Окрайя
Шрифт:
– А Хальдер что?
– спросил Торстайн.
– А ничего, - ответил я.
– Он хорошо ушел. И даже звал с собой.
– Кого?
– Его.
– Ну что ж, - сказал на то Торстайн и улыбнулся.
– Нужно уважить просьбу дяди. И, думаю, что уже завтра же я помогу им, Хальдеру и Айге, встретиться.
– Как?
– Очень просто. Хальдер уже ушел, а вот теперь и Айгаслав уйдет. При моей помощи - я вызову его и зарублю.
– Но, - сказал я, - мне кажется, что Хальдер понимал эту их встречу совсем не так. Я думаю...
– А! Ты еще и думаешь!
– гневно вскричал Торстайн.
– Тогда воткни меч в землю, сядь и думай. Меч, говорили мне, мешает думать!
Я промолчал.
– хватает его за руку! Пусть даже Айга тогда бы и вырвался, спрыгнул на землю бы... А дальше что? Мы разорвали бы его - вот что! Ведь Хальдер указал нам на него! Или еще: корабль горит, Хальдер встает... но не командует гребцами, а кричит: "Айга! Сын мой! Убийца мой!" И что? Опять бы разорвали Айгу. Но Хальдер не желал того, а хорошо ушел, да еще звал с собой...
Да вот Торстайну это разве растолкуешь? И я решил: буду молчать и ждать, смотреть, что будет дальше. Здесь не моя земля и боги не мои, здесь - боги Хальдера и, значит, им, его богам, и принимать решение.
Торстайн же все уже решил! Он говорил:
– Завтра твой ярл будет убит и ты станешь свободным. А дальше что?
– Не знаю, - сказал я.
– Не знаешь! А я знаю! Это лето выдалось для меня не очень-то удачным: хоть я и взял неплохую добычу, но зато потерял восьмерых человек из дружины. Кое-кого я уже набрал взамен погибших... Но и для тебя место найдется.
– Какое?
– А гребцом. На левый борт.
Гребцом! Да и еще на левый! И это он смеет предлагать тому, у кого еще совсем недавно был собственный прекрасный корабль! По крайней мере не чета тому корыту, которое валяется на здешнем берегу. И я тогда очень сильно разгневался!
Но снова промолчал. А что мне было говорить? Я был один в чужой стране. Меня водили к кораблю, корабль хвалили, я молчал. Но Торстайну, похоже, не было никакого дела до того, молчу я или нет. Напоследок своей похвальбы он сказал, что принимает меня к себе в дружину гребцом на левый борт, и мы пошли обратно. А когда мы вернулись в поселок, ярл вдруг подозвал меня к себе и объявил, что я ему больше не нужен. Я надерзил ему, я думал, он меня убьет - да я бы и не защищался...
Но он и убивать меня не стал - вот до чего уже я стал ему не нужен!
Потом был пир. Меня ни ярл не замечал, ни белобровые. Ярл вел себя вполне достойно. Ярл не боялся их. Ярл много ел и много пил - и не хмелел. А мне кусок в горло не лез. Потом, когда пир кончился, ярла с почетом уложили спать возле огня, в тепле. А я ту ночь провел среди дружинников Торстайна. Мне отвели крайний тюфяк, у входа. О многом я успел в ту ночь подумать, ох, о многом!
Утром мы вышли из землянки, ждали ярла. Ярл долго спал. Торстайн уже начал ворчать. А я - был очень зол!
– сказал:
– А ярлу так положено! Молчи и жди, когда он соизволит выйти к вам!
Торстайн аж побелел и выкрикнул:
– А завтра - твой черед!
– А хоть бы и сегодня!
– Как пожелаешь!
– А и пожелаю!
И он - руку на меч! И я - на меч!..
И чем бы тогда все это кончилось, я не знаю, но тут к нам вышел ярл. Торстайн приветствовал его, ярл отвечал. Было уже довольно поздно и тепло, роса давно подсохла, и потому, не теряя времени даром, мы сразу стали подниматься в сопку.
