Олегархат районного масштаба

— То радует.

— А еще радует то, что и в МВД решили наш опыт перенять. Объявили, что со следующего года в школы милиции и девушек набирать будут, и ты знаешь — уже очередь из желающих туда поступить выстроилась! Павел Анатольевич распорядился, чтобы мы срочно подготовили группу инструкторов, которые твоим приемам будут будущих милиционерок обучать.

— Это не мои приемы!

— Спорить не буду, а просто сообщаю: официальное название комплекса упражнений с прошлой недели во всех документах называется «комплексом Федоровой». Но ты не переживай, мало ли Федоровых в стране…

— Я и не переживу. А с институтом… ты подобрала туда безопасников?

— В Ряжск группа Симоновой поедет, когда институт там заработает. А пока твои парни в Комитете пасутся, она их тут пасет потихоньку, привыкает: с твоими инженерами работать непросто, уж больно ты их разбаловала.

— Ничего я их не баловала! Просто творческим людям нужно свободу творчества обеспечить.

Лена громко рассмеялась:

— Полная свобода под внимательным присмотром КГБ!

— Лен, вы эту свободу вообще никоим образом не зажимаете, вы ее, наоборот, обеспечиваете. Честно говоря, без вашего прикрытия половину работ было бы вообще невозможно проводить. А уж про новые проекты я и говорить не хочу!

— Что за новые проекты?

— Узнаешь. Я думаю, примерно через пару месяцев узнаешь. Потому что без вас они точно не пойдут, их без вас даже запустить не получится.

— И почему?

— Потому что работенку эту мне хотят подкинуть сразу и товарищ Челомей, и товарищ Мясищев. И нам, и вам там придется работать вообще круглосуточно! Хотя так работать мне и не нравится, но — придется…

Глава 15

Откровенно говоря, у меня не было ни малейшего желания разогнать в районе «лишнее» население. Даже напротив, я считала, что народу в районе не хватает, причем сильно не хватает. Ведь если просто взять и посчитать…

Если посчитать, то в Ряжском районе вместе с Александро-Невским, который по факту вошел в епархию Комитета, было только земли сельхозназначения чуть больше сотни тысяч гектаров, а даже по нынешним (весьма скудным с моей точки зрения) урожаям это могло прокормить больше сотни тысяч человек. Могло, но не прокармливало, в том числе и из-за того, что народ из деревень быстро разбегался, а оставшимся там людям было, по большому счету, на урожаи плевать. Впрочем, это было поправимо, а сто тысяч жителей района подразумевают, что двадцать тысяч из них живут в деревнях и кормят остальные восемьдесят. Вот только в районах (административных) было сто пятьдесят почти деревень — а из этого вытекало, что в среднем на деревню приходится по сто тридцать человек… должно приходиться, по факту там колхозников осталось вдвое меньше «оптимума». Однако село на двадцать-тридцать домов — это та самая пресловутая «деревня Гадюкино», там ведь ничего построить вообще нельзя! То есть можно… больницу на полкойки, школу на двадцать учеников в восьми классах — а такое «строительство» — это просто выброшенные деньги. И не потому, что здания получатся дорогими и ненужными почти никому, а потому что больнице нужен врач, школе — учителя. И всем им нужно еще и зарплату платить. При том, что они ведь и работать-то практически не будут. Так что я, еще раз все обдумав, решила «все изменить», причем чем раньше, тем лучше. Благо, для этого в районе был очень неплохой ресурс: примерно десять тысяч взрослых, которым делать было вообще пока нечего, так что «поднять Ряжское село» будет нетрудно. Но вот насчет «Ряжского города»…

Все же сто тысяч человек в двух районах — это восемьдесят тысяч горожан, раз уж на деревню мы «двадцатку» выделим. Но превращать Ряжск и Александро-Невский в «мегаполисы районного масштаба» тоже будет величайшей глупостью. Считаем дальше: восемьдесят тысяч человеко-рыл — это минимум сорок тысяч вполне работоспособных граждан. Ладно, двадцать процентов из них — это «обслуга»: врачи, учителя, продавцы в магазинах, водители, грузчики, дворники — но остается тридцать две тысячи, которым нужно дать работу! А у нас, кроме железнодорожных станций, где работает порядка тысячи человек, только «чайниковый» завод в Александро-Невском, где почти двести пятьдесят рабочих, и два «полупроводниковых» производства, где работает народу в десять раз больше. Ну, еще будет НИИ горной техники с опытным заводам, туда еще человек пятьсот запихнуть можно будет. А остальных-то куда девать? При условии, что в Ряжске ни при каких раскладах мне больше двадцати тысяч жителей не нужно, а в Александро-Невском и десять будут уже лишними… Веселенькая задачка: придумать работу для почти тридцати тысяч человек при условии, что большую часть из них в города селить уже нельзя. Впрочем, тем задачка и интереснее получается…

Так что считаем дальше: чтобы одно условное человеко-рыло имело работу, отдыхало, книжки читало и смотрело телевизор, слушая при этом радио и попивая чай из электрического чайника и холодное пиво из холодильника, этому рылу требуется электрическая мощность (установленная, что важно) в два киловатта. Из которых ноль-семь — это мощность маневровая, а остальное — базовая. Итого на два небольших района нужно жалких… двести мегаватт, а у нас есть лишь Ряжская ТЭЦ на тридцать мегаватт, которая летом вообще не работает, поскольку ее «для тепла зимой» строили. И двадцать мегаватт «лимит», поступающий по ЛЭП со стороны Скопина…

То есть первая часть превращения «специального Ряжского района» в рай земной уже понятна — непонятно только, как ее реализовать. Зато понятна «часть вторая»: в районах ведь земля очень хорошая, плодородная… в меру плодородная: все же черноземы, хотя, как мне подсказали знающие товарищи из Тимирязевки, «выщелоченные». Ну да, тут же землю последние десятилетия пахали и сеяли ни о чем не думая (главным образом об удобрениях не думая), и плодородие это заметно снизилось — но, как эти же товарищи подсказали, тут главным будет в земличку фосфора добавить, поскольку в местных почвах именно его больше всего не хватает. А в городе Апатиты этого фосфора страна добывает уже достаточно, так что есть, что добавлять.

