Олигарх

Через несколько минут оставшиеся гости быстро покинули залу, первой кстати выбежала хозяйка, наверное в надежде найти какого-нибудь представителя полиции. Офицеры, пришедшие с генералом, выстроились в шеренгу около дверей.

Убедившись, что нас никто не слышит, я наклонился к майору.

— Не ссы майор, я тебя не буду убивать, твоей крови мне будет более чем достаточно. А тебя, — я повернулся к генералу, — старого козла пристрелил бы с удовольствием. Нет, тебе лучше отстрелить твои паршивые яйца. Если бы не твои седины, сделал бы это с удовольствием.

У меня в карете были отличные английские пистолеты с замечательным боем. Петр быстро их принес, а профессор также быстро нашел среди гостей своего коллегу с медицинского факультета.

Профессор с двумя офицерами быстро разметили место дуэли и взяв коробку с оружием, подошли ко мне. Я жестом показал на майора. Он резким движением выхватил пистолет и начал его лихорадочно проверять. Я взял свой и неторопливо сделал то же.

Командовать дуэлью взялся генерал, он сумел немного взять себя в руки и сдавленным голосом негромко скомандовал.

— Господа, к барьеру!

Я подошел в лежащему на полу шарфу, это был мой барьер, ровно тридцать шагов до противника и повернулся к нему. На расстоянии десяти шагов от меня лежал еще один шарф, с этого расстояния будет стрелять майор, если дело дойдет до его выстрела. Но сейчас он стоит в тридцати шагах от меня.

Улыбнувшись, я взвел курок и начал поднимать пистолет. Майор резко повернулся ко мне правым боком, правила дуэли это разрешали, можно еще попробовать немного закрыться пистолетом, но он этого не стал делать.

Я прицелился и выстрелил. Пистолет не подвел, пуля попала точно в цель — правую кисть майора. Он вскрикнул, зашатался, но не упал. Перехватил пистолет левой рукой и медленно пошел к своему барьеру, шарфу лежащему в десяти шагах от меня. Глядя ему в лицо, я видел как заостряются черты его лица. На полу за ним начал тянуться кровавый след.

Не доходя пары шагов до шарфа, майор остановился и начал мелко дрожать. Он попытался поднять пистолет и уже падая, выстрелил от бедра. Пуля просвистела у меня прямо над головой и за спиной зазвенело разбитое стекло.

La comedie est finie, rideau — комедия окочена, занавес.

Глава 19

Я повернулся и посмотрел на разбитое окно, разбитым оказалось стекло не большой форточки. Я оценил траекторию полета пули и понял, что только что сыграл в прятки со смертью.

Пуля пролетела точно у меня над головой и скорее всего очень даже не высоко. Почти одновременно офицеры бросились к лежащему на полу майору, к которому уже подбежал университетский лекарь. Петр подошел и стал у меня сзади и сбоку. Я отдал ему пистолет и остался стоять на месте.

Один из офицеров поднял пистолет майора, внимательно посмотрел в мою сторону и подойдя ко мне, молча протянул пистолет.

— Петр, забери оружие, а вас, сударь, прошу задержаться, — я достал из внутреннего кармана сюртука бумажник и достал из него стопку ассигнаций, перевязанную широкой лентой и протянул её офицеру.

Для меня специально пошили несколько сюртуков с большими внутренними карманами. В них я незаметно мог носить нужные мне вещи, в частности бумажник. В бумажнике постоянно лежали три пачки по десять тысяч каждая. Это на настоящий момент были все мои свободные денежные средства.

— Будьте любезны, передайте деньги своему товарищу, — в первый момент мне показалось, что он оттолкнет мою руку, но я ошибся. Офицер молча взял деньги и козырнув головой, молча отошел.

Подождав, когда унесут раненого, я подошел к генералу.

— Всегда к вашим услугам, господин генерал, — коротко и резко наклонив голову и щелкнув каблуками, я отошел от стоящего столбом генерала.

Два лакея подхватили раненого и чуть ли бегом в окружение офицеров покинули залу вместе с генералом и лекарем, а профессор подошел ко мне.

— Вы пулей раздробили кисть несчастному, — профессорский тон был немного странный, в нем были нотки осуждения. Я ухмыльнулся, у этой публики всегда хоть чуть-чуть, но стандарты двойные.

— Вы, если я не ошибаюсь, профессор физики Московского университета Радионов.

— Да, вы не ошибаетесь.

— Я перед выстрелом пообещал майору, что не убью его и специально целился ему в руку. Он, если вы заметили господин профессор, несмотря на кровотечение и болевой шок подошел на десять шагов, а мой выстрел был с тридцати, и выстрелил. Пуля пролетела у меня над головой и разбила стекло, — я повернулся и показал профессору на разбитое окно. Профессор промолчал, я решил, что тема исчерпана о достал из бумажника вторую пачку ассигнаций.

— Очень благодарен за помощь, примите пополам вам и господину лекарю.

Выйдя из залы, я направился к одиноко стоящей хозяйке и когда подошел, она повернулась ко мне. В её широко открытых глазах стоял ужас.

— Приношу свои извинения, Зинаида Александровна, но видит бог, я этого не хотел, — откланявшись, я вышел на улицу.

Испуганные гости княгини уже разъехались и перед особняком была чуть ли не пустыня, только моя карета и профессорская коляска, а метрах в десяти маячили фигуры квартальных надзирателя и поручика. Я позвал Петра и распорядился.

— Скажи Архипу, пусть едет в гостиницу и собирается. Я хочу прогуляться. Как только придем, сразу выезд.

Архип уехал и я медленно пошел по Тверской к площади Тверской Заставы. Москва, по которой я шел совершенно была другой. От неё в привычной мне 21-ом веке мало что осталось, но я все равно понимал, где я шел.

Голова моя занята была конечно другим, будут ли последствия у этой дурацкой дуэли, избежать её я ни как не мог, палку особо не перегнул. Особо я не волновался и не переживал, ну в крайнем случае порекомендуют мне пожить какое-то время в деревни, это на мой взгляд будет максимум наказания. Особенно после открытого обозначения своей позиции по отношению к декабристам.

В Питер я поехал не спеша, гнать лошадей не имело ни какого смысла, стояла сухая теплая осень и несколько раз мы останавливались на природе.

Мои инструкторы, господин Тимофеев и месье Ланжерон, ни каких вопросов мне естественно не задавали, а у меня желания самому рассказывать об этом не было.

В моих планах было заехать на Пулковскую мызу, проверить как обстоит дело с картошкой. В Новосёлово новые веяния проходили на «ура», успешно внедрялось четырехполье и новые сельхозкультуры, главной среди которых была картошка.