Омут. Книга первая. Клетка

– Где моя бабушка? – Слезы замерли в глазах.

– Надо полагать, сейчас она дома, - несколько сантиметров все еще были между нашими лицами, и если бы моя шея не затекла от долго задирания головы, то, возможно, я бы и продолжила спорить и ругаться.

Но, возможно, и от того, что услышала, что с бабулей вроде бы все в порядке, я опустила голову и отошла к креслу, на котором до этого лежала моя чистая одежда. Кстати, старая осталась в ванной вместе с моей сумкой, надо бы ее оттуда забрать.

– Ты не против..?

И не успела сообразить, «не против» чего именно я должна быть, как он одним шагом встал рядом и столь же быстро уколол мой палец, на поверхность выступила кровь. Несколько движений, и моя кровь из пальца уже в его пипетке или, правильнее говорить, пробирке? Прямо, фокусник. На моем пальце уже лежала проспиртованная ватка.

– С тобой кое-кто хочет поговорить, - промолвил он, стоя у потаенного входа-шкафа.

Одновременно с тем, как книжный шкаф затворился за ним, из двери одной из комнат, в которой до этого все время исчезал Марк, вышла женщина в длинном бежевом свободном платье с огромным животом. При взгляде на лицо я встретилась с парой «синих блюдец», по обеим сторонам которых прыгали искусственные бело-желтые кудряшки.

– Привет, милая, - фальшивая улыбка, дежурная фраза, я вспомнила, что было написано о данном «экземпляре» в книге бабули.

– Привет, мам, - сухо приветствовала я и ответила на ее чмок своим.

– Как ты себя чувствуешь? – Все с той же подставной доброжелательностью, тебе меня не провести, мамочка, я знаю о тебе почти все… Знала бы все, если бы успела дочитать.

– А как должна? – Получилось грубее, чем я рассчитывала.

– Не поняла, - и говорила чистую правду, а ее рука автоматически легла на живот.

– И когда ты собиралась мне рассказать о пополнении в семействе? Или, быть может, я не отношусь к твоей семье? – Резковато, но по-другому просто не получалось, я говорила с человеком, который, не моргнув глазом, лишил жизни не одно существо.

– О, ты об этом, - она влюблено посмотрела на свой шар, - знаешь, просто волновать не хотела.

– А бабуле ты говорила? – Вряд ли, она бы мне об этом сказала.

– Вообще-то нет, пока, - женщина слегка замялась, - но знаешь, мы добросовестно собирались ей все рассказать.

– Мы? – Моя правая бровь недоверчиво изогнулась вверх.

– Да, я в марте выхожу замуж, - она показала свою руку с кольцом и огроменным камнем в нем, - мы решили сыграть свадьбу после родов.

– Кто ВЫ? – Это явно не папа, потому что из его последнего звонка я сделала вывод, что у них все в порядке с его тупой девицей.

– Я и Алексей, - словно это имя мне о чем-нибудь должно было сказать, - мой коллега.

– Он тоже особенный? – Я решила не использовать слово «ненормальный», а то она не поняла бы.

– Нет, он обычный человек, который безумно меня любит, - а вот уже и высокомерие заплясало в ее глазах.

– Поздравляю, - мрачно сказала я.

– С чем именно?

– Со всем и сразу, - о, боги! Еще один бедный ребенок, над которым Профессор будет ставить опыты всю его сознательную и несознательную жизнь.

– Спасибо, а ты не хочешь узнать, кого мы ждем? – Как странно, раньше я легко проглатывала эту фальшь, а сейчас, зная, с кем говорю, испытывала только отвращение.

В бабулиной книге я дошла до того времени, где моя мамочка окончила школу и после бабушкиного отъезда за границу с полной уверенностью, что дочь учится там, где и собиралась, моя мама, проучившись год, ушла в академический отпуск и весь его провела в работе вместе с отцом. Иными словами, мои новокузнецкие одноклассники – труд совместной работы Профессора и его горячо любимой дочери. Из бабушкиных же записей подтверждался тот факт, что ребята изначально шли парами – по одиннадцать мальчиков и девочек. Их особенности были различными, но по некой жеребьевке с рождения малышей Профессор и его верная помощница компоновали пары. По мере развития Природа отбирала более сильных детей. Таким образом, до первого этапа «резкого прогресса» не дожил один мальчик мо имени Максим – по идее, он должен был уметь выплевывать семена различных растений, но матушка-Природа решила иначе.

