Окрестности сорока

Из ресторана они вышли уже поздно вечером. Площадь к этому времени совсем опустела. Похолодало. Ночи в конце сентября в Заозёрье - всегда стылые и влажные.

– Брр, как холодно!
– пролепетала Аннита, стуча зубами и кутаясь в свою куртку, - Скорее бы добраться до гостиницы.

– Только бы мне не заблудиться по дороге. Ты знаешь, со мной это нередко случается, когда я заезжаю в незнакомые места, - забеспокоился Рей.

– Я тебе дам!
– шутливо рассердилась Аннита, - Будешь у меня смотреть за дорогой и никуда не заедешь!

К счастью, Рей на этот раз не сбился с пути, и они довольно быстро, по пустынному ночному шоссе, добрались до мотеля.

....................................................................................

В их номере стоял, как показалось, ещё б'oльший, чем на улице, л'eдник, - ведь они оставили открытыми балконную дверь и окно. Пока Рей их закупоривал и включал электрическую батарею, которая, по счастью, работала, мерзлявая негритянка, не раздеваясь, заперлась в душе и открыла на полную мощь горячую воду.

– Эй, пусти меня вовнутрь!
– постучался к ней Рей, - А не то я здесь окочурюсь от холода.

Аннита открыла. Рей вошёл и в клубах пара увидел её уже обнажённой и поразился тому, как быстро она разделась. У неё было красивое шоколадное тело, - переливающееся рельефными мускулами. Рей замер, любуясь ею.

– Ну-ну, чего застыл?
– вывела его из оцепенения Аннита, - И закрой, пожалуйста, за собой дверь. А то вымораживаешь.

– И давай быстро, раздевайся и залезай со мной под душ!
– позвала негритянка.

....................................................................................

Они стояли вместе в узкой душевой кабинке, отгородившись от остальной ванной комнаты шторкой из полиэтиленовой плёнки. В душевой было жарко. Аннита пустила такую горячую воду... Как, наверное, все негритянки она любила тепло. А полноватый Рей, страдавший сосудистой дистонией, начал задыхался от этой жары.

– Ну, поцелуй меня, дорогой, - вдруг страстно прошептала Аннита и прижалась к нему своим жарким телом, - Ну, давай же, смелей!

Рей впился широко раскрытым ртом в её пухлые губы, и дыхание его совсем перехватило.

– Ты, чего-то тяжело дышишь. Не переносишь духоту?
– забеспокоилась Аннита.

– Да, что-то у меня дыхание перехватывает.

– Ну, тогда вылезай быстрей! А то с сердцем плохо будет..., - скомандовала она, - Вытирайся и жди меня в комнате, в кровати.

....................................................................................

Рей лежал в широкой, двуспальной кровати, укрывшись до головы одеялом. Бельё было влажное и холодное, но он уже сильно распарился и не ощущал этого. Тем не менее, он предусмотрительно завернул одеяло под ноги "конвертом" так, как когда-то в детстве учил его отец.

В комнате было темно, и только узкая полоска света выбивалась из-под чуть приоткрытой двери ванной. Над его головой, перпендикулярно кровати, была подвешена, как полка в поезде, ещё одна односпальная кровать, рассчитанная на ребёнка. "Всё продумали, буржуи..." - подумал Рей - "В такой маленькой комнатушке - целую семью можно разместить!"

Рею пришлось ждать довольно долго, и он, растянув свои члены на удобном матрасе, почувствовал, что безумно устал. Закрыл глаза, и перед ним побежала, полетела дорога. Так с ним бывало всегда, когда он долго находился за рулём. И летя по бесконечному, убегающему вдаль шоссе, Рей стал постепенно погружаться в сон.

Уже, будучи на волоске от погружения в небытие, он почувствовал рядом с собой горячее, приятно пахнущее кремом тело Анниты.

Не напрягаясь, естественно, он вошёл в неё. Он не знал, сколько это длилось..., но акт отнял у него последние силы, и он стремительно провалился в глубокий, как колодец, сон...

IV

Ему снился маленький катер, медленно двигающийся по ослепительно-изумрудный поверхности озера-океана и белеющий в лучах яркого утреннего солнца, тонкой полоской у горизонта, песчаный берег.

В этот благословенный летний день Жерико и Мур, наконец-то, после долгого путешествия по озеру, увидели сушу.

Жерико уверенно вёл судно к берегу. "Эй, Мур, а нам повезло, что мы не столкнулись с пограничниками!" - сказал он.

– Это уж точно. А то - неизвестно, что стало бы с нами. Отправили бы нас обратно. А то и посадили бы ещё как нарушителей границы, - отвечал Мур.

– Ну, ты вечно всего боишься! Смотри, смотри мы уже совсем близко к берегу! А берег-то - совсем пустынный. Тоже мне - райское место!

– А, может быть, мы сбились с пути, Жерико, и приплыли совсем не в Заозёрье, а в какую-нибудь другую страну?

– Вечно ты во всём сомневаешься, Мур. Ты ведь прекрасно знаешь, что мы ориентировались и по компасу, и по карте, и по звёздам. Так что это не может быть ничем другим, как Заозёрьем!

....................................................................................

Во время их многодневного путешествия Мур постоянно страдал морской болезнью. Его тошнило, он сильно потерял в весе, и сам уже был не рад, что дал себя уговорить отправиться в плавание. Он был теперь безумно счастлив, что они, наконец-то, достигли берега, и, что мучения его скоро кончатся.

И вот, - под ногами у них твёрдая почва. Они с Жерико вступили на раскалённый солнцем, желтовато-белый песок Заозёрья.

Как непривычно, после многих дней плавания, чувствовать снова твёрдую землю! Идёшь неуверенно, тебя покачивает, и приходиться напрягать мозг, чтобы сделать каждый новый шаг.

Они вытащили катер на берег, доволокли его по песку до зарослей тростника, находившихся метрах в ста от воды, и спрятали его там, прикрыв сухими листьями и стеблями.

Теперь они смогли оглядеться по сторонам. Сзади осталось озеро. Тихое сегодня. Его волны лишь слегка накатывались на горячий песок. Дальше, на солидное расстояние тянулся тростниковый лес, а за ним - опять вода, - спокойная, как зеркало, - наверное, мелкий пруд. Там стояли - каждая на одной длинной ноге, - поджав другую и опустив голову в воду, многочисленные розовые фламинго. А совсем уже на горизонте, за прудом, тянулись невысокие горы; и у подножия одной из них виднелись белыми точками группы домов, - по-видимому, город.

Жерико и Мур продрались сквозь тростниковые заросли и выбрались на обочину шоссе, проходящего прямо по берегу пруда. По нему время от времени на страшной скорости пролетали машины, - новенькие и блестящие, - совсем не похожие на полуразвалившиеся колымаги, которые можно было видеть повсюду в их южной стране. И асфальт шоссе был гладким с прочерченной по нему белоснежной разметкой.

Наши путешественники принялись голосовать, но пробегавшие мимо автомобили не останавливались. По-видимому, их водителей отпугивал диковатый вид Жерико и Мура. За время странствия их одежда сильно потрепалась, волосы стали длинными и свалялись, а лица заросли неряшливыми, грязными бородами.