Нет пока кому добавлять: в деревнях, конечно, сейчас живет половина населения районов, вот только работоспособного населения там осталось процентов двадцать: мужики-то все подались в города. А чтобы мужика вернуть в деревню…

Хорошо еще, что есть кому пахать и сеять, все же мужики с МТС пока не разбежались. А чтобы у них такое желание даже возникнуть не могло, я попросила помощи у фрязинских радиоинженеров и у Саши Королева, а сама, что называется «в ручном режиме» руководила посевной. Каждый же прекрасно знает, что руководить посевной на Рязанщине удобнее всего, сидя в пентхаусе в Москве…

На самом деле очень удобно, ведь девяносто процентов работы по этому «руководству» состояло в том, чтобы договариваться с кучей организаций относительно поставок в район всякого нужного. А оставшиеся десять процентов — в просмотре отчетов директоров МТС и председателей колхозов с целью выяснения, чего им для успешной работы не хватает — чтобы со следующего утра снова обзванивать разные министерства. Причем в очень неторопливом режиме обзванивать: в целом страна и без меня к посевной подготовилась неплохо, перебоев с поставками солярки для тракторов почти не было, разве что с удобрениями постоянно шли сбои — но не из-за того, что заводы с производством не справлялись, а потому что железная дорога «тормозила». Но если железнодорожников качественно пнуть… Каюсь, я обделила суперфосфатом, вероятно, с десяток других районов, но в Ряжский его поставили достаточно, чтобы почти половину полей качественно удобрить. Правда, это вызвало определенные волнения среди трактористов на МТС — ведь им работы прибавилось сразу наполовину, но после того, как я сообщила, что «переработку» им всем оплатят, волнения закончились. И посевная прошла в целом достаточно успешно — но, к сожалению, это вовсе не означало, что проблем в деревнях не осталось. Однако решать все эти проблемы я стала уже в середине мая, когда трактора с полей уже были убраны…

Потому что проблемы опять уперлись в недостаток энергии. Ведь чтобы народ не захотел из деревни убежать, нужно, чтобы люди там жили не хуже, чем в городе — а с моей точки зрения для этого в деревнях требовалось электричество. И не только, чтобы лампочку Ильича по ночам зажигать, хотя и с лампочками пока еще имелись в некоторых местах проблемы. Но вот чего было достаточно, так это алюминия, а следовательно — и алюминиевого провода для ЛЭП. То есть его было не вообще «сколько хочешь», но достать какое-то количество особого труда не представляло — и я обратилась за помощью к мужу. Сережа меня выслушал, посмеялся немного, а затем сказал, что сам он мне помогать не станет, но задачку он передаст в СНТО МВТУ, а там уж точно найдется, кому ее лучшим образом решить. Простую такую задачку: нарисовать оптимальную схему расположения ЛЭП по всему району. Правда, мне пришлось для этого взять карту района и вычеркнуть с нее чуть больше половины деревень, которые, с моей точки зрения, были явно «бесперспективными». И когда я это проделывала, почему-то подумала, что я «пошла по пути Хрущева», ведь именно Кукурузник и сам термин такой в обиход ввел. Но потом, немного подумав, я все же «ощутила разницу»: у меня как раз не было намерения «извести деревню», я собиралась эту деревню «оптимизировать» с учетом появившихся новых технических средств. Ведь если раньше мужику от дома до поля было добираться больше двух верст, то это поле для него становилось практически бесполезным, он его физически обработать не мог. А теперь и пять километров для мужика — не расстояние: все же трактор и автомобиль очень сильно меняют понятие «далеко». Да, чтобы эти пять километров уложились в зону «близко», нужно, чтобы там и дороги достаточно проезжие появились — но уж это-то даже на нынешнем уровне развития техники не сверхзадача. Зато преимущества жизни в населенном пункте «со всеми удобствами» наверняка и в умах селян трудозатраты на строительство этих дорог полностью окупят. Если у селянина будет упомянутый автомобиль, окупят…

Весь апрель и весь май я сидела и чертила схемы «развития абстрактного района с населением в сто тысяч человек». Именно абстрактного, не учитывающего наличие каких-то специфических местных ресурсов. Потому что в Ряжском районе (а специальным указом Совмина от двадцать восьмого мая шестьдесят второго года оба района были объединены и административно) из «специфических» имелся лишь бурый уголь, и шахта в селе Петрово обеспечивала примерно треть потребности в топливе Ряжской электростанции, так что рассчитывать на эти «местные» не приходилось. Кроме, разве что, глины и песка: кирпич я все же в своих схемах подразумевала использовать именно местный. Но схемы я чертила не только для того, чтобы выяснить, чего мне не хватает, но и для того, чтобы распределить по району и перспективные производства. Одно такое пришлось буквально в пожарном порядке создавать: автопарк в районе был, мягко говоря, не в лучшем состоянии (а где он в лучшем-то вообще был, если Москву с Питером не считать?), так что пришлось в почти достроенном будущем экспериментальном заводе горного оборудования срочно обустраивать авторемонтное производство, благо для этого уже подготовленного оборудования почти хватало. А кое-что, причем совсем не дефицитное, был закуплено для такого заводика «на стороне», причем сторона была вообще «антисоветской»: станки для участка по ремонту двигателей были закуплены в Австрии.