Оксюморон. Часть 1. Темная сказка

– А это Блэр, - Лео усмехнулся, - как ты уже знаешь, он принц волков.

Я застыла, распахнув глаза. Впервые я познакомилась с королевской особой. К тому же Блэр спас мне жизнь, а я в ответ на это промямлила лишь "спасибо". Вскоре принц припомнит мне это, а также всегда будет напоминать о том, в каком смущении и нерешительности я застыла перед ним в первую нашу встречу.

Глава 8.

Мы прибыли в Логово два дня назад, но ни Адены, ни девчонок, ни письма, которое известило бы нас о том, что они здесь были и зачем-то ушли. Нет. Ничего этого не было. Мне оставалось только ждать. Путь сюда от Офелии занял где-то двое суток, на третьи мы уже подъезжали к старому деревянному домику, который сильно зарос вредным кустарником. Пышные кроны деревьев, широкие ели, чей лапник обычно подрезали, теперь закрывали дом целиком, и его совсем не было видно со стороны поля. Амбар, что стоял слева от него и был еще больше спрятан в лесу, практически не пострадал, не уцелела лишь пристройка рядом, где мы когда-то держали кур. Забор вокруг тоже обвалился и зарос высокой травой. Поле было заросшим, здесь ничего не выращивали вот уже четвертый год, оно было таким уже тогда, когда я впервые появилась в Логове. Только в тот месяц три года назад трава уже была желтой и сухой, а листья на деревьях незаметно начинали желтеть и падать в грязь, которую месили копыта многочисленных лошадей.

В первый же день, а прибыли мы рано утром, я и Лео расчистили амбар и поставили туда Якоба и Лиса, парень накосил им травы на пару дней, и мы решили остаться, подождать, но сейчас, когда я встречала закат, стоя посреди поля и смотря в ту сторону леса, откуда могли прийти мои подруги, я уже не верила, что они прибудут, что мы вновь встретимся, я боялась, я винила себя. Нельзя было их оставлять. Я очистила от пыли и грязи две комнаты, в которых ночевали теперь я и Лео, хотя прежде в них располагался Артур и Алек. Я никак не могла усидеть на месте, а уборка немного отвлекла меня от лишних мыслей.

Мы оба молчали, иногда лишь переговаривались, обсуждали, что куда переставить. Каждый ушел в себя, как только мы оказались здесь. Каждая вещь, каждая стенка напоминала нам о прошлом. Сердце неприятно ныло, когда мы впервые оказались в комнате Алека, я выгребла из шкафа его вещи, хотела выбросить, но потом просто засунула их как можно дальше, чтобы Лео не наткнулся на вещи брата.

Несмотря на то, что я намыла две комнаты, натаскав воды с ручья около гор, Лео остался спать в гостиной и очень редко поднимался на второй этаж, где располагались спальни. Я не запирала дверь, думала, вдруг ему захочется поговорить, вдруг мы захотим разделить боль пополам, но каждый умирал внутри по-своему, хотя и по одной и той же причине. Прошлое загоняло нас в угол. В первую ночь я спала очень крепко и долго, однако на второй день меня мучили кошмары - воспоминания, я видела Блэра рядом с собой, иногда Лео, слышала плачь Адены в тот самый момент, когда ее отверг Артур, мне показалось, что я вновь сижу под дверью и подслушиваю, показалось вдруг, что мне вновь исполнилось семнадцать лет. Меньше трех лет прошло, лишь в августе будет три, только сейчас я это осознала...

Пока я стояла на поле и ожидала чуда, Лео разбирал чердак, в котором было много старых вещей. Они принадлежали Логову, в этом доме жили и до нас, здесь располагалась Разведка еще при дедушке Блэра. Лео уже второй день искал карту потайных путей, но там был такой бардак, что невозможно было пройти от люка в полу и пары метров. Приходилось расчищать себе путь.

Солнце село, и я вернулась в дом, открыв скрипучую дверь. Внутри было тепло, гостиная нагревалась за день от ярких лучей солнца, хоть дом и стоял в тени деревьев. Я слышала, что наверху Лео до сих пор разбирает вещи. Некоторые из них лежали на втором этаже, и мне пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы не оступиться.

– Не нашел, - крикнула я, но Лео мне не ответил, - Лео, - позвала я и начала подниматься наверх.

Шорох затих, я поставила свечу на край пола, когда поднялась на несколько ступенек выше, и подтянулась, чтобы не наступать на две прогнившие доски, одна из которых уже треснула под Лео, когда он впервые сюда поднялся.

– Лео, - я села на край люка и посмотрела на парня, что при свете зари и горевшей на полу свечи смотрел на дощечку в своей руке.

