Олигарх

Одно правда сразу бросалось в глаза, тут было все-таки почище чем в России, особенно в маленьких городках.

Пруссию мы пролетели практически без остановок только в Берлине переночевали. А так летели почти как русские фельдегеря. Германское чудо еще в будущем и пока здесь смотреть нечего. Вернее в Европе с моей точки зрения есть места поинтереснее. Конечно будущий знаменитый немецкий орднунг явственно просматривался везде и уже была видна нарождающаяся германская мощь, особенно в Рейнской провинции.

Мое равнодушие к Европе и удивительное её знание произвело похоже сильное впечатление на отставного капитана. Он даже пару раз не смог скрыть своего удивления.

Виды северо-восточной Франции были великолепны, здесь еще не было видимых признаков надвигающейся индустриализации, которые в той же Рейнской провинции уже кое-где существенно портили пейзаж, раны революции и войн за десять лет с небольшим почти затянулись, а сохранившаяся средневековая архитектура была местами потрясающе изумительной.

А потом мы приехали в Париж. Вот это было разочарование.

Я в Париже был много раз, перед своей первой поездкой перечитал много книг и пересмотрел много фильмов о французской столице, в том числе «Письма русского путешественника» Николая Карамзина, конца 18-ого века и хорошо запомнил его восторги. Самое интересное что многие парижские чмоки-чмоки сохранились и через двести лет.

Но сейчас я увидел именно тот Париж, который был описан этим великим русским историком.

Как и Карамзин мы въехали в Париж по Версальской дороге, предварительно посетив сам Версаль, который меня не впечатлил. Он в 21-ом веке будет смотреться намного лучше, чище и ухоженнее.

А вот въезд в Париж был именно таким как описал его Карамзин: «Париж покажется вам великолепнейшим городом, когда вы въедете…», ну и дальше по списку. «Через обширный бархатный луг въезжаете в поля Елисейские…».

Елисейские поля очень даже ничего, Лувр после будущих реконструкций Парижа будет смотреться куда лучше, естественно нет Эйфелевой башни, но зато еще есть Тюильри, — дворец французских королей в центре Парижа, составлявший единое целое с Лувром. Его сожгут почти через пятьдесят лет, а может не сожгут. В принципе я должен дожить и узнать его судьбу.

Красоты Парижа на этом естественно не закончились, но я уже не хотел на них смотреть. Я ужеувидел описанный Карамзиным ужас Парижа, тот который начнет уничтожать будущий Наполеон Третий. Вот бы критиков его реконструкции перенести сюда, что бы они это увидели.

Теснота, особенно на улочках острова Сити и квартала Арси, где люди почти в буквальном смысле ходят и живут на головах друг у друга, грязь, некоторые улочки чуть ли метр шириной, есть большие районы, где кругом один камень. А вонь!

И мне сразу вспомнились эпитеты Карамзина: Париж самый великолепный и самый гадкий, самый благовонный и самый вонючий город.

Засилия лиц опреденного происхождения и вида пока еще нет, но их уже много, реально много. И это конечно все равно Париж! Но лично мне такое не надо.

В итоге в Париже мы задержались всего на день, при том не в самом, а в какой-то маленькой деревеньке в стороне от Версальской дороги, где было чисто, уютно, просторно и пахло какими-то цветами.

Оказалось, что в Париже делать мне было нечего. Матушка неделю назад укатила на туманный остров. Рекомендации месье Ланжерона пока не потребовались, во время коротких остановок мы устраивали спарринги между собой и нанимать учителя фехтования на несколько часов было совершенно бессмысленным.

Я в обеих своих ипостасях неплохо владел языками, можно даже сказать почти в совершенстве. Молодой князь естественно говорил на французском не хуже чем на русском и прилично говорил и читал на немецком. В России сейчас язык науки еще немецкий.

А у господина-товарища дальнобойщика еще со школьной скамьи были неплохие отношения с английским. Так что я надеялся, что проблем с языками у меня не будет, что и подтвердилось, с немцами я свободно разговаривал и не один француз не заподозрил во мне иностранца.

Иван Васильевич неплохо владел французским и немецким и всю дорогу обучал Прохора грамоте, счету и языкам. А камердинер Петр немного говорил на французском.

Глава 21

5-ого октября я был в Лондоне. Пятое это по нашему календарю, но мы теперь в Европе и здесь не пятое, а семнадцатое.

Лондон 1826-ого года то же не сильно похож на знакомый мне город 21-ого века. Но это уже намного ближе, хотя из очень знакомого и знакового почти ничего еще нет. Кроме пожалуй Собора Святого Павла, Тауэра, Букингемского дворца и Трафальгарской площади. Да и то дворец будут достраивать и перестраивать, площадь только-только появилась, на ней еще нет колонны Нельсона. Вестминстерский дворец еще не сгорел и соответственно нет знаменитого Биг-Бена, нет мостов, которые вот-вот начнут перестраивать и строить новые весь 19-ый век, нет еще и Альберт-холла.

Но уже есть широкие улицы с площадями и общественные парки, главный из которых Гайд-парк, есть формирующийся Вест-Энд и элитные районы Лондона.

Восточные районы и вдоль Темзы, это промышленность и порт. Темза главная транспортная магистраль, на которой постоянные пробки, притом иногда такие, что через реку можно перейти не замочив обувь, прыгая с борта на борт.

В Лондоне еще нет канализации как и во всех крупных городах мира, но это уже крупнейший город планеты, его население давно превышает миллион и он больше того же Пекина. И сейчас это по факту главный город мира, самый большой, самый богатый, самый валиятельный и самый развитый.

И это центр того, что называют демократией, и в нем много работных домов, где люди находятся на положении рабов и мрут как мухи. В Лондоне, как и во всей Англии практически нет ограничений на детский и женский труд, город кишит преступниками, но полиции еще нет.

Дамы из высшего общества утонченные мули с безупречной репутацией, их ограждают даже от газет с плохими новостями. Если такая дама вдруг посмеет остаться на минуту наедине с мужчиной, не являющимся её родственником, она может на всю жизнь получить клеймо шлюхи и погубить свою жизнь дамы высшего общества. И в Лондоне огромное количество домов терпимости, но там на жизнь зарабатывают женщины из других слоев общества.

Удивляться появляющемуся атеизму лондонцев может только наивный человек. Так же как и тому, почему там скоро совьют гнездо всякие революционэры.

Меня всегда удивляло, как можно ставить Лондон на первое место перед тем же Питером. Петр Великий взял и построил Петропавловскую крепость и на века и Петергоф тот же. Екатерина Великая Зимний дворец и что бы осмотреть в него сейчас имеет право прийти практически любой мужчина.

Но я стремился в этот город для того, что бы заработать в нем кучу денег, что бы с их помощью заработать еще большую кучу денег, а потом еще, еще и еще.