Омеги

— Да говори, по правде, дед! Остроухии боятся, что мы закорешимся с местными и потому то нам ставят ментальный блок, чтобы мы им не изменили. Мы их предать не можем. Нас то не лишают свободы воли, это самое главное, мы же милиция, если из нас сделать рабов безмозглых, то какой прок от нас будет, что рабов им не хватает что ли? — высокий мужик с казацкими усами, тоже вмешался в обсуждение.

— Если нас в Лишенцы перевести, то это уже не милитарес, будут, а надзиратели на плантации, только рабов гонять и смогут — вмешался парень лет двадцати пяти, — я вообще вольный человек, я тут на работу устроился, да мне психическую блокировку поставили, но я не раб, я тут работаю деньги зарабатываю и выслугу. Срок отработаю, контракт истечёт, и я вольный человек, с деньгами буду. Уже и землицу присмотрел, мне её оформят по выслуге, на обзаведение понемногу коплю, с каждой получки откладываю.

Я краем глаза заметил, что маленький воин тишком направляется за домик.

— Баир! Дорогой друг! Не пытайся потискать моих девочек, я приказал им резать всякого кто полезет лапать, не рискуй, как бы обороноспособность города не пострадала, — я честно предупредил бурята чтобы он не распускал руки.

— Да ну Вас всех,— махнул он рукой на не сложившиеся амурные похождения.

И под ржание милитарес, развернулся и пошёл к лошадиным навесам, мне было интересно узнать, что он будет там делать, без лошадей. Всё оказалось просто, достав какую-то хренотень, он прицепил её за столбы и оказалось, что это классический гамак, в который великий воин, собственно, и забрался, да ну и порядки у них тут.

Зато без начальства можно перетереть с мужиками за жизнь и службу. Только мужики как-то после обеда рассосались, один, как и бурят отправился спать, остальные ушли на службу, оставив меня и деда одних на веранде за пустым столом.

— Слушай дидо, а что по деньгам есть разница кто сам пошёл, кого за ошейник привели? И вообще, в чём отличие то, кто раб, кто свободен, я не очень понимаю. — я перешёл к главному.

Тут мои дорогие читатели нужно одну вещь пояснить, я вроде и в собственности Эльфа, но при этом, зарплату мне будет платить не хозяин, а Храм, и при этом, командовать будет не Храм, а хозяин, и он же должен меня за свой счёт кормить и снаряжать, но Храм обязан вооружить эльфа и меня как его боевого раба, но при этом, я имею право продавать что сам сделаю, в свободное от службы время, но при этом хозяин должен разрешить мне этим заниматься.

Хозяин имеет право меня наказывать, но при этом не имеет права убить или покалечить, и даже нанести долго-заживающие раны, а я имею право воззвать к Богу за жестокое обращение и угрозу жизни и продления рода, но, если попытаюсь обмануть Бога получу Лишение Воли и стану вообще бесправным рабом.

Контракт рабский, конечно, подробный, но так всё накручено, что чёрт ногу сломит.

Короче сборная солянка перемешанная и встряхнутая.

Дедок мне взялся растолковывать всё эти тонкости

— Объяснить то можно, отчего ж не поговорить с хорошим человеком, только, у тебя всё совсем по-другому чем у нас будет, — начал Семёныч, — ты из Служивых мы из милиции, чуешь разницу?

— Как-то не особо дидо! Что там служат что там, это как армия и милиция.

— И близко не так, всё совсем по-другому, не наоборот, а именно по-другому, мы тут не думайте, что живём как медведи в берлоге, мы тут много чего из вашего мира смотрим и читаем. — дедок потряс томиком Шолохова.

— Про войну, да про спецназ у нас обожают смотреть, как там из пушек палят, да танки ездят. У Вас там всё просто - дали милиционеру автомат, и он так же боевиков крошит как солдат ничем ни хуже, нет мента, взяли обычного мужика из огорода дали винтовку и иди воюй. Тут всё не так, если быть воином, ну или магом не дано, то и мысль в драку лезть из головы выбрось. Сиди себе в лавке да горшками торгуй. А с чужими вояками или с монстрами, пусть воины и маги разбираются, нам простым людям туда нечего лезть. С этим всё понятно? — Спросил дедок

— Ну как-то непривычно, но понятно.

