Олегархат районного масштаба

Ну да, я же была буквально корифеем программирования, в юности (то есть полвека назад) прочитала книжку Кларенса Джермейна! Впрочем, мне этого хватило, чтобы обрисовать проблему мужу, а Сережа внезапно задачкой и заинтересовался. С очень интересной стороны он к задаче подошел, с позиции матлингвистики. Очень, должна сказать, интересная наука — если хотя бы примерно понимать, о чем она — но Сережка понимал — и очень плотно занялся составлением какого-то абстрактного языка, позволяющего, как он сказал, «однозначно преобразовать пространство изделия в пространство команд станка». Лично я смысл всех слов по-отдельности поняла прекрасно, а вот в целом значение фразы осталось вне пределов моего понимания. Ну и плевать, для любой задачи всегда найдется специалист, который задачу эту решить сможет — а моя задача заключается лишь в том, чтобы этого специалиста всем нужным обеспечить и проследить, чтобы ему никто не мешал.

Последнее в домашних условиях проделать довольно сложно, все же Ваську не пускать на ручки отцу было бы в корне неверно. А вот первая задачка меня несколько напрягла: в начале декабря Сережа принес мне список того, что он счел необходимым для «программирования станков с ЧПУ» — и в этом списке вообще ничего, хоть малейшего отношения к станкам имеющего, не было! Зато имеющего отношения к собственно вычислительным машинам было ну очень много…

И перед Новым годом я собрала нужных специалистов в Москве на совещание. То есть, как и раньше, это была очередная «раздача розовых слонов», я просто обрисовала перед собравшимися список того, что «ждет от них страна» и поинтересовалась, кто чем из предложенного списка желает заняться. И самое интересное предложение высказали инженеры из Брянска:

— Интересная задачка получается, — с некоторым ехидством в голосе высказал свое мнение главный инженер Брянского телевизионного завода, — но, по большому счету, мы что-то такое уже проделали в наших цветных телевизорах. Только мы там храним четыре строки развертки, а здесь, получается, нужно хранить уже пятьсот семьдесят шесть…

— Сразу шестьсот, так считать проще, — машинально ответила я, ведь с молодых лет помнила, что приемлемое разрешение монитора составляет шестьсот на восемьсот пикселей. — И развертку делать уже не черезстрочную.

— С разверткой-то понятно, ведь мы весь кадр будем в памяти хранить, нам канал скорость приема картинки ограничивать не будет… кстати, я думаю, что раз уж существенной разницы по памяти не предвидится, можно сразу и цветные кинескопы использовать.

— Можно… но тогда придется хранить уже три экрана, нет смысла к машине сначала цвета миксировать, а затем их разделять. Но тогда возникает вопрос относительно доступного размера памяти: если сейчас на кристалле хранится четыре строки, то даже для черно-белой картинки потребуется полтораста корпусов…

— Не потребуется столько: на полупроводниковом сейчас переходят на топологию в один микрон, у них теперь на двенадцати миллиметрах помещается шестьдесят четыре килобайта вместе с контроллером и регенератором, так что один канал цветности — это одна плата памяти. То есть такое мы уже можем сделать… теоретически, я думаю, за полгода справимся — но там сейчас собираются размер кристалла побольше брать, и память по тридцать два килобайта на кристалл выпускать. Если к лету успеют процесс отладить… то есть у нас тогда просто внутри корпуса больше пустого места останется.

— Это когда это они успели такую плотность обеспечить?

— Да как раз в ноябре и отладили процесс. После того, как новый цейссовский литограф на заводе поставили. Но на нем уже можно и за пластины в семьдесят пять миллиметров браться, так что у них с новыми схемами единственный затык остался, но от них вообще не зависящий: в Обнинске пока не придумали, как такой толстый кристалл в котел атомный запихивать. Но ведь придумают… я надеюсь.

