Омеги

Я счастлива быть полезна Господину.

— Не забудь рассказать Хозяину, что в конце концов эти зверюшки сожрут тебя. — внезапно подала голос Атаре, шедшая сзади. — когда Омега сдохнет, её трупик не хоронят. Земля не принимает Рабов, их вывозят на свалку, там уже тухлятины ждут не дождутся ящерки и их погонщики. Тебя сучка, сперва трахнут зеленожопые, потом сожрут их твари, сблюют и снова сожрут.

Тяжело слушать про свою смерть, когда всего восемнадцать. Но мне нечего возразить, да так и будет.

— Ну а тебя, конечно, похоронят в царском склепе. Привыкай девочка, ты уже тоже Омега! И ничем не лучше Пеструшки. Чем скорее ты выбросишь из головы свою прежнею жизнь, тем меньше тебя будут ломать — Хозяин вступился за меня.

Я в очередной раз поразилась насколько он не умеет обращаться с рабами, он её даже не ударил, правда-правда.

Но сучка точно не оценила его доброта и начала кричать какой она воин, и прочий помёт, которым забита голова Одноцветных.

Хозяину наконец надоели её крики, и он наложил на неё печать молчания. Сложная вещь, для простолюдина, но пустяк для мага.

— Господин, позвольте посоветовать прекрасный магазин «Товары для рабовладельцев», в человеческом квартале, там прекрасные ошейники.

Я прекрасно знаю это место, если ехать из порта мы будем проезжать мимо квартиры моих прежних хозяев, вот бы меня увидела служанка. Как я стою на запятках, она бы порадовалась за меня.

Может быть, у неё уже есть другая Младшая. Ну так меня там хозяева называли, её Старшая, меня Младшая, ну чтобы нас различать, а она называла меня Хвостик. Такое милое имя.

Я если буду мимо ехать, отвлеку Хозяина и помашу рукой, вдруг она протирает стёкла с новым Хвостиком и меня увидит такую на запятках, и она новой служанке будет рассказывать, что я тоже с ней спала на дверце ларя, а теперь стола служанкой богатого человека.

— Встать! Идти за нами! — это моя команда 77-й.

Я не повернула головы, проверить как она подчиняется. Это будет проявлением неуверенности в моём праве отдавать команды. Я не настолько ещё окрепла, чтобы сразу же совершать подобные ошибки.

— Ну так что там дальше, на чём мы остановились? — взял меня под руку Хозяин, сам взял.

Я так обрадовалась его милости, что показала стерве ф-фак

Пусть эта сучка утрётся и молча.

Так беседуя про разные погребальные обычаи, мы с Хозяином добрались до въезда.

Алексей прекрасный собеседник, главное, что он умеет слушать, а мне только дай поговорить.

При входе в порт Хозяин изволил обратить внимание на бронь камень, из которого сложены стены башен.

Я дурёха малолетняя сразу же начала хвастаться, а мне есть что рассказать я всё-таки училась в благородной школе.

— Ни разу не видел карьер на Изнанке, надо обязательно посмотреть. Да и познакомиться с магами, что его содержат не помешает. Поедешь со мной на экскурсию?

Хозяин ничего не понимает, в этом деле, он не хотел меня пугать, я сейчас это поняла, а тогда я испугалась до смерти. Просто испугалась что он меня там и оставит.

Эта стерва 77-я всё поняла и посмеялась надо мной.

Мне стало страшно. Очень страшно. Я пыталась отговорить Хозяина и только в невпопад.

— Господин, это далеко и плыть надо вверх по Красной, и не надо… там и плохо… там опасно… там камень…

И, кажется, с перепуга наговорила полной ерунды.

Блохастая откровенно ржала надо мной в голос.

Я боюсь Карьера. Оттуда не возвращаются. Все в нашем мире знают, что это гиблое место для рабов. У нас есть проклятие, «чтоб в Карьер ушёл».

Я там один раз была, второй раз в жизни не хочу быть. Нас классом возили летом показывали это место, чтобы мы знали.

Людской муравейник внизу. Шум кирок, сливающийся в шум прибоя. Дорога до каменоломни, засыпанная серым песком. Корявые уродливые деревца-кусты по бокам

А над этим всем краснокирпичное небо. Давящая как плита. И тусклая земля.

Вереницы бывших-людей, тащащих на огромных салазках блоки Бронь-камня. Молчание Отверженных. И не на секунду не останавливающееся движение рабов.

Скелеты, обтянутые кожей. Язвы от лямок. Лысые черепа. И пустые глаза, без искорки жизни.

Голые бывшие-люди вне рас, бывшие мужчины и женщины. Отпиленные рога, отрезанные уши, отрубленные хвосты. Рваные шрамы вместо женских грудей. Ожоги в паху, где по замыслу Богов должны быть член и яйца.

Жалкие и отвратительные в своей наготе уроды.

Они не люди, и даже не животные, а зомби из человеческих фильмов.

И притихшие пацаны, Истинные из благородных семей, с детства, привыкшие к рабам, вскормленные служанками, выросшие среди гувернёров и мамок, не могущие понять, как такое извращение над людским телом дозволяют Боги.

Мне потом иногда снилась эта поездка.

Мне снилась будто учительница называет меня по имени. По урождённому имени. Приказывает раздеться и идти тянуть блок. Мне стыдно снимать платье, а подружки тыкают в меня пальцем и смеются.

Я снимаю школьное платье, остаюсь в нижней майке и трусиках, но не могу их снять, учительница кричит на меня, я плачу, плачу, плачу, и просыпаюсь в слезах.

— Ладно не хочешь не поедем. — Алексей увидел мой страх и почесал за ушками.

Как хорошо.

Ещё Хозяин, ещё!

Я готовая на всё под твоими нежными руками.

Страшное воспоминание рассеялось как дымок от гномьей трубки, оставив после себя только горечь, неспособную отравить настоящее.

— Господин ходил на Изнанку! А Вы меня с собой возьмёте, я могу таскать Хаабаръ! — я даже от счастья перешла на человеческий.

— Что на Изнанке забыла такая славная малышка, — Хозяин нежно положил мне руку на плечо.

Алексей настоящий джентльмен, но я-то не леди и хочу большего чем невинные вздохи и ахи. И ты Хозяин от меня так просто не отделаешься.

Я как бы случайно проскользнула ему под плечо и его руку прижала к попке. Благо мой хвост стоял торчком от нервных потрясениев, и не собирался опадать.

Хозяину понравилась моя дерзость и он прочитал мне стихи. Такие красивые. Жаль я их не запомнила. Но он назвал меня совершенством.