— Ну вот смотри на сотню людей, магов 1-2, да воинов пяток наберётся, а остальные - простые людишки в ратном деле бесполезные. Вроде можно их в учёт не брать, есть мужик или нет, всем похрен, все проблемы между собой перетрут воины, и против них никто не вякнет, одни вояки ушли, другие пришли, а налоги, что тем платил, что этим будешь. Тебя вроде это не колышет.

— А если прейдут какие-нибудь уроды, и введут право первой брачной ночи? Или будут драть по три шкуры, с работяги, а несогласных в рабство загонять? — мне не понравилась концепция гражданского общества в понимании деда.

— С этим как раз просто, народец начнёт разбегаться по другим странам, или мереть как мухи, а то ещё проще, начнут переходить в другие веры, ну и Боги вмешаются, укоротят воинов. — Семёныч культурно объяснил, что на каждую хитрую гайку есть болт винтом.

Нечто подобное, но только более пространно нам объясняли на «Теологии» и на «Обществоведение».

— Ну так вот я к чему веду, ты только не спеши, а то ничего не поймёшь. Понимаешь, так жизнь устроена всё богатство создают простые работяги, вместе с рабами, но всю силу создают воины. — милитарес для наглядности показал два кулака.

— Но настоящее могущество образуется, когда два этих объекта сводятся вместе, и взаимно усиливают друг друга. Это как глину и воду свести вместе, перемешать взаимными обязательствами и обжечь в огне противостояния врагам, получиться кирпич! То есть по-простому говоря в единстве сила! — и дед сцепил два кулака переплетя пальцы.

— Кто по глупее из воинов могут решить, что проще простого забрать всё богатство. Но не так всё просто, вот ты воин, я с тобой не справлюсь, ты конечно можешь, прийти ко мне домой, трахнуть дочку, да забрать что понравится, но только тебя на долго не хватит, рано или поздно прирежет какой-то другой вояка. — Дедок оценивающе посмотрел на меня прикидывая кто со мной справится.

— Тебе нужно, либо воевать, либо к войне готовиться, а обирать крестьян кто-то из самих крестьян должен, а раз обирать, то и контролировать порядок, ловить разбойников, гонять пьяных, драть налоги, собирать недоимки, сам то не управишься со всем. — весь вид его показывал, что он мысленно скорбит о не всемогуществе воинов.

— Вот скажи тебя эльфы учили, а они тебе сказали почему Эльфы всех под себя подмяли? — дедок замолк, ожидая моей реакции.

— Ну ты же знаешь эльфов, я по тебе вижу, ты их даже остроухими не зовёшь.

— Ах, ты Хосподи. Consuetude est altera natura. — начал сокрушаться дедок.

— Привычка вторая натура, да кто ты такой дедок? — любопытство меня осилило.

— А вот это спрашивать отучайся, мало ли кто у раба на воли остался, а кто и в неволе, не стоит бередить душу воспоминаниями. — наставительно произнёс Семёнычь — с моими всё хорошо, письма пишем, я в отпуск раз в два года езжу, пяток лет ещё прослужить, и я свободен как птица, да и пенсия по службе положена.

Ловок, чертила, увёл в сторону, ещё и повоспитывал меня, ладно хрен с тобой.

— Ты мил-человек об Эльфах думай. Они не просто завоёвывают миры, они отделяют вояк, от работяг. А чтобы следить за порядком у простолюдинов, эльфы завозят своих милирарес, ну по-простому ментов. То есть нас. Мы самое главное не даём воякам обдирать простолюдинов и на этом создавать экономический базис местной власти. Вот как по-научному звучит! — дедок поднял палец верх, как учитель в старых фильмах

— Дида, а ты случаем не марксист? — спросил я с удивлением, будто Реми Майснер тут выступает.