Омеги

— Не знаю, доча, не знаю. Человек странный конечно, со мной не побрезговал заговорить.

Я от удивления чуть не подавилась.

— Вот-вот я сам удивился. Я его от Тощемордого забрал, у его подстилки, когда она выскочила ко мне, морда была так перекошена, будто роды ёжом начались. — Задумался дядька — не знаю, что у него выйдет, но вот советую к нему прибиться, может и заберёт с собой, человек от точно не злой, у меня глаз на хозяев острый.

Вот так у нас жизнь устроена, Боги у Рабов забирают имена. Мы живём и умираем под кличками или номерами. Хозяева нам имя не дают, мы не люди, а вещи, а вещи только в сказках зовут по имени, я читала в человеческой поэме, у меча есть имя Дюрандаль, и Граф Роланд с ним разговаривает, а у меня нет имени, только 76, и у дядьки Голохвост не имя, а кликуха поганая.

А мы рабы в ответ Хозяевам раздаём клички, вот директора между собой называем Тощемордым, а Библиотекаршу Узкоглазой.

Они не обижается, потому что не знают.

Даже если узнают, тоже не будут наказывать, разе людь наказывает чайник, когда тот закипая начинает неприятно свистеть, а мы такая же принадлежность кухни как чайник.

Я задумалась о новом человеке, я-то хоть сейчас готова, мне всё равно здесь жизни не будет.

— Дядь, а дядь, мне Орка шепнула на ушко, что вроде меня назначат скоро, ничего по мне неслышно?

— Не спеши доча, от судьбы не отвертишься, я слыхал курсанты на воротах поговаривали, что на следующей недели приезжает учиться, один из сыновей восточного королевича. Похоже на то. В северной спальне, графские покои знаешь?

Я закивала головой глотая последний кусок булки.

— Так вот стали мебель обновлять, уже года три стояли пустые. Может чей-то важный сынок и приедет, я вот думаю почему тебя не назначают, то ли Тощемордый, для себя тебя бережёт, чтобы лично распечатать, а потом уже назначить на отделение, толь распечатать сынку подарят. Но в любом случае, скоро тебя в отделение переведут. Мужайся.

Мы торопясь спускались с лестнице. Говорить мне не хотелось.

Я в Отделение к Курсантам попасть боюсь до ужаса, там плохо, а потом ночью в бараке волчицы меня тоже обижать будут они меня ненавидят.

— Доча я знаю, подлизы тебя называют человеческим охвостьем. Тебя в первую ночь в бараке будут ломать. Не хочу этого говорить, но ты доча сразу ломайся, что делать скажут то и делай, не упрямься, всё равно подлизы всё с тобой что захотят то и сделают, ты главное не спорь и не плачь. Всё заживёт, а им со временем надоест, а там может другая Омега подоспеет, и они ей займутся.

Я только крепче сжала его руку.

На дуэльном поле уже начали собраться Альфы и Дельты. Ну с этими всё понятно, их Тощемордый вызвал через амулет подчинения.

Мы с Дядькой всё подготовили быстро, да и как не подготовить, дядька уже давно здесь служит, всё знает где, да что находится.

Из соседнего спортзала, вытащили стойку, там же в каптёрке, взяли тумбочку вести записи турнира для секретарши, оттуда же принесли турнирное оружие две пары каждого, и на этом всё, Дядька ушёл на работы, я пошла за человеком.

Возле лестницы меня обступили подлизы и как всегда стали толкать друг к другу, заодно дёргая за хвост. Через несколько минут, как им надоело, и они подраслабились, я выскользнула и бегом скрылась за дверями, сучий хвост! Выкусите! сюда ваших не пустят.

Не стоит человека заставлять ждать, и я влетела сразу на четвертый этаж.

Человек спокойно читал газеты сидя на стуле, ГАЗЕТЫ! Вот те да.

Я тихонько села рядом с ним на колени. Захочет обратит внимание, нет так хоть на ковре посижу. Но меня почти сразу заметили.

Я доложилась о выполнении указаний:

— Господин всё потребное для Суда Богов приготовлено. Извольте пройти со мной.

Глава 4. Глупость

Глава 4.

Глупость.

Волчий мир. Республика Нассау. Краснореченское Военное училище.

Тренировочные корты.

— Я буду драться под покровом Омегарджгхана пусть он судит нас по Кодексу «Отверженные Души»! голоухий! Один из нас уйдёт отсюда Омегой, или погибнет. — чётко и твёрдо произнесла волчица-Альфа, — Готовься к позору и смерти человек!

— Нууу Дурааа!!!!! — схватился я за голову.

— Остановить поединок, немедленно! — рявкнул Директор. — Все ко мне!

Стали в его голосе хватило б на укрощение пары демонов.

Мигом вокруг Арийца в петушином мундире образовалось пустое место. Не только секретарша, и учителя, но и обычные Альфы сочли за благо отойти подальше, строй смешался, и только Омеги по-прежнему стояли на коленях, не интересуясь делами свободных людей.

Как там Пеструшка, не задавили её б в толкотне, и не попользовали б под шумок, мне, честно говоря, было жаль, что пропадает девка здесь, как вспомню её попку, так на душе теплеет.

— Что за сучий хвост здесь творится! — задал прямой вопрос Альфа.

Все промолчали, кому был задан вопрос, но я не выдержал и влез в чужой спор.

— Эта сучка повелась на этого урода. Вот дура! — я сказал, что думаю, не выбирая выражений.

— Да я тебе язык вырву! Голоух! — взревела волка.

— Прекратить! — На этот раз Амега не стал даже рявкать, все и так заткнулись. — Человек, ты понимаешь, что тебя вызвали на бой, на котором ты умрёшь? Человек просто физически не может стать Омегой, ты не Волк - Душа и Разум не выдержит прихода Бога Оме. Ты понимаешь?

— Да человек, Альфа прав. Ты умрёшь в мучениях несколько дней твоё тело будет корчится от боли, и ты сперва потеряешь Разум, потом Душа покинет твоё тело, и вскоре тело зачахнет без души и разума. Вы не равны нам, и Боги Волков мне даровали право наказать человека за дерзость стать вровень с Волком. — в порыве благочестивого экстаза жрец закатил глаза.

Дешёвая показуха, я таких видал у харизматах в их сектах.

— Вот, от таких придурков, нормальные люди и страдают. Ты людь не глазки закатывай, ты девку в этот блудняк втравил, ты и вытаскивай. — я отказался от разруливания ситуации.

— Я порву тебя голоухий! — влезла в разговор волчица.

— Помолчала бы – умней казалась. Ты всерьёз хочешь справиться с Магом Света, ты хоть тренировалась против Мага? — меня волка стала немного напрягать.

— Человек, на время боя атакующая магия блокируется. Ты знал об этом? Оружие, которое получишь, будет без единого грамма магии. Магия не выдержит против ловкости и силы. — Директор не стал давить, похоже моя уверенность на него подействовала.

— Поживём увидим.

— Я не допущу смерти человека во вверенном мне Училище. Я запрещаю поединок по Кодексу «Отверженных». Жрец, ты должен вести поединок по Кодексу Хигхана.