Око воды. Том 2

И новые кусочки мозаики почти сложились в полную картину.

Этот сон был вовсе и не сном. Вернее, сном, но то, что Дитамар увидел в этом сне — реально существует. Только не здесь, а в Дэйе. В Сумрачном мире. Это в нём священная ашуманская гора выглядит как башня со змеем, а наяву, здесь, в этом мире — это всего лишь вулкан.

«Кровавая луна уже близко… Мы скоро встретимся, Дитамар Сколгар… Врата открыты…»

Врата… Возможно, это тоже Врата, такие же, как были в Лааре, через которые Зверь приходил в этот мир. Кэтриона говорила о них… Башня не достроена, раз нет последнего кольца… А чтобы держать Врата открытыми, им нужен какой-то Источник. В Лааре Врата высасывали жизнь из Источника ибексов…

— А эта гора… Этот вулкан… Ты что-то о нём знаешь? — Дитамар повернулся к генералу.

— Нет. Не знаю. У меня свои заботы, на севере. Я не интересуюсь ашуманскими горами, мне хватает и лаарских, — ответил генерал устало.

— Ладно. С этим я сам разберусь. Так что там за тайну ты обещал мне рассказать, когда проверишь мой рассказ? Сам понимаешь, время дорого. И ты уже во всём убедился. Так помоги мне убить эту гадюку.

Генерал поднял голову и в сумраке кареты некоторое время смотрел на Дитамара, а потом ответил:

— Вряд ли у тебя это получится. Ты не сможешь убить её. Во всяком случае, до тех пор, пока у неё на шее будет одно особенное ожерелье. Чёрные алмазы и рубины — она надевает его на все приёмы. У королевы есть колдунья — видящая, её зовут Сулейка. Королева прячет её от посторонних, но от глаз этой колдуньи не может ничего укрыться. Она живёт в Малом дворце, в тайных покоях королевы, но я видел её несколько раз. Королева иногда берёт её с собой на приёмы, и она прячется где-нибудь в потайном месте, наблюдая за гостями. Однажды я слышал, как она назвала это ожерелье «Глаза Ашша» и велела королеве не снимать его, пока не уедут гонцы — был какой-то большой приём. Я тогда ещё подумал, какое верное название. Эти камни — настоящие глаза змеи. В них нельзя всматриваться слишком долго, можешь умереть. И если ты хочешь сделать то, что задумал, нужно подобраться к королеве так, чтобы она была без этого ожерелья. Иначе она тебя почувствует. Хотя… когда она его не надевает, то больше похожа на совсем обычную женщину…

— Ты говоришь так, как будто тебе её жаль! — воскликнул Дитамар.

— Нет. Не жаль, — генерал посмотрел в окно, на серую пелену дождя, и его голос снова прозвучал устало и как-то обречённо: — Просто, когда я вспоминаю наш с тобой разговор в горах, в моём шатре… Ты тогда сказал, что груз вины раздавит меня. И ты был прав. Мне не жаль её. Мне жаль, что столько лет я был слеп и потерял так много времени. А вот теперь… Теперь я думаю, что даже готов помочь тебе осуществить то, что ты хочешь. Мне всё равно не жить. Я не смогу обмануть королеву, она поймёт, что я всё знаю. Она очень проницательна и безо всякого колдовства. Да я и не хочу скрывать… А когда она поймёт, что я всё знаю, то в ту же ночь пошлёт за мной одну из своих теней. Но если я помогу тебе, то этим хотя бы заглажу вину перед Рией. Ведь получается, что она погибла из-за меня. Но если я смогу остановить войну, то смогу выполнить просьбу Рии — сделать нашу дочь счастливой. По крайней мере, её новому дому больше ничего не будет угрожать.

Дитамар покачал головой и произнёс с кривой усмешкой:

— Если бы в начале осени мне кто-нибудь сказал, что мы станем союзниками, я бы подумал, что он бредит. Но боги, видимо, играют людьми так же, как мы играем в шатрандж. Так давай не разочаруем богов! И раз мы теперь в одной лодке, то стоит увести тебя на край доски до нужного момента, а то ты и правда пойдёшь и выложишь все свои карты на стол перед этой гадюкой. А теперь послушай внимательно, сделаешь, как я скажу, и мы ещё выпьем вина на свадьбе Кайи и Эйвера. Только сделай всё в точности так, как я скажу, чтобы мой план сработал.