— Не единственный, — недовольно огрызнулся инженер с завода полупроводников, — во-первых, технология только отлаживается, у нас пока только около двадцати процентов годных получается. А во-вторых, — вы, Светлана Владимировна, у себя уже подумайте, что сделать можно будет — у нас при пуске новой линии опять лимит по электричеству превысился. Сейчас, пока зима на дворе, Брянская ТЭЦ выручает, но когда отопительный сезон закончится, с электричеством в городе… в области будет уже совсем паршиво. И как раз к лету линия может просто встать без энергии: ТЭЦ-то на лето отключают…

Как с этой проблемой справиться, я уже знала: большая часть электричества шла на установки по переплавке и очистке кремниевых кристаллов, а это можно было делать и в других местах, где дефицита электричества не было. Например, в Красноярске или даже в Братске — но для этого нужно было там заводы новые построить. И со временем эти заводы, конечно, построены будут — а пока новенькое производство налаживалось в Томске. Точнее даже, в Северске: мне удалось (благодаря «моральной помощи» Пантелеймона Кондратьевича договориться с министром Средмаша Славским и там мне даже специальную площадку под это дело выделили. Ну и сразу готовые кристаллы там же должны были в реакторы пихать: тут уже товарищ Доллежаль очень ответственно отнесся к моим потребностям и на реакторах АДЭ в них предусматривалась возможность запихивать всякие штуки диаметров до пятнадцати сантиметров. Но это было все равно делом не самого скорого будущего, а пока…

Пока у меня возникла лишь одна мысль по поводу «дополнительного источника энергии», и она с соломой никак не была связана. Во-первых, построить электростанцию — тоже дело не самое быстрое, во-вторых, избытка соломы на Брянщине не наблюдалось: область славилась животноводством и вся местная солома (почти вся) уходила хотя бы на подстилку для скотины. У меня, конечно, были мысли и о том, как даже такую солому для энергетики приспособить — но опять же, сразу из нее электричества не получить. И вообще вот так сразу его вообще не получить, на все требовались и деньги, и, что было куда как более противно, изрядное время. Это, конечно, не повод от дополнительного электричества, хотя бы и в будущем, отказываться — но проблему требовалось решить сразу, здесь и именно сейчас. И я поинтересовалась у брянцев:

— А кто-нибудь в курсе, сколько электричества потребляют горожане в быту?

— Если примерно в городе сейчас двести сорок тысяч жителей примерно, на каждого тратится около половины киловатт-часа в сутки, может чуть больше… точно больше, сейчас у многих холодильники. А что?

— А то, что каждый житель города и области вечером потребляет минимум сотню ватт электричества на освещение. А днем много потребляют на то же освещение уже предприятия…

— И предприятия потребляют больше жителей, — равнодушно заметил кто-то из инженеров полупроводникового завода. — И что? Вы предлагаете жителям запретить пользоваться освещением?

— Отнюдь, но мне кажется, что на освещении все же можно прилично сэкономить.

— Вы о люминесцентных лампах? Так мало потребляют только сами лампы, но если вместе с дросселями считать, то экономия получается… Вы предлагаете ставить бездроссельные полупроводниковые ограничители тока? В принципе, мы такое сделать можем, разработки в этом направлении… свои-то цеха мы теперь так и освещаем. Вот только дроссель строит рубля полтора, а наши схемы уже больше двадцатки нам обходятся.

— Но вы же их себе поставили? Зачем тогда?

— Я же говорю: электричества не хватает, а так хоть немного, но мы его на производственную линию перенаправляем. Сами знаем, что дорого, но выхода-то у нас нет!

— А мы такие осветители ставим потому что они не жужжат, — сообщил главный инженер телезавода, — у нас же бестеневые лампы над рабочими местами паяльщиц стоят, как раз эти трубки ЛБ-20, почти над головой у женщин, и с дросселями они уже через час работы начинают плохо работать из-за шума постоянного, а как поставили изобретение соседей, так сразу брак втрое и сократился.