Второй этап «резкого прогресса» не пережили еще четверо мальчиков – вот вам и сильный пол. Но, вероятно, это все из-за того, что их способности фактически были бесполезны или тяжело воспринимаемы для тела человека. Например, Андрей – обладал сверхчувствительными вкусовыми рецепторами, Антон – из его рук исходил огонь, но он не смог его контролировать при втором этапе (Егор – также управляющий огнем, в свою очередь не может его создавать сам, в отличие от Антона), Кирилл – создавал руками лед, но не заморозку, Борис – обладал сверхчувствительными пальчиками – осязание. На страничке бабуля давала ссылку на более позднюю, на которой я обнаружила ее наблюдения по поводу запоздалого второго этапа у некоторых ребят. Также там была заметка о моем, бывшем уже теперь, однокласснике Женьке, и, к моему удивлению, подробное описание Юльчи – сверхчувствительный нос, который начал резко менять форму. В общем, еще не раз мне придется заглянуть в тайны и исследования Профессора через бабулину книгу.

– И кого же? – Я оторвалась от своих мыслей, так как Наталья Викторовна просто бурлила во мне скважину своим взглядом.

– Мальчика, - искренне радуясь, она погладила свой животище.

Я еле сдержалась, чтобы не скорчить рожицу отвращения. Пожалуй, если задуматься и вспомнить те немногочисленные эпизоды, когда мои родители одновременно навещали нас, то можно припомнить, что с папой бабуля всегда была более теплой и доброжелательной, нежели с родной дочерью. И еще кое-что. Видимо, чувствуя что-то на уровне подсознания, я всегда была ближе духом к папе. А вот маму чаще всего старалась избегать, при всей ее доброжелательности, которая на самом деле была искусной игрой.

– Поздравляю, - сухо повторила я.

– Ты не очень-то разговорчива, - заметила женщина, и вправду, раньше, когда она была моим кумиром – в плане мозгов и кругозора – я всегда старалась показать или даже доказать, какая я умная, а сейчас я в ее признании не нуждалась – впрочем, его никогда и не было.

– Нет настроения, - я вышла из коридорчика в зал.

Дверь-шкаф отворилась, и перед нами появился Марк. Легким поклоном поприветствовал мою родительницу, которая вошла следом за мной.

– Сегодня Эльвира не очень настроена на разговоры, - холодным, даже чужим голосом промолвила женщина за моей спиной.

– Возможно, она просто устала, - будто меня тут вообще не было.

– Тогда пусть поспит, - все тот же голос матери, она развернулась и скрылась за той дверью, из которой до этого вышла.

– Хочешь спать? – Спросил молодой человек меня.

– Нет, - с легкой обидой, ответила я.

– Хм, - стальной взгляд скользнул по мне.

Марк прошел вперед, я повернулась проследить за ним, он вошел в кухню.

– Что ты хочешь на обед? – Любимое выражение моей бабули, слезный рой зажужжал в горле, нет, плакать сейчас нельзя.

– Все, что ты приготовишь, - сдавленно проговорила я.

18

Тарелка с омлетом была перед моим носом через несколько минут. Дома с бабулей омлеты я обычно готовила сама, так сказать, любимое блюдо. Да и моя старушка всегда говорила, что именно омлеты получаются у меня хорошо. Ну, хоть что-то. Данное творение Марка пришлось очень даже по вкусу. Как объяснить, что чувствуешь, когда нежнейшие кусочки пищи из молока, смешанного с яйцами, беконом, помидорами и сыром, который тянется, попадают в ротовую полость? Разумеется, слюнки текут и, если при этом закрыть глаза, то все вокруг исчезает за стеной вкуса. «Аппетит приходит во время еды» – это если еда «что надо», но все вкусное быстро заканчивается, а я не в той ситуации, когда просят добавки, хотя, возможно, и можно было.