— Ты так уверен, что твой план сработает?

— Даже не сомневайся, генерал! Ещё ни один мой план не провалился, — усмехнулся Дитамар. — Твоя дочь не даст соврать. А теперь слушай внимательно…

Глава 16. Глаза Ашша (1-я часть)

— Вставайте! Утро! Собирайтесь на занятия! Вставайте! Утро! — скрипучий голос Магды, повторяющей одно и то же, вырвал Лею из приятной теплоты сновидений, заставив вздрогнуть.

В дверь два раза стукнули, со скрежетом повернулся ключ, но в комнату никто так и не вошёл, а голос Магды стал удаляться по коридору. За окном лил дождь, и серое утро было совсем ранним, но, судя по хлопкам дверей, других девушек тоже подняли, Лея не стала исключением.

В отличие от претенденток из Старших домов, она не могла похвастать наличием собственной прислуги. Из всех служанок при ней обычно бывала только воинственная Рут, которая хорошо умела запрячь лошадь или своим шемширом с лёгкостью отрубить курице голову. Но вот по части умений камеристки большими способностями она не отличалась, так что Лея всё умела делать сама: одеваться, укладывать волосы, заправлять постель…

И поэтому, собравшись раньше всех, присела на край кровати в ожидании, когда же за ней придут, и погрузилась в воспоминания вчерашнего дня и прошедшей ночи. Наступившее утро её особенно пугало, ведь то, что произошло вчера на смотринах у королевы, вряд ли останется без ответа. Что с ней сделают?

И в то же время прошедшая ночь была такой удивительно успокаивающей и тёплой, словно кто-то шепнул её на ухо: «Всё будет хорошо», и она в это поверила. И где-то в глубине души Лея знала, кто…

«Ты дочь прайда Реки. В тебе есть их магия…»

Она снова и снова вспоминала слова милорда Брегата, хотя правильнее было бы называть его Дитамаром Сколгаром, но она пока ещё не привыкла к этому его имени.

Почему она тогда его не дослушала? Что с ним сделал капитан Абалейн?

«Потому что я люблю тебя! И хочу любить!»

Лея вскочила, стиснула руки и принялась ходить по комнате. Мысли то и дело возвращались к этим словам, произнесённым с такой горячностью и страстью, что она до сих пор помнила отчётливо каждый звук и интонацию. От этих слов внутри у неё всё замирало, сворачиваясь в сладкий клубок, и хотелось одновременно улыбнуться и заплакать. И в то же время Лея понимала, что не должна об этом думать, не должна вспоминать и бережно лелеять в душе эти слова, как самое дорогое сокровище.

Она не должна искать ему оправданий. Зверю оправданий нет! Но почему ей так сильно хочется, чтобы это оказалось неправдой? Или полуправдой? Или чтобы на свете вдруг оказалась хоть какая-то причина, позволяющая ей без угрызений совести думать о нём и вспоминать те мгновенья, которые она всё равно не смогла забыть, даже если бы и захотела.

Этой ночью, засыпая, она поняла, что именно чувствует. Она знала, что это тепло — его тепло. Что это та самая связь, о которой он говорил, и что она реальна. И это тоже её пугало ничуть не меньше, чем неопределённое будущее во дворце. Она не должна о нём думать. Не должна. Не должна…

Лея повторяла это, как молитву, стараясь выбросить из головы взгляд карих глаз с теплотой янтаря и те самые слова о любви. Ей нужно подумать о побеге.

Она подошла к окну, но залитые водой лужайки и низкое серое небо не могли подсказать ей, как его осуществить. У неё ни друзей, ни родных. Она никого во дворце не знает. У неё нет даже подходящей одежды! Нужна лошадь… Деньги… И куда бежать? В Милгид? Туда нельзя…

Милосердные боги!

Но вскоре её душевные метания были прерваны — пришла леди Вальфред. После вчерашних смотрин она хоть и выглядела озабоченной и недовольной, но в сторону Леи даже не взглянула. Приказала Магде отправить всех девушек на завтрак, а затем в классные комнаты. И дальше день потёк почти так же, как все дни Леи в университете, с той лишь разницей, что здесь ей пришлось изучать не минералы и звёзды, а тонкости дворцового этикета и генеалогию домов Коринтии.