Около музыки

Правильно, все тут связаны с морем — рыбаки, моряки. Портовые рабочие.

Пахнет морем. Совсем близко. В окошке, рядом с моделью фрегата, отразился вдруг огромный лайнер, четырёхэтажный. Аркашка повернул голову, увидел его на реке, белоснежный. Надо же, настоящий. Просто через дорогу — такой огромный.

Хочется туда, ближе к воде, но машины несутся, не перебежишь. Наверное, это уже загородная трасса, в городе так не гоняют.

Аркашка идёт, руки в карманы.

Вон там? Кажется, какой-то переход…

Он подходит ближе, и вдруг видит впереди знакомое здание-бочку и белый мост-арфу. Вот чёрт. Это никакой не канал, а та же самая река, и он возвращается по ней назад, в город! Как его так закружило? Вот же дурак! Шёл в обратную сторону! Теперь придётся назад топать… Зато — уже знакомая улица, те же домики, и корабли в окнах кажутся родными. Вообще странно. Вот так, одному, в чужом городе, в чужой стране…

Море, море. Ведь совсем близко! …Но его не видно. Видно какие-то белые здания, порт. Указатель для машин: на паром — сюда. Наверное, на машине тут совсем близко до моря. А пешком… Тротуары почему-то не предусмотрены.

Странно. Что, в этом городе никто не ходит на море? Нет набережной. Что они тут, совсем не смотрят на корабли?!

Аркашка вспомнил про карту, достал телефон. Видел переплетение улиц, но никак не мог понять, где же он находится. Не определялось. Спросить?… Ну что он спросит — где тут у вас море? Неловко как-то. И ведь ясно, где! Там! Но туда едут машины, огромные фуры спешат на паром, а обычному пешеходному человеку никак не попасть.

Может, домой? Где вот, интересно, отель. А ведь наши придут с экскурсии скоро… Ну, часа полтора ещё есть. Успею. А то глупо. Быть рядом с морем и сдаться.

Домики, маленькие домики. И дорога всё время уводит в другую сторону.

Пару раз Аркашка пробовал пролезть через кусты, но всё равно утыкался в забор.

Чёрт. Велосипед бы! С велосипедом быстрее. Вот Кимычу хорошо, ему уже 18; Аркашке до этого ещё четыре года жить. Так вот, Ким брал велосипед напрокат, красный такой, катался по городу, вечером; а Аркашке не дали, хотя у него и паспорт был.

Правда, потом всё равно Киму влетело, хоть он и взрослый: «Мы за тебя отвечаем! А вдруг что-то случилось бы? Тут же правостороннее движение! Это ещё повезло, что всё обошлось!»

Вот и ему влетит так же, а то и побольше. Вообще Аркашку далеко занесло. Похоже, как-то не так надо было идти, и не очень понятно, как выбираться. Странный город. То есть город уже кончился, это, скорее, пригород. Как же так — в городе нет моря?!

Пахнет морем. Чайки кричат. А моря нет.

Аркашка в очередной раз понял, что он идёт не к морю, а вдоль него. А в нужную сторону не пройти, трасса, нет перехода. И с той стороны — заборы и стены. Всё дальше. А ещё ведь обратный путь… Похоже, он не успеет. Придут с экскурсии, засекут, что его нет. Но это потом. А сейчас дорога опять его уводит куда-то в глубину, в жильё. А хочется — на берег.

А сейчас… сейчас маленькие домики, с маленькими садиками. Такое игрушечное всё. И какой-то проход…. Пролаз. Сетка-рабица. Надо же, как у нас на даче.

Аркашка продрался через дыру в заборе и увидел море. Вдруг.

Оно было очень далеко, но уже ничего не мешало смотреть. Вот и переход, светофор; он перебежал дорогу на жёлтый и увидел мокрый песок, много, много песка, маленькие лужицы, в них ракушки и камешки. А вода была далеко. Надо же, какой сильный отлив.

