла:

— Я всю дорогу думала об этом и, наконец, решила: мы должны вернуть печать в Орден. Что бы там ни было дальше, она должна храниться в Ирдионе.

— Почему? — спросил Рикард. — Ты ведь долго сомневалась.

— Эти сны и твари, которых я вижу, и эта луна. Наша сила, которой мы не управляем. Всё это… нехорошо. В мире есть определённый порядок… И, наверное, ты прав насчёт наших врагов. Если королева признает во мне свою дочь, то это разом решит все наши проблемы. Её ичу перестанут гоняться за мной, и Рошер, как это ни смешно, сразу превратится в союзника. И ты тоже выйдешь из-под удара.

— Ты хочешь отдать печать в Орден и перейти на сторону зла? — усмехнулся Рикард и, повернувшись к ней, посмотрел в глаза.

— Ну, не то чтобы я имела в виду именно это, — ответила Кэтриона с ответной усмешкой. — Но ты же знаешь, как называется такой приём в бою, когда вся сила противника, вложенная в удар, одним движением направляется против него же. В Ирдионе нас учили именно такому бою — нет смысла размахивать бариттой, если можно не размахивать. Вот мы и должны это сделать. Мы не можем сражаться со всем миром.

— Но печать при этом ты не отдашь королеве?

— Нет, печать нужно вернуть в Орден. В мире есть вещи, которые не нужно менять. Нам не хватало ещё, чтобы все эти твари вдруг разом выбрались в наш мир! Орден создавался именно для того, чтобы такого не происходило. И кто я такая, чтобы это менять?

Рикард молчал и слушал, как где-то в ночи ухает филин. Луна, вставшая из-за горизонта, медленно наливалась по краям тёмно-красным, и цвет этот сейчас выглядел как-то зловеще.

— Но я не могу появиться в Ордене просто так, — добавила Кэтриона. — Я не знаю, что и кому успел наплести за это время Рошер. Меня могут схватить, едва я появлюсь на ирдионской дороге. Могут просто убить и сбросить в море, и я даже не успею доехать до Ордена. А главное, я никому не могу доверять там. Даже Магнусу, учитывая всё, что я теперь о нём знаю. Разве что… Ребекке.

— И кто эта Ребекка?

— Ребекка? — хмыкнула Кэтриона. — Ну… Королева лжецов, как говорит о ней Магнус. Она — главный дипломат Ордена. Но знаешь, когда я уезжала из Ирдиона, она единственная, кто был озабочен действительно поиском печати. Магнус хотел, чтобы я нашла убийцу Крэда, Рошер плёл свою паутину, Байса предлагал перевешать всех, кого удастся поймать… В Ирдионе, знаешь ли, у всех свои недостатки, — она горько усмехнулась. — И только Ребекка, может быть, и правда думает о том, о чём и должен думать настоящий рыцарь. Как это ни странно. Это её людей псы Рошера убили, когда схватили меня по дороге из Лааре. Это она пыталась мне помочь. В том письме она написала и о тебе, что в Лааре направился ичу королевы и мне стоит быть осторожной. Так что мы не поедем в Эол. Я вернусь в Рокну, а ты поедешь за печатью, заберёшь её и затем встретишься с Ребеккой, чтобы её отдать.

— Ты говоришь так, будто в этот момент собираешься заняться чем-то другим.

— Так и есть. Я хочу, чтобы мы разделились.

— И куда ты собираешься направиться? — Рикард повернулся к Кэтрионе и принялся вглядываться в её лицо, скрытое сумерками.

— За ответами. В Ирдионе, в библиотеке, хранится много книг об айяррских источниках, о стихиях… о разном. Но я не могу ехать в Ирдион. Зато я знаю, где в другом месте найти нужное. Я поеду в королевский университет Рокны. Там есть один парифик, мы с ним давние друзья. Он достанет мне необходимые книги, и мы разберёмся во всём сами. Что это за союз стихий, и как нам этим управлять. Ведь если мы не живём в прайдах, то среди людей нам оставаться очень опасно, — твёрдо ответила Кэтриона. — И когда я пойму, что мы теперь такое, вот тогда я и буду готова встретиться со своей матерью. Какой-то такой план. А ты что думаешь об этом? Что подсказывает благоразумие милорда? — она чуть толкнула Рикарда плечом.

— Ну, если безумию миледи вдруг потребовался трезвый взгляд, то… — Рикард усмехнулся, — план неплох. Но в нём есть изъян. Разделиться — разве это хорошая идея?

— Время поджимает. Видишь эту луну? Следующее полнолуние будет кровавым. И к этому моменту нам бы лучше вернуть печать обратно в Ирдион, если мы не хотим, чтобы кошмары из моих снов внезапно выбрались наружу.

— Значит, возвращаемся?

— Да. Ты поедешь за печатью в Лисс, я в Рокну. А когда вернём печать, разберёмся с книгами, встретимся с… королевой, тогда мы будем полностью свободны. Ты, наверное, хочешь поехать в Эддар? За своей кузиной?