– Помнишь это?
– Он протянул кусок тонкой фанеры мне.

Я нахмурилась, но, взяв предмет в руки, внимательно изучила его взглядом, растянувшись в улыбке. Это была черно-белая фотография, наклеенная на деревянную фанеру. Картонка сжалась от сырости, и на ней появились тонкие трещинки, но изображение еще можно было рассмотреть.

Я прекрасно помню тот день. Адена решила запечатлить всю тайную разведку волков, и хотя я ей не принадлежала, меня девушка оставила в первых рядах. Это был тот самый день, когда Блэр спас нас с Лео от врагов, что напали на перевале. Адена и я сидели на холодной земле впереди всех, Алек обнимал нас за плечи и широко улыбался своей еще детской улыбкой, я придерживала его руку своей, ведь парень чуть не завалился на меня тогда. Лео и Блэр стояли рядом, за моей спиной, как два молодых воина с обнаженными мечами и легкой улыбкой, что застыла на их губах, словно тень, за Аденой стоял Артур и еще один глава разведки Вэльтен, насколько я помню, он был двоюродным братом Лео. Остальные неканы, что прибыли с Блэром, стояли полукругом за всеми нами.

На глаза навернулись слезы, эта фотография была сделана за месяц до решающего боя, за три недели до предательства Лео. Парень сидел в задумчивости передо мной, он смотрел строго в пол, не смея поднять на меня взгляд.

– Почему Колдун назвал меня Волчицей?
– Спросила я, откладывая фотографию в сторону.

– Не знаю, это странно, - Лео даже не посмотрел на меня, - он редко кому давал вторые имена, для нас, для тех, кто служил ему, было почетом носить второе имя. Это означало, что Колдун ценит тебя больше остальных, дает тебе привилегии.

– То есть не у всех были вторые имена?

Лео кивком ответил на мой вопрос.

– А почему ты Одиночка, ты знаешь?
– Я присела рядом и смотрела на пламя свечи, что трепыхалось из-за сквозняка.

– Вторые имена - это подтверждение твоей сущности. Колдун предрек мне быть одному, несмотря на то, что я всегда старался держаться с другими, я был один. Одиночество, это мое проклятие. Может быть именно в плане проклятия стоит расценивать свое второе имя? Много ли ты их знаешь?

– Нет, - я тихонько перебирала бумажки, которые попались мне под руку, - мы с Льюисом искали многих, кто служил Колдуну, но редко называли их другими именами...хотя были и те, у которых нам были известны лишь эти клички, вторые имена, которые дал преступникам Колдун, - я призадумалась, вспоминая об одном деле, которое мне с принцем орлов так и не удалось разгадать.

– Колдун был невероятно силен, - Лео призадумался на мгновение, - но знаешь, однажды он мне сказал, что не ему суждено победить ведьм. Он сказал это с такой уверенностью, что казалось, он прекрасно знает о своем поражении, но идет на него, будто это судьба так предопределила, и он ей слепо подчиняется.

– Колдун хоть и был загадочной тварью Оксюморона, - проговорила я, - но его происхождение известно, его создала Колей...

– Да, - Лео взглянул на меня, - возможно, ты права, я просто много об этом думал, пока сидел в колонии, - он слегла улыбнулся, - посмотришь мою рану?

Я кивнула и, оставив бумаги на древнеоксюморонском на полу, поднялась. Лео последовал за мной и, взяв с собой свечи, мы спустились вниз, стараясь не переломать себе ноги на этой узкой и крутой лестнице, с которой были проблемы и в прошлом. Мы не стали спускаться в гостиную, а прошли в мою комнату, где лежало пару крепких бинтов. Их отдали нам старики Майдэ и Роберт, когда мы покидали их дом.

Лео сел на диван, пока я возилась с сумкой, пытаясь достать то, что нужно, и снял рубашку, небрежно кивнув ее на диван. Когда я обернулась, он сидел ко мне спиной и при свете двух свеч, я смогла рассмотреть узкие полоски шрамов на его спине. В колонии это было обыденным делом, я знала, я видела, как издевались наши воины над теми, кто был в их подчинении. Я попыталась тут же отвести взгляд.

Я медленно подошла ближе и села, осматривая старую повязку. Как только мы прибыли, я крепко перевязала рану, и сейчас она не выглядела так устрашающе, как вначале. Я аккуратно сняла повязку, при этом Лео даже не шелохнулся.

– Шрам останется, - проговорила я, осматривая порванную рану от клыков медведя.

– Знаю, - буркнул Лео, не глядя на меня.

– Я думаю, уже можно не бинтовать, - я протерла самые глубокие порезы тряпочкой, что окунула два раза в холодную ключевую воду, - и так заживет.