Поляна, выбранная для единоборства, была просторная и ровная, очень удобная. Ярл и Торстайн сказали нужные слова, потом Торстайн молился, ярл молчал, потом они сошлись и, обнажив мечи, уже почти было скрестили
их...Но тут явился этот странный человек - и ярл ушел в скалу. И дверь за ним захлопнулась... Нет! Никакой двери там не было! Я подбежал к скале, стучал, ощупывал, простукивал, кричал: "Ярл! Айгаслав!.."
Но ярл, конечно, не откликнулся. Вот так! Один ушел. Да ведь и звали только одного его. А я - изменник, трус, всеми забытый и отвергнутый стоял возле скалы, смотрел на белобровых, на Торстайна. Торстайн, оборотясь ко мне, что-то спросил, но я его не слышал. Обидно было. Гнев меня душил. О, думал я, какой же я глупец! Как я был слеп и ничего не видел! Ярл Айгаслав был настоящий ярл! Достойный! Ярый ярл! С подменным Хальдер разве бы пожелал встречаться?! А я - изменник, трус...
О, нет, вы ошибаетесь! Подумав так, я опустился на колени, неспешно вынул меч из ножен и также неспешно воткнул его в землю. Земля была довольно мягкая, рукоять моего меча легко в нее вошла...
– А!
– закричал Торстайн.
– Ты что?!
– А!
– подхватили остальные.
Но я не слушал их - подправил острие меча и навалился на него всей грудью. Раздался неприятный хруст...
...Ну а очнулся я только на пятый день. Торстайн сказал:
– Счастливый ты.
– Счастливый?
– удивился я.
А он сказал:
– Молчи. Потом поговорим, - встал и ушел.
А я лежал. Возле огня. Где прежде ярл лежал. Но ярла нет, ярл уже там, в неведомой стране, а я все здесь да здесь. Какой же я счастливый?!
А вечером, когда ко мне явилась Сьюгред, я спросил:
– Где Айгаслав?
– Ушел, - ответила она.
– Куда?
– Не знаю.
– А как зовут того, кто призывал его?
– Подземный человек.
Подземный! Вот так да! Но кто это такой, я тогда почему-то не решился спрашивать. Сьюгред напоила меня каким-то душистым лечебным отваром и сразу ушла. И вообще, и она, и Торстайн бывали у меня довольно редко. А присматривал за мной Акси Малютка. Он сказал:
– Ты все сделал правильно, и удар твой был верно рассчитан. Да вот твой меч не пожелал тебя убить. Значит, ты для чего-то еще нужен на этом свете.
– Для чего?
– Э!
– засмеялся Акси.
– Я и про себя-то этого не знаю! Я третий год уже в походы не хожу, слаб стал, а вот живу! А ты, когда поправишься... Вчера Торстайн сказал, что поставит тебя загребным.
Услышав это, я поморщился. Акси сказал:
– Я знаю, что ты думаешь. Мол, кто такой Торстайн?! Да и корабль у него старый, неказистый, да и на ходу он, небось, тяжелый. Но тут ты ошибаешься! В прошлом году на этом самом корабле Торстайн бил Гуннарда - ты его знаешь, того самого, по прозвищу Медный Язык. И, даю голову на отсечение, что Гуннард не очень-то лестно отзывался о нас. Но ты подумай: если бы мы действительно ни на что стоящее не годились, так кто бы это по сей день именовал наши места Счастливым Фьордом?! Ведь Хальдер-то давно от нас ушел.
– Куда?
– К вам, желтым листьям.
– Ну а потом куда?
– Это когда его сожгли? На Шапку Мира.
Тогда я попросил его, и он мне рассказал о Шапке Мира. Так у них в Окрайе называют огромную гору, которая якобы расположена где-то очень-очень далеко, на самом дальнем севере. Говорят, что эта гора столь высока, что даже зимой, когда везде вокруг царит непроглядная ночь, ее вершина по-прежнему освещена солнцем. И вот из-за того, что эта удивительная гора выше всего на свете, ее и именуют Шапкой Мира. Внизу она покрыта льдом и снегом, но зато на ее вершине настолько жарко, что там можно ходить в самых легких одеждах. И еды и питья и врагов там в несчетном числе! И там же, на той Шапке Мира, стоит и Чертог, то есть жилище Винна, их самого старшего бога. И Хальдер там, в гостях у Винна, теперь каждый день пирует и сражается.