Око воды. Том 2

Она подошла к жаровне и остановилась, не сводя с Леи глаз, и от этого у неё мороз пошёл по коже.

— Дай ей свою руку, — приказала королева.

И вот теперь Лея почувствовала, как в ней пробуждается страх. Он ползёт по ногам ледяным ужом, обвивается вокруг тела тяжёлыми кольцами и стягивает грудную клетку, не давая дышать. Но сопротивляться этому немигающему взгляду она не могла. Протянула руку, как заворожённая, и даже не успела отдёрнуть, когда женщина в тюрбане в одно мгновенье выхватила из-за пояса маленький кривой кинжал и, цепко схватив Лею за запястье, полоснула лезвием по ладони. И сразу потянула к жаровне так, что капли крови упали прямо на огонь.

Пламя снова взвилось вверх, затанцевало, окрасившись сначала в индигово-синий, а затем в ярко-голубой, и стало почти прозрачным. А Лея с ужасом смотрела на то, как королева жадно вглядывается в пламя. Но испугало её совсем не это.

Королева схватилась руками прямо за раскалённые края жаровни, но нисколько при этом не обожглась.

Глава 16. Глаза Ашша (2-я часть)

— Что ты видишь, Сулейка? — произнесла королева, обратившись к женщине в тюрбане.

И её слова прозвучали так, словно Леи рядом и вовсе не было.

Сулейка закатила глаза к потолку и стала раскачиваться, что-то бормоча, а Лея, хоть и могла разобрать слова, но так и не поняла их смысла, потому что они были на ашуман. И она совершенно оцепенела от страха, крепкой хватки колдуньи и её бормотания. Огонь опал, а из жаровни повалил белый дым, стекая вниз и расстилаясь по полу плотным ковром. Сулейка резко отпустила Лею, едва не оттолкнув от себя, и погрузила свои руки в дым над жаровней.

— Смотри… Смотри сюда, — прошептала она Лее скрипучим голосом.

А дым всё клубился и клубился, поднимаясь над жаровней выше и выше, и превращаясь в большой белый столб, почти до потолка. Лея вглядывалась в него и поначалу ничего не видела. Но потом дым стал прозрачнее, и в какой-то момент она разглядела расстилающуюся вдаль безжизненную пустыню. Обожжённая земля, иссечённая сеткой трещин, горизонт в туманной дымке, а посреди пустыни гора. И чем дольше она всматривалась, тем отчётливее видела, как тают очертания горы, а сквозь них проступает высокая башня, состоящая из колец. И венчает башню голова змея, который смотрит на неё чёрными немигающими глазами.

Я ж-жду тебя…

Этот голос с шипящим присвистом раздался где-то в голове, и от нахлынувшей волны ужаса Лея зажмурилась что есть сил.

Сулейка всё это время раскачивалась из стороны в сторону, напевая что-то неразборчивое, и внезапно схватила Лею за подбородок, поворачивая к себе и заставляя посмотреть прямо ей в глаза, с которых внезапно исчезла белая пелена. Сейчас они стали абсолютно чёрными, такими, словно в них не было ни радужки, ни зрачка, одна сплошная ночь. Она смотрела на Лею, не мигая, и вдруг произнесла хрипло:

— Я ж-жду тебя, дитя воды…

— Отпусти её, — скомандовала королева, и крючковатые пальцы Сулейки резко разжались.

Королева повернулась к Лее, и на её губах застыла странная тень улыбки. Она отпустила край жаровни и потёрла ладони одна о другую, словно стряхивая с них что-то. А затем щёлкнула пальцами, заставив Сулейку отшатнуться и стать поодаль.

— Так значит, ты, девочка, Каталея Рюмон из Милгида? — королева сделала несколько бесшумных шагов, обходя Лею по кругу, и её вопрос не требовал ответа. — Никому не известная Каталея Рюмон… Скажи, Каталея, ты хотела бы служить мне? Стать моей фрейлиной? Жить при дворе…

И хотя всё внутри у Леи в один голос воскликнуло «Нет!», она присела в реверансе и слегка дрогнувшим голосом ответила ровно то, что следовало ответить в такой ситуации:

— Это была бы великая честь для меня, Ваше величество.

— Ты учишься в университете? И что же ты изучаешь, Каталея из Милгида?

— Разное… Минералы… Звёзды, — голос Леи сорвался, потому что королева остановилась прямо напротив.

И если следовать указаниям леди Вальфред и опускать взгляд, то он сразу же упирался в ожерелье с чёрными алмазами. Но Лее казалось, что оттуда на неё смотрит сама тьма.

А королева всё ходила вокруг и задавала вопросы, а Лее приходилось отвечать, пытаясь совладать со своим голосом, который предательски дрожал от страха. И вопросы все были разными, от погоды в Милгиде и того, какой цвет она предпочитает носить, до рассказов о том, что сотворил Зверь в Предгорьях.

— Ты тоже боишься Зверя? — снова усмехнулась королева, и эта усмешка показалась Лее слишком странной.

— Как и все, Ваше величество. Мы все молимся о том, чтобы война скорее закончилась и Зверя поймали.

— Ты тоскуешь по Милгиду? Или по своему университету? — спросила она наконец, остановившись прямо напротив Леи, и голос её стал мягким, почти бархатным.

— Я… нет. Я не тоскую Ваше Величество.

— Но ты грустишь. Я же вижу. Нельзя лгать королеве, за это я отрубаю головы, — произнесла она обыденно и чуть усмехнулась. — Так из-за чего же твоя грусть? Твоё сердце разбито? И кем? Кто мог так поступить с тобой? Скажи. Хочешь, я прикажу, и его завтра же найдут. И отрубят ему голову.

— О, нет! Нет! Не надо! — воскликнула Лея и тут же осеклась.

— Я так и думала, — королева снова усмехнулась. — Какой-то мужчина разбил тебе сердце. Видимо, это какой-то особенный мужчина, раз ты всё ещё хочешь, чтобы он жил. Кто он? Отвечай.

В её голосе раздались повелительные нотки.

— Он… Он никто, Ваше величество. Никакой он не особенный. Его зовут Мартин Брегат, он служит в корпусе генерала Альбы. И он… он обманул меня, — произнесла она, опустив взгляд.

— И ты поэтому так грустишь?

— Да, Ваше величество, — Лея посмотрела на распахнутые двери террасы, стараясь не думать о чёрных алмазах, что притягивали взгляд.

— Ох уж эти девичьи слёзы! — королева взмахнула рукой, и Сулейка, пятясь, медленно отступила в темноту и исчезла за завесой дыма, идущего из другой жаровни, как будто её и не было. — Так значит, ты не хочешь, чтобы я его наказала?

— Нет, Ваше величество.

— Почему же?

— Я сама виновата. Не стоило мне быть такой доверчивой с незнакомцем, — тихо ответила Лея.