Оливия Джонсон и охотники

Бросила жрица, и он, разинув голодные пасти, Дар поймал на лету.

На загривках змеи поникли, Всю пещеру заняв, разлегся Цербер огромный.

Сторож уснул, и Эней поспешил по дороге свободной

Прочь от реки, по которой никто назад не вернулся»

Меня осенило, значит три пирога на столике это для цербера! Одно дело сделано, осталось только придумать, как сделать так чтобы он отпустил меня, и я успела дать ему пироги. Вы наверно думаете, что цербер настолько огромный, что я могла бы проползти под ним, если вы так думаете, вы ошибаетесь, он стал десять раз больше любого добермана, а не человека, поэтому проскользнуть под ним у меня не получится. Но у меня есть другой план, предположив, что левая голова цербера — это был Дым, а правая голова — Кость, можно было предположить, что среднюю звали — Страх. К кому из них мне лучше обратиться я не знала, но выбрала среднюю голову.

— Эй, Страх, — к моему удивлению пес посмотрел прямо мне в глаза, видимо я угадала с головой. — Я приготовила вам вкусные пироги, вы хотите кушать?

Страх был удивлен, левая и правая головы повернулись к средней, как и змеи, чьи взгляды были устремлены на среднюю голову. Похоже, Страх был главной головой, которая решает все. Видимо они не ожидали такого предложения, потому что долго переглядывались, затем цербер кивнул в сторону пирогов.

Если я правильно поняла, то он хотел, чтобы я их принесла.

— Принести вам пироги? — Спросила я на всякий случай. Цербер кивнул.

— Хммм, отпустите меня, я не обладаю телекинезом, — цербер недоверчиво взглянул на меня, — да ни куда я не уйду!

Долго думая он все же отпустил меня. Убрав свои огромные лапы, он присел. Видимо главной змее не нравилось, когда он садился, потому что она недовольно зашипела.

Встав на ноги, я почувствовала головокружение и тошноту, но я справилась с этим и уверенно подошла к столу с пирогами, от пирога исходило фиолетовое свечение, как если бы по волшебству.

Сначала я положила пирог перед левой головой. Потом перед правой и наконец, перед средней. После того как у каждого было по пирогу. Они стали их есть.

Вдруг меня посетило чувство, что это может не сработать и цветы, стоявшие возле пирогов это не намек, а просто цветы, но другого выхода не было. Я ждала, пока они все доедят. Наконец доев последние крошки, цербер лег, положив головы на передние лапы и по очереди, закрывая глаза, заснул.

Вздохнув с облегчением, я взяла куртку из шкафа. Она была теплой, цвета хаки как мои брюки, она подходила к тому, что я надела, к новой серой футболке и брюки цвета хаки, с новыми кедами, она была просто великолепна, но на улице сейчас лето, поэтому мне как — то не особо хотелось ее одевать, поэтому я засунула ее в рюкзак.

Я подошла к выходу и открыла дверь.

На улице было уже темно, легкий ветерок играл с волосами, на улице играли фонари, людей на улице было мало, но мне и этого было достаточно.

[1] Шестой роман Джона Грина, опубликованный в январе 2012.

[2] Обувь «Timberland» популярна в пешеходном туризме, альпинизме и в повседневных занятиях.

[3] Женская обувь, представляющая собой нечто среднее между полусапожками и туфлями с высоким, устойчивым каблуком и немного зауженным носком

[4] в греческой мифологии порождение Тифона и Ехидны (Тартара и Геи), трёхголовый пёс, у которого из пастей течёт ядовитая смесь

Глава 2

Путешествие в карете, а затем пешком

Хоть и людей на улице было мало, но все они, куда — то спешили. Я долго осматривалась, пытаясь найти супермаркет, как же я не подумала о том, что я не знаю, где он находится? В итоге я решила спросить дорогу, но все, к тем к кому я подходила, проходили мимо меня.

Я вышла из себя:

— ВЫ ЧТО СЛЕПЫЕ?! Я ЧТО ПРОЗРАЧНАЯ ЧТО ЛИ, ВАМ СЛОЖНО ДОРОГУ ПОКАЗАТЬ?! — В доказательство моих слов два человека прошли сквозь меня. — Я что умерла? — Тихо спросила я себя, от испуга я села на нижнюю ступень крыльца, взявшись за голову. Мозг начал энергично работать. Я пыталась понять, что могло случиться, что пошло не так, но не могла. Все казалось слишком странным, я же не могла умереть или могла?

Что мне делать я не знала, поэтому я встала и стала ходить кругами. Затем откуда не возьмись, появилась черная карета, запряженная черными лошадьми. Дверца кареты открылась, оттуда появилась рука в черной перчатке, жестом она приглашала в карету.

— Смерть? Это ты? — Мне казалось, что за мной пришли, но это оказалось еще хуже.

— Нет, дорогуша, что ты я лишь хотела забрать пироги, которые я испекла своим друзьям.

Этот голос я бы узнала где угодно, это была миссис Генриетта, она приехала не вовремя, ведь я отдала пироги церберу, вышла из комнаты, а еще…

— Вы меня видите?

— Конечно, вижу, ты же не прозрачная. — Сказала она обыденным тоном.

— Ха-ха, как смешно, а эти люди меня не видят, представляете! — Я положила руки на пояс.

— Странно, не так ли? — Спросила она. — Можешь помочь мне выйти? — она подала мне свою руку, я взяла ее.

Из кареты сначала появились ее ноги в черных туфлях на шпильке, затем и она сама. Она была одета в черное, длинное платье. Волосы были заплетены в узелок, на голове красовалась шляпка с черной фатой.

Увидев ее в таком виде, я спросила:

— На свадьбу собираетесь?

— Нет, я ездила на похороны.

— На чьи?

— На твои конечно.

У меня заложило уши от этих слов, а ноги стали ватными:

— Вы что шутите? — Я искоса посмотрела на нее, а она посмотрела мне прямо в глаза.

— Возможно, но я знаю точно, мне нужно от тебя избавиться, ты занимаешь

слишком много места, и мне это очень не нравится. — Она рассматривала свои ногти на руке, словно ее действительно не волновало мое присутствие.

— Как я могу занимать много места, когда я живу на чердаке, когда я оттуда не выхожу?

— Знаешь, а ты не так глупа, как я думала, но мне все равно нужно избавиться от тебя, увы, это неизбежно. — Она говорила так тихо, что это было больше похоже на шепот.

— А не легче было бы, просто отпустить меня? — Я расслабила и опустила руки, думая, что так и будет.

— Да, действительно… — она задумчиво почесала подбородок.

— Ух, слава богу, — у меня как будто камень с души свалился.

— Но, нет.

— Почему нет? — Я была в шоке, ведь все пошло как по маслу, но не пошло.

— У тебя проблема с документами, по ним тебя вообще не существует, конечно, я могу тебя отпустить, но каковы последствия. Во — первых, где ты будешь жить? Во — вторых, откуда ты возьмешь деньги на одежду и пропитание? Тебя будут разыскивать, как сбежавшую из детского дома, а когда они заметят, что тебя по документам не существует, будет нечто ужасное.