Окровавленное знамя. Финальный аккорд

И хоть Света молчала слишком долго, Соломатин не пытался пробудить ее из наваждения, напротив, продолжил:

– Он все еще беспокоит вас?

Света медленно кивнула. Это не совсем подходящее слово, но лучшего она подобрать не могла. Все ее рассуждения напоминали бред сумасшедшего. Кроме писем, их больше ничего не связывало. И даже там он ни разу не обращался с ней так, как в месяцы заключения.

– Не думайте, что ваши мысли неправильные, – продолжал Соломатин. – Ощущать его рядом не значит быть сумасшедшим. Эти чувства не пропадут в одночасье, и сколько бы вы не пытались рационально мыслить, это наваждение не исчезнет так просто.

– И что мне делать? – прошептала Света, не поднимая взгляда на психиатра.

– Быть откровенной с лечащим врачом. Лечение может помочь только тогда, когда вы признаете проблему. Если будете делать вид, что он…

Света неожиданно перебила Соломатина.

– Это происходит только тогда, когда он снится мне.

Алексей Михайлович кивнул.

– Понимаю. Ровно как и те причины, по которой вы предпочитаете держать это в себе. Милая моя, вам не о чем беспокоиться. Вы сильная. Но не забывайте, что истинное проявление силы – признание слабостей. Вы не можете противостоять ему одна.

Света слушала его, но все больше и больше отстранялась от разговора. Ей все эти истины были слишком знакомы. Когда-то она поставила единственную палку в расследовании Молотова, и в тот же день ее похитили. И получалось, что она снова делала хуже – в первую очередь, себе.

– Вижу, вы все прекрасно понимаете. Теперь я чувствую себя немного дураком, – Соломатин посмеялся. – Но раз уж я уже начал, то добавлю, что никто не будет убеждать вас, что Константин Иванченко сейчас в тюрьме. Не будет указывать на его безобидные письма, – психиатр придвинулся ближе. – Если бы бессознательное можно было убеждать так легко, мы бы остались без работы. Поэтому…

– Хорошо, Алексей Михайлович. Я расскажу об этих ситуациях своему лечащему врачу, – Света вяло улыбнулась.

После они поговорили уже о сторонних вещах, даже позволили себе обсудить сюжет новой книги, где одним из героев Светлана решила сделать психиатром. Алексей Михайлович дал ей несколько профессиональных советов, после поднялся, поблагодарил за кофе и гостеприимство и удалился. Света закрывала за ним дверь, а сама думала о том, что ей стало немного легче. Груз вины и ответственности так и висел над ней эти годы, но теперь возникло ощущение, что его постепенно забирали другие, помогали сбрасывать эти путы, которые уже не так вгрызались в кожу, не так рвали душу.

Ей действительно стало легче.

***

Мужчина зевнул. Его смена практически подошла к концу, но глаза уже предательски слипались, делая поверхность стола, за которым он сидел, такой привлекательной подушкой. Но он держался из последних сил.

Из коридора послышались шаги. Он встрепенулся, ударил себя по щекам. До определенного времени он не мог видеть идущего, поэтому не хотел случайно попасться сонным вышестоящим. Но встретил его не руководитель или коллега, а местный врач. Лицо того скрывала медицинская маска, хотя белого халата на его плечах не наблюдалось – он уже был одет в кожаную куртку и широкие брюки.

– Вы заболели, доктор? – с кривой усмешкой спросил мужчина.

Врач остановился, кивнул. После несколько раз кашлянул.

– Думал, что не проснулся, а, оказалось, горло застудил.

Мужчина кивнул и отпустил медицинского работника. Им обоим и так приходилось иметь дело со всяким сбродом, поэтому никому не хотелось задерживаться в тюремных стенах больше положенного.

Мужчина снова заклевал носом, стараясь до последнего не заснуть. Остался еще час его работы. И тогда он сможет поехать домой.

Вскоре до него донесся новый шум – кто-то бежал в его сторону. Мужчина снова похлопал себя по щекам, но быстро оставил занятие – рядом нарисовался другой сотрудник тюрьмы.

– Доктор… – запыхавшись, выдавил он. – Он выходил?..

Мужчина кивнул.

– Твою ж… – выругался коллега и бросился на улицу.

Мужчина поспешил за ним.

– Да что происходит?

– Это преступник, понимаешь? Кокнул медика и теперь… – они оба окинули взглядом улицу.

Машины врача среди других припаркованных не наблюдалось.

– Твою ж… сука-сука-сука, – ругался коллега.

Мужчина и сам готов был разораться благим матом. Стоило все-таки попросить этого доктора стянуть маску, но сонным глазам показалось, что перед ним был именно тот, за кого себя выдавал преступник.

Они побежали обратно, подняли тревогу. Времени прошло немного, и они вполне могли успеть поймать его до того, как тот окончательно затеряется. Мужчина хотел бы в это верить, особенно после того, как услышал имя сбежавшего – Константин Иванченко.

Глава 2

Сергей стучал пальцами по столу, стараясь всеми силами не взорваться. За столько лет работы, он не слышал о настолько дерзких побегах из тюрьмы. И ведь прежде Иванченко уже пытался сбежать. Но тогда все его действия были продиктованы бунтом. Даже в таких обстоятельствах он не ушел за пределы тюрьмы. Сейчас же он не просто оказался снаружи, его местонахождение было неизвестно. Машину и одежду врача полицейские отыскали неподалеку на обочине, местные леса были обысканы, но следов Иванченко не обнаружили.

«Ну, конечно, – рычал про себя Молотов, смотря в одну точку, – он сбежал из оцепления, он выбрался из камеры. Такому уж точно не нужен был детальный план побега».

Напротив Молотова сидел следователь Макаренко, который в свой отпуск принял приглашение коллеги посетить Санкт-Петербург. И сейчас держал на лице смешанное выражение: то ли он так удачно оказался в здешних краях, то ли выбрал не лучшее время.

– Быстро же Иванченко надоело сидеть в тюрьме, – хмыкнул Макаренко, едва сдержав улыбку.

Колкость оценил и Молотов, но был не в лучшем настроении, чтобы поддерживать ее смешком. Предстояло не просто начинать сначала – нужно было спешить. Всем было известно, что из себя представлял Иванченко и чего следовало ожидать от него. Он легко найдет себе мишень: будь то последователь или жертва. Также…

Молотов поднялся, наскоро собрал бумаги на столе в какой-то порядок. Макаренко поднялся следом. Он не спрашивал ничего, но в лице держал легкий интерес.

– Со всем этим побегом мы забыли главное – у него есть одна известная нам мишень, – Молотов накинул пиджак и вышел из кабинета.