Омикрон
Шрифт:
В чем разница между ними?
Где грань, которую непозволительно перешагивать машинам?
В душе, — внезапно пришел тихий голос электронной подруги.
Она была права. Тысячу, миллион раз права. Ни одна система саморазвития не представляет собой опасности, пока с ней не соприкоснется человек. Мы вкладываем в создаваемые машины те или иные качества, мы программируем их на определенные действия или позволяем воспринимать образ своих мыслей, как эталон… а потом, когда из-под наших же рук внезапно выходит нечто чудовищное, враждебное, мы не понимаем, что искусственный интеллект — это зеркало, отражение
Мы создаем машины, а потом любим или ненавидим их, одухотворяя мертвые кристаллосхемы.
Они — зеркало наших душ. И это означает лишь одно: пока в отражении видны кривые, уродливые черты, несовершенны мы сами.
— Все готовы? — Шевцов обернулся, посмотрев на четверых колонистов. Они кивнули.
— Тогда — вперед.
Шелест осыпающихся на дно траншеи комьев земли послужил сигналом, — у кромки леса тут же воспарили в воздух с десяток сферических объектов — те самые патрульные боты, о которых упоминал Раймонд.
— Огонь… — тихо скомандовал Шевцов.
Они с Генри прильнули к раскисшему брустверу.
В оптике прицела промелькнули укрупненные деревья и возник выпуклый борт шарообразного механизма.
Двухсотый «ИМ», модернизированный по требованию Семена, едва слышно выдохнул короткую очередь.
Если не вслушиваться, то можно было сказать, что вокруг стояла прежняя тишина, лишь центральный, из десяти поднявшихся над землей механизмов, внезапно лопнул, разваливаясь на уродливые куски.
Вслед ему в нереальной тиши полыхнул второй, третий, четвертый… На расстоянии в сотню метров были видны яркие сполохи и слышны невнятные, похожие на слабый треск звуки от прошибаемого навылет металлопластика.
Четверо колонистов едва успели проползти полсотни шагов, как с этой группой прикрывающих лес машин было покончено.
— Вперед. — Шевцов первым выбрался из траншеи и, пригибаясь, побежал к темнеющей в полукилометре кромке деревьев.
Генри молча следовал за ним, повторяя все маневры Семена.
Расчет Шевцова не основывался на удаче. Зная, с кем имеет дело, он заставил себя мыслить еще более трезво и логично, чем Сеть. Клименс помогала ему в разработке предварительного плана операции, и теперь главным, решающим становился фактор времени.
Воевать со всеми машинами Омикрона, много их или мало, не входило в задачу Семена и Генри. Их тактика в корне отличалась от той грубой формы вторжения, которую в свое время использовал Макмиллан. Никаких глобальных боестолкновений, никакой электроники, полная радиотишина, неуловимость, призрачность — вот где крылся залог успеха всей операции. Быстро ликвидировать заслон машин, просочиться в образовавшуюся брешь и затаиться, оценивая обстановку, рассчитывая следующий шаг, словно ты находишься посреди коварного обманчивого болота…
Миновав лесную опушку, они одновременно присели, маскируясь среди редкой поросли кустарника.
Чужая память резко постучалась в сознание: открывшаяся впереди прогалина показалась Шевцову до боли знакомой, вот только вросшие в землю корпуса боевых планетарных машин куда-то исчезли, оставив после себя бесформенные рытвины.
Значит, Сеть собирала и реставрировала всю мало-мальски сохранившуюся боевую технику.
В ее распоряжении было как минимум два месяца, следовательно, хотя бы несколько боевых машин
уже восстановлены. К такому выводу пришел Семен, понимая, что из полусотни «Фалангеров» вполне реально собрать до десяти серв-машин, пустив остальные механизмы на запасные части, необходимые для ремонта.Его мысли нарушил Генри, осторожно коснувшись плеча Шевцова.
Семен оглянулся, и Нолан указал ему на пространство между лесом и траншеей.
Вызванные туда резервные механизмы уже закрыли образовавшуюся в обороне лесного массива брешь.
Поздно. Им удалось опередить действия Сети, но впереди лежало неизвестное количество рубежей обороны. Этот был самым легким.
Шесть часов пробирались они по лесным дебрям, постоянно рискуя быть обнаруженными, но ни разу не вступив в прямое столкновение с машинами.
За два месяца Сеть сумела организовать массовое производство легких патрульных ботов и видеосканеров, но перечисленные механизмы не представляли особенной угрозы — от них легко было скрыться, на время затаившись в чаще кустарника.
Настоящие проблемы начались в зоне ближних подступов.
Единственный вход в систему подземных коммуникаций находился в склоне холма, расположенного в южной части лесного массива. Остальные, некогда существовавшие проходы, так же как выходы вентиляционных шахт, были наглухо заделаны еще при реконструкции базы, после ее разрушения «Тайфуном».
До заветной возвышенности оставалось три километра, когда Шевцов и Нолан, измотанные шестичасовым маршем, остановились на короткий привал.
Опустившись на мягкую подстилку из мха, Семен вдруг отчетливо ощутил ритмичную вибрацию почвы.
Это была тяжкая поступь боевой серв-машины.
Нолан тоже почувствовал неладное, но Шевцов жестом успокоил его: вибрация почвы передавалась на многие километры, и непосредственной угрозы в данный момент не было.
Попытайся оценить количество машин, — мысленно попросил он Клименс, доставая набор стимулирующих и питательных препаратов. Генри, глядя на него, тоже достал свою упаковку.
Через минуту Шевцов услышал ответ на заданный вопрос:
— Семь тяжелых серв-машин. Судя по колебаниям почвы, они двигаются по кругу, контролируя периметр в радиусе трех километров.
— Твои соображения?
— Нужно захватить одну из них.
— Смысл?
— Я могу управлять «Фалангером». У меня есть реальный боевой опыт. У них его нет. — Клименс имела в виду те кристалломодули «Одиночек», которые в данный момент управляли действиями восстановленных серв-машин.
— Ты способна выдержать расклад один к шести?
— Теоретически да. Здесь нет открытых пространств, значит, исход столкновения решит тактический опыт, а не совокупная огневая мощь.
— Логично. А тебе не претит разрушение себе подобных?
— Они не подобны мне. К тому же на «Фалангерах» установлены копии центрального модуля Сети. Они не самостоятельные интеллекты, а всего лишь информационные клоны. У меня нет весомых аргументов против их уничтожения.