Оковы Древнего Н-Зота

Она еще раз оглянулась на портал — грани всех оттенков зелени, от самых светлых до темных. Пущенные в небосвод корни росли и крепли, а нерушимые границы Сна истончались. У них будет лишь миг.

Алекстраза была уже рядом. Изера заметила седого лекаря-пандарена на ее спине. Вероятно, снова потребует выслушать его, как в прошлый раз, когда пандарены появились в Изумрудном Сне, чтобы помочь Нелтариону. Изера отказалась тогда, сейчас — тем более.

Королева драконов не сбавила скорости. Она пролетела над их головами так стремительно, что Изере показалось — сейчас Алекстраза угодит прямиком в портал. Но она облетела подвижное, переменчивое тело портала, соединившее небо и землю, и снова зависла над их головами.

Изера расправила крылья… и не смогла взлететь. Неведомая сила обездвижила ее и драконов вокруг нее, и только Алекстраза и вращающаяся колонна портала не прекращали своего движения.

Алекстраза приземлилась и позволила седому пандарену, тяжело опиравшемуся на посох, сойти наземь. И тогда Изера услышала ее голос, но на безмолвной речи сестра обращалась вовсе не к ней.

«Не-е-е-е-ет!!!» — рвалось из ее горла, но крика Изеры никто не услышал.

***

— Хоть на что-то эта рука сгодится, — сказал Тралл.

— Вы действительно ничего не чувствуете? — снова спросил Хейдив.

Тралл глядел в другую сторону, пока Хэйдив, вроде как, ощупывал его правую руку. Он не был уверен, так как с того самого дня, когда ему довелось испытать на себе ненависть Смертокрыла вместе с Теразан, чувствительность так и не вернулась к его правой руке. Возможно, сейчас Хейдив тыкал в него иглами, которые Тралл успел заметить на низком столике возле ложа Джайны. Но он предпочитал не думать об этом.

— Абсолютно ничего, — подтвердил Тралл, глядя в другую сторону.

— Ладно, — вздохнул Хейдив, — я попробую помочь вам после… — пандарен не договорил.

После, повторил Тралл, это если он выживет после того, что они задумали.

— Ты сказал, что служишь стихиям, шаман?

Тралл сглотнул. Вот он, виновник его паралича. Держит в руках живое отродье Древнего Бога — змею в адамантитовой чешуе.

Змея длинная. Хвостом она дважды обвила ногу Смертокрыла, и все равно ее блестящее тело провисает между его рук, тоже закованных в черную броню.

— Не гляди на змею, шаман. Говори. Хейдив успеет. Тебе не зачем смотреть, как она укусит тебя. Лучше объясни мне, что происходит сейчас со стихией земли? — спросил Смертокрыл.

Тралл отвел глаза от заостренной змеиной морды и поглядел в черные, без блеска, глаза дракона. И до него медленно, слово за словом, стал доходить смысл его слов.

Он не знает. Смертокрыл ничего не знает о сыне!

Тралла прошиб холодный пот.

Все в руках Тралла. Мать-Скала просила его вернуть Тариона. Мир может погибнуть в хаосе стихий, а может выжить, и все это может решиться сейчас, скажи он хоть слово.

А еще он сам может умереть сейчас, если Смертокрыл ошибся.

— Что происходит со стихией, — повторил Тралл. — Все это время я был в Подземье. Я видел Тариона… Собственными глазами.

Черный дракон замер.

— Ничто не осталось безнаказанным, да? Боль сводила Теразан с ума, и она отомстила мне. Наделила силой другого черного дракона. Жаль, что ненадолго, — добавил он тише.

Смертокрыл уверен, что Тарион мертв. Тралл снова покосился на Хейдива.

— Смотри мне в глаза, шаман.

И Тралл снова поглядел во тьму черных глаз, лихорадочно соображая, что и отец, и сын теперь оба управляли стихией земли. Разве такое возможно?

— Стихия подчиняется вашим приказам?

— Отчасти, — ответил Смертокрыл. — На любой приказ она отвечает разрушением. Это то, что я требовал от нее веками и теперь больше никакого созидания, только разрушение.

— А без Зова Древнего разрушения причиняют боль, я прав?

— Да, шаман, и если я хочу жить, то не должен требовать от стихии слишком многого. Иначе эта боль… попросту убьет меня. Теразан должна быть довольна теперь.

— Не совсем.

Смертокрыл остановился в шаге от него. Тралла поздно сообразил, что к чему.

— Подождите! — крикнул Тралл, но черная лента уже метнулась из рук дракона. — Тарион… — прохрипел он, отшатываясь назад.

Во тьму.

Холодные камни обступили его, сжали в тисках. Он услышал грохот обвалов и увидел переливы огненных вспышек.

Песочные бури против лавовых рек, от которых плавятся даже камни — противостояние, длящееся веками. Огонь кружил вокруг нового Столпа Мира, и удары пылающего молота сыпались один за другим, отчего камни превращались в стекло. Столп Мира вновь изменится, если устоит…

Если же нет? Реки жидкого пламени хлынули из расщелин и затопили каменный мир Подземья, испепелили червей и василисков, и каждого великана, хотя они и присягнули новому повелителю. Карающее пламя не прощает предательства.

Скоро, совсем скоро осиротевший ветер разнесет пепел из нового разлома, из десятка новых разломов в панцире Подземья, а огонь, захвативший власть над каменной пустыней, никогда не стихнет. Ведь кто сможет остановить его тогда? Только водная стихия, что примет бой последней. А лорд огня знает, где найти собрата-Лейтенанта — огненные големы нашли его среди зеленой застоявшейся воды, как Нептулон ни пытался от него скрыться.

«Найди его! — кричит в сознании Тралла Мать-Скала, и ее тело крошится от ударов беспощадного огненного молота. — Верни его к жизни!».

И тьма перед глазами постепенно расплывается, собирается в темные пятна на светлой шубе, а где-то рядом мечется загнанный зверь, в рычании которого Траллу удается вдруг различить слова:

— Верни его к жизни, Хейдив! Он не должен умереть!

И если он слышит эти слова, значит, он уже не умер, значит, все страхи оказались беспочвенны и Джайна, наконец, получит противоядие, а может, и не она одна, ведь в Редуте могут быть еще пострадавшие, если они выжили к этому часу.

— Вы слышите меня, Тралл?

Хейдив машет перед его глазами черной лапой, но Тралл чувствует лишь движение мысли, никак не свое тело. Он мог бы закрыть глаза, если бы обладал глазами, его тело… Это скорее дуновение ветра, поток воды, он часть стихии сейчас…

— Аспект Земли?! — Хейдив внезапно исчезает и уже сбоку доносится: — Что с вами?

Это боль, думает Тралл, боль земли убила его, ведь он видел, что сейчас творится в Подземье. Он часть этой стихии, как сама Теразан, и как Тарион, которого отныне никто не спасет. Подземье рушится, а Столп Мира раскален добела, и Мать-Скала прильнула к нему, ведь других надежд больше нет. Ее тело расколото надвое. Старшие Сыновья предали ее, когда вновь обрели способность двигаться. Она лишь груда камней на пути огненного лорда, говорит он ей, наступая и замахиваясь молотом.