Омский горячий твой

– Пока есть такие адвокаты, как мой сын, – ответил свёкр. – Такие дела будут оставаться безнаказанными.

Меня передернуло от слов Малиновского старшего, но он был прав.

Одно радовало – люди здесь жили приветливые и отзывчивые. Попробуй в Москве спросить что-то у прохожего?

Здесь никто никуда не торопился. Жили бедно, но никто не унывал. Молодежь была не такой пафосной, как в столице. Все просто и понятно.

Я не проклинала тот день, когда Глеб приехал на ту автомойку. Он не ломал мне жизнь. Просто выдернул с корнем из парника и посадил в суровом холодном краю. Но я оклемалась.

Больно только было. И все. Обидно только чуть-чуть, за то, что не получилось у нас ничего. А ведь могло! Я это чувствовала!

Не видела его уже полтора года, и видеть не желаю.

Сбагрил меня, сослал в Сибирь, а сам в Испании загорает на солнышке. Мне в Испанию поехать тоже ничего не мешало, только работы было столько, что за сто лет не переделать. Это я сама так захотела, чтобы себя несчастной не чувствовать.

Мы не общаемся с Глебом уже хрен знает сколько, поэтому все новости о нем я узнаю от Юльки, а она от Валеры, который все еще продолжает работать на моего мужа.

После моего отъезда, Глеб превратил свой дом в крепость: поставил пуленепробиваемые окна, а двери, которые выдерживают взрыв гранаты, открываются теперь с помощью кодового замка.

Это мне Вера рассказала. Она немного знала о нем, потому что Глеб с ней не делился новостями, но о том, что происходит в доме, я знала. Хоть Глеб и запретил, я тайком общалась с Верой. Как мне с ней не общаться, если она стала мне дорога?

Глеб не водил женщин домой, и это немного меня утешало.

Омск был не так уж плох. Маленький грязный городишка с отвратительными дорогами стал мне дорог. У меня была хорошая работа, друзья и любящие родители Глеба.

Мне действительно нравилось работать у Малиновского старшего. Он приставил ко мне Стаса – опытного юриста, который меня курировал, и сбросил на меня все разводы и банкротства. А их было не мало. В Омске люди разводились и банкротились, будь здоров!

Стас очень хорошо знал моего мужа. Они учились вместе в университете, пока Глеба не отчислили. Потом их пути разошлись: Глеб ушел в армию, после воевал, а Стас продолжал учиться и закончил университет.

Николай Васильевич сразу взял Стаса к себе, с тех пор парень и работает на старшего Малиновского.

Я могла часами расспрашивать Стаса о своем муже. Сам Глеб ничего толком о себе рассказать не успел, как и я о себе.

Стас показал мне фотографии, где они с Глебом еще совсем молодые. Я еле узнала в хрупком юном пацане своего мужа, но Стас меня уверял, что это он. Коллега рассказал мне о их юношеском увлечении – движении ролевиков. Это было так забавно. Не думала, что у Глеба может быть такое хобби. В "Викинг" меня привел тоже Стас.

В моих поддельных документах был еще один плюс – я могла посещать такие заведения.

– Не думал, что Глеб когда-нибудь женится, – сказал мне Стас при первом знакомстве. – Должно быть, ты, Лена, особенная.

– Зови меня, Алена, – попросила я Стаса. – Так мне больше нравится. Нет во мне ничего особенного.

Сам Стас был давно женат. У него уже было двое детей 7 и 3 года. Мальчишки.

– Я бы еще дочку замастрячил, Вика против, – признался Стас, говоря о своей жене. – Только из пеленок выбралась и на работу вышла. Пусть отдохнет пару лет, потом заделаем.

– А если снова будет мальчик? – спросила я.

– Ну, на четвертый раз точно получится, – не унывал Стас.

У Юли с Валерой родилась дочка. Валерия Валерьевна.

А у меня никого не было, даже мужа.

Глеб слал мне деньги и подарки, но они не могли заменить его.

А я до сих пор втайне ждала, что он приедет. Я ни с кем не встречалась, хотя поклонников было завались.

Разве я могла? Я любила Глеба. Даже, наверное, сильнее, чем раньше.

Я пробовала. Честно. От одной мысли, что меня будет целовать и трогать другой мужчина, становилось тошно.

Каждый вечер я плакала, разглядывая его фотографии на стенах моей комнаты. На них Глеб был без бороды. Молодой и веселый.

Он улыбался мне, как бы говоря, что я сама во всем виновата.

Разборки из-за которых я оказалась здесь, давно закончились, и я могла уехать куда угодно, но я как-то пустила корни в Омске. Да и что я буду делать в другом городе, пусть даже в Сочи?

Я могла отсылать деньги родителям, которые навещали меня уже дважды. Они не задавали мне вопросов о муже, видя, что не так уж и плохо складывалась моя жизнь. Ведь я была счастлива. Особенно в те моменты, когда не думала о Глебе. А как о нем не думать?

Уголовными делами я пока не могла заниматься, потому что нужно было отработать два года по профессии, а потом уже вступить в коллегию адвокатов и сдать квалификационный экзамен.

Может оно и к лучшему. Шастать по СИЗО не очень-то и хотелось.

Уголовка была профилем Стаса. Он иногда брал меня с собой на суды, если у меня была возможность присоединиться.

В гражданском и семейном праве он не очень сек, поэтому частенько мне приходилось самостоятельно искать информацию в интернете на всяких форумах.

Так и возникла у меня идея завести инстаграм и там обсуждать свои вопросы с другими коллегами. В рекламу пришлось вложиться, но результаты превзошли все мои ожидания. Люди заинтересовались моей страничкой и охотно давали советы. Юристы всей страны были моими помощниками. Я не была ни чьей конкуренткой, поэтому люди делились со мной своим опытом с удовольствием.

Даже Денис Сальников мне помогал несколько раз.

Может Глеб его попросил? Интересно, он в курсе моих методов работы? Или ему все равно?

Узнать он должен был, потому что за 8 месяцев у меня уже набралось 5млн подписчиков, и рано или поздно, моя известность дойдет и до него.

Страничку мне помогала вести Машка, я с ней случайно в баре познакомилась. Она работала фотографом и помогала вести еще некоторым людям свои странички. За символическую плату я взяла ее к себе админом в инсту. Это ее стараниями у меня было столько подписчиков и я заработала первые рекламные деньги. Машка была в доле, поэтому находила мне новые и новые контракты.