По песку бегали дети, и весёлый темнокожий парень с собакой. Он бросал ей палку, и собака носилась по этому бескрайнему полю мокрого песка, размахивая ушами. У самой набережной стояла табличка. Аркашка понял тут одно слово: опасно. Что опасно? Неужели за этой табличкой — опасность? То есть море во время прилива приходит сюда? Правильно он понял или нет; надо всё же учить английский.

Море. Оно приходит — когда? Ночью? Прямо вот сюда, где сейчас Аркашкины ноги?!

И вот эти лужицы, они — что? Да?…тоже… Море?

Аркашка шёл, шёл вперёд, к воде. Шёл по открывшемуся дну. Там, впереди, стояли на рейде огромные суда. Вот интересно, как это? Стоять на рейде. Жить в море.

К чёрту бы скрипку эту. Сбежать в Нахимовское. Просто сбежать. Ведь сейчас — сбежал же. Это не страшно, хотя и уже понятно, что он не успеет. Обратно — не успеет, засекут. Будут орать, да. Ну и что. Как-то стало всё равно. Наверное, и в Нахимовское будет не страшно. Сбежать, и всё. И руки будут совсем другие. Мозоли на ладонях, а не на подушечках пальцев, как сейчас. Аркашка начал чувствовать такую силу в руках, в плечах, именно в этом году. Не для скрипки сила, для другого. Он смог бы это — толстые канаты, и ветер сбивает с ног, и брезентом по лицу. Устоял бы.

Кроссовки, полные воды. Дальше идти трудно, хлюпает под ногами песок. Но никак не поймёшь — море это, или ещё нет. Аркашке казалось — должны быть волны, полоса прибоя, он никак не думал, что это будет так — непонятно, где начинается море. Какое-то болото водорослей…

Он остановился. Все, дальше нет смысла, да и не нужно. Вот оно, твоё море, Аркашка. Вот зачем ты сбежал из отеля, наврал Оле-Оле, и ещё неизвестно, что тебе за это будет. Может, вообще больше никогда не возьмут на гастроли. А то и вовсе выгонят из оркестра к чёрту. Ну и что?… Ты доволен, балда, ты этого хотел!?

… Да, этого. Чтобы так сильно пахло водорослями. Чтобы мокрые ноги. Чтобы невозможно текло из носа, и ветер постоянно срывал капюшон. Чтобы маяк, и чтобы чайки.

Руки так замёрзли, что пальцы не разгибались. Чёрт, а ведь играть ещё сегодня, ещё играть. Аркашка посмотрел на часы — да. Как бы там ни было, а на концерт опоздать нельзя. Аркашка слишком взрослый, чтобы забыть про концерт. Занимался как псих, и его выбрали солистом для этой поездки. Но он с самого начала думал, что им покажут море, а никто даже не заикнулся об этом! А ведь Аркашка ещё дома смотрел на карту, и видел — Дублин находится на берегу. На море.

Он ведь не думал сбегать. Он вообще очень переживал о концерте, как пройдёт. И вообще, как тут всё. За границей, первый раз! Всё интересно же. И парень, который их встречал в гостинице, такой длинноволосый, с хвостом. У него на бейджике как раз было написано — Стюарт. С ним очень много говорил Ким, он хорошо знает английский. И Аркашка попросил перевести, спросить — когда их повезут на море?… Стюарт удивился, переспросил — вы любите природу?… Тогда лучше поехать на автобусе; далеко за город. Да, там очень красиво.

Ну, что это такое — на автобусе. Уже понятно, что не успеют, что этого не будет. А ведь нельзя так. Невозможно. Невозможно! Быть рядом с морем и не увидеть.

Он опустил руку в лужицу. И так заледеневшие пальцы совсем свело. Загрёб камешки, ракушки вместе с песком, засыпал в карман. Как же холодно, вот же чёрт, холодно как.

Надо идти назад. Он успеет. Главное — не заблудиться. Хорошо, что есть телефон — его хватятся и сразу позвонят. И придётся что-то врать. Или не врать. Главное, успокоить, что с ним всё в порядке, и на концерт он успеет, не подведёт.