Оксюморон. Часть 1. Темная сказка

Мы с Лео сели верхом на наших лошадей и рысью пустились по лесной тропе, которую указала нам Офелия. Лес мы преодолели очень быстро и оказались на огромной пустой и лунной равнине. К тому моменту нас накрыла тьма. Облака периодически перекрывали свет спадающей луны и их тяжелые черные тени ползли по холмистой земле, на которой не было видно ни одного деревца.

Я остановилась на краю леса и перевела взгляд на Лео. Пока мы ехали по тропе, мы ни разу не заговорили, и мне даже однажды показалось, что я не слышу топота Якоба, но жеребец просто немного отстал. Я обернулась, и Лео это заметил, однако ничего не сказал. В тот момент я показала свою слабость, наверное, ведь я обернулась проверить едит ли он за мной. Тогда, я сама не понимала, сделала ли я это с надеждой, что он уехал или что все таки остался рядом со мной.

Сейчас же мы стояли, смотря на бескрайние просторы, а за ними гряду гор, что раскинулась слева от нас. Справа проходила граница Оксюморона - стена, и казалось, там находится бескрайняя степь, хотя она была не так велика и, если бы мы поехали туда, то вскоре, минут через двадцать, поняли бы, что вернулись обратно. Я развернула лошадь в сторону леса, оставив равнину за своей спиной.

– Кай, - Лео окликнул меня, и я, натянув повод, остановила Лиса, но не отвечала, - прости меня, - белый жеребец поравнялся со мной, - я должен был это сделать.

– Ты сделал, - буркнула я, не отрывая взгляда от горизонта, - теперь уходи.

– Я поеду с тобой, - сказал он и посмотрел на меня, но я, хоть и чувствовала его взгляд, не обернулась, - я пообещал помочь тебе, и я не нарушу этого обещания, - я молчала, - Кай, хоть я и отправился по началу в этот поход только потому, что Колдун меня попросил, потом я понял, что я хочу чего-то другого, я отправился, чтобы...

– Замолчи, - я резко взглянула на него, - вот о чем о чем, а об этом я не хочу разговаривать, - в лунном свете он увидел, как на мои глаза наворачиваются слезы, и проглотил последнюю фразу, так и не сказав мне сейчас одну из причин своего стремления помочь мне, хотя я ее прекрасно знала, - следуй за мной, если в силах еще угнаться.

Я вспомнила одну обидную фразу, которую однажды бросил мне Лео, когда еще я не познала на себе его предательства. Тогда, на нас напали, и Лео с остальными собирался преследовать нападавших, я очень хотела помочь и отправится с ними. Но Лео настаивал, чтобы я осталась в Логове и помогла Разведке Льюиса забрать отсюда все нужное. Я в то время была слишком упертая и поэтому наотрез отказалась. Тогда Лео прилюдно оскорбил меня, при Разведке Льюиса, при людях Блэра, при самом принце волков, а потом сказал напоследок "Следуй, если у тебя остались силы угнаться за мной". Сейчас я припомнила это ему, хотя и не при тех же обстоятельствах.

Я пнула Лиса по бокам, и конь с места поднялся в галоп и поскакал вперед, через холмы, в сторону гор, у подножия которых начинался лес. Лео не отставал, Якоб скакал очень быстро, иногда обгоняя меня и Лиса, хотя парень держал его довольно умеренно. Я смотрела в спину парня, на его затылок, широкие плечи, и мне казалось это не он. Это уже не тот Лео, которого я когда-то любила.

В тот момент, когда меня схватили и держали в плену, Адена и девчонки расхаживали по городу, даже не подозревая от какой опасности обман Лео их избавил, к счастью, теперь Шерм и его банда ехали в совершенно другую сторону, хотя я уверена, через четыре дня, а таков был срок, что озвучил Шерм Гарольду, они поймут обман, если этого не случится раньше. Город был огромен и делился на четыре района, я несколько раз была там, и знала его знаменитый сад, в котором был похоже единственный в Оксюмороне павлин, он расхаживал за ограждением и того никто не смел трогать. Этот павлин был символом города, и поэтому изображался на всех гербах, что были тут на воротах и главных зданиях.

Адена вела лошадей под уздцы, и те спокойно, не спеша, следовали по брусчатке, которой были уложены абсолютно все улицы. Девчонки осматривали богато украшенные здания, при этом они еще шагали через городской рынок, где вдоль стен располагались чистые навесы и прилавки, в которых был разложен самый разнообразный товар.

Город был очень богат, и жить тут могли позволить себе немногие. Все люди ходили в дорогих одеждах и некоторые даже косились на Бенчика и Одиссею, потому что беспородные упряжные лошади тут только телеги возили, на них никто не ездил, и в экипажи с открытыми верхами запрягали только фризов или ахалтинцев. Таков был даже обычай, и если кто из знати города, а это в основном были богатые люди, что держали в пригороде свои фермы, или служили в королевской страже волков, ездили на беспородных конях, то они могли заработать о себе плохое мнение.

Адена и девчонки только через три часа медленного шага добрались до окраины. Там были недорогие, однако и недешевые, заведения разного характера. Тут похоже был и стрипклуб, и, наверное, он, как и павлин, был лицом города. Высокая каменная стена, была выложена из бело-серого камня, и нигде нельзя было увидеть разрушений или же грязи. Высокие бастионы надежно охраняли город, хотя его ворота никогда не закрывались даже во время десятилетней войны.

Город тоже видел ее, но он не видел кровавых битв, они шли далеко отсюда, он не слышал лязга мечей, или крика раненых, но в павлиний город, где все десять лет войны вышагивал павлин по своему парку, стекались беженцы из разоренных районов. И город тогда увидел последствия войн, он видел слезы матерей, видел раненых, видел людей, чьи судьбы были навсегда разбиты. Однако власти города, а так как это была нейтральная территория, у города был свой главарь, после войны вернули беженцев на свои разрушенные фермы и в погоревшие деревни, лишь немногим выплатив компенсацию, чтобы те не возвращались сюда, в безопасные стены.

За воротами, которые можно уже было разглядеть, виднелись поля, которые снабжали город всем необходимым, а их хозяев большими деньгами, практически все поля на нейтральной территории подчинялись городу. На них стояли домики, и хозяева дома (но не всегда хозяева поля), отдавали своему господину практически весь урожай. Также происходило и на волчьей территории, например, Майдэ и Роберт не владели тем полем пшеницы, что раскинулся у них перед домом, оно принадлежало королевству, но старик со старухой за ним присматривали, и за это оставляли часть урожая себе, обычно ничего кроме еды не получая, или получая минимальные средства на существования.

– Переночуем где-нибудь здесь, - Адена осмотрела несколько домов, что окружали их (они стояли на круглой площади, около главных ворот, посреди которой стоял небольшой фонтан), - выбирайте!

– Хм, - Танита призадумалась и покрутилась на месте рассматривая вывески с названиями заведений, что тихо покачивались над дверью, - слишком мрачно, - вынесла она свой первый вердикт, - что это вообще за название "Крашенная ведьма", это как-то оскорбительно, так-с, а это "Мраморный дракон", Господи, кто придумал это название, слишком вульгарно, и почему дракон именно мраморный, постойте, - она повернулась к Адене, - у вас в мифологии есть драконы?

– Я бы сказала в религии, - ответила девушка и осмотрелась, - а это как тебе?

– Я не понимаю, что там написано, - буркнула Танита, - видимо, это древнеоксюморонский...

– Хм...

Адена призадумалась. Девушка сама плохо знала официальный язык, который был известен знати и королям. Танита отвергла еще два названия, пока Адена думала над переводом.

– Похоже это переводится как "Королевский лес", но я не уверена над словом "королевский", это слово похоже еще на "великий", но то что "лес", это точно.

– Ладно, - выдохнула Таня, - переночуем в лесу!

Они постучались в каменный дом в три этажа, и им открыл мальчик двенадцати лет, он спросил, чего они желают. Адена объяснила, что они хотели бы переночевать, если у них есть места. Мальчик ответил, что места есть, однако комнаты на троих у них не имеется, они могут поселиться раздельно. Всех это вполне устроило. Лошадей завели в конюшню, что находилась через улицу отсюда и являлась общей для трех заведений, девчонки поселились в одной комнате, Адена в другой поменьше. Оплата обычно происходила перед самым уходом постояльцев и поэтому сейчас, устраиваясь в постели и уминая обед, никто про деньги и не вспомнил.