Он тебя не любит(?)
Шрифт:
Ее трясло так, что пальцы не слушались и не попадали по цифрам. А потом оказалось, что она не в состоянии говорить.
— У меня температура, я беременная, — шептала Эва еле слышно, — почти тридцать девять недель.
— Говорите громче, девушка, — недовольно говорила ей в ухо трубка голосом диспетчера неотложки, — высокая температура? Свяжитесь с вашим семейным доктором, мы по таким симптомам бригаду не высылаем. Что вы говорите? Ничего не слышно, выпейте жаропонижающее…
Эва отбилась, уронила на простынь телефон и закрыла глаза. Она давно открыла дверь, как только почувствовала себя плохо, на крайний случай можно выползти на лестничную клетку и попробовать позвать соседей. Но сил не было даже на то, чтобы снова взять телефон, а на то, чтобы идти или ползти их точно
Наверное, она простыла, когда намокла под дождем, потому что пожадничала на такси, а по итогу на такси и пришлось ехать. Температура поднялась к вечеру и, как обычно, сразу под сорок. У Эвы с самого детства такое, но раньше с этим справлялась мама…
Навроцкие улетели на Бали, звонить кому-то из коллег было очень поздно. Жар обволакивал изнутри, а снаружи ее била крупная дрожь. Эва снова представила, как мучится ее девочка и из последних сил потянулась к телефону.
Был только один человек, на чью помощь она имела полное право, даже не она, а ее ребенок, который сейчас горел в ней, и откуда-то Эва знала, была уверена, что он поможет, не откажется. Память послушно выдала нужный набор цифр, но его номер и так был занесен в базу. В черный список.
Гудки были длинными, они ввинчивались ей в мозг, отдаваясь в затылке, и Эва беззвучно заплакала:
— Пожалуйста, возьми трубку, ну пожалуйста…
Запоздало подумала, что на незнакомый номер он просто не станет отвечать, но он ответил. Отрывистым «Да, слушаю».
— Помоги мне, пожалуйста, помоги… — Эва кусала губы и изо всех сил шептала в динамик, — спаси меня, Мак…
Глава 22
Когда Макар посмотрел на часы, было уже около одиннадцати вечера. Что-то он заработался. Закрыл крышку ноутбука, потер ладонями лицо. Сегодня можно было и раньше уйти, Алена на две недели улетела в Таиланд, на Самуй, в СПА-отель с оздоровительной детокс-программой. А значит можно прийти домой, даже не ужинать и завалиться спать. Не разговаривать, не слушать, он наговорился только за сегодня, кажется, на три жизни вперед…
«Детокс, фитнес, йога и антистресс в роскошной обстановке» — это то, что запомнил Макар из рекламных проспектов, которые жена зачитывала ему за ужином. А он пытался поспать, опершись о стенку.
Мак сразу сказал, что никуда не поедет, и выслушал несколько вполне обоснованных обвинений, что они женаты уже полгода, а до сих пор так и не побывали в свадебном путешествии. Это была правда, они и после церемонии пробыли на Маврикии буквально несколько дней, и Макар настоял, чтобы они вернулись назад. А потом все время находил причины, чтобы никуда не уезжать, сам себе не желая признаваться, что все это из-за девушки, которая отказалась выйти за него замуж, оттолкнула от себя и сбежала с другим мужчиной.
Как это глупо ни выглядело, первый месяц Макар ждал, что Эва вернется. Просто позвонит или даже приедет. Сама. Окончательно протрезвев и обнаружив, что Алена основательно обосновалась в его квартире, он вежливо ее выпроводил и ждал. Снова съездил к Бессонову, просил номер телефона Эвы на случай, если она сменила, но тот молчал и отнекивался, и Макар сдался.
Алена все время маячила на горизонте, однажды Макар обнаружил, что они почти каждый день вместе обедают. Потом начали ужинать, а однажды Алена вроде как в шутку, но с некоторой горечью озвучила, что было бы неплохо, если бы Рус и Эва узнали, как у них с Макаром все хорошо. И прямо предложила пожениться назло «бывшим».
— Ты ведь любил меня, Макар, — сказала она тихо, обводя тонким пальцем ободок бокала, — мне кажется, ты меня до сих пор любишь. Как и я тебя.
Вечер закончился в квартире Макара, точнее, в его спальне, а наутро они подали заявление. Он подумал, что их свадьбу наверняка будут освещать все СМИ, и Эва обязательно о ней узнает. И совсем по-идиотски надеялся, в самой глубинной глубине души, что это ее хоть как-то заденет.
«Я тебя люблю», — вот, как нужно было ответить на ее вопрос, и тогда бы она не ушла. Выбросив на помойку все, что могло напомнить о нем, запихнув подаренное им кольцо за упаковку с зернами кофе, сменив
номер и внеся Макара в черный список. Пусть бы осталась из жалости или чувства долга, ему не похер? Даже если это была неправда, почему он не соврал ей, идиот?— Я тебя люблю, — однажды сказал он Эве, которая молча смотрела на него своим непонятным взглядом.
— Я тебя тоже люблю, Макар, — услышал в ответ и потянулся к лежащей рядом девушке, но только отдышавшись вспомнил, что женат, и это не Эва только что стонала под ним, а его жена. Встал и ушел в душ, смывая муторность и отвращение к самому себе.
Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько раскалиброванным и дезориентированным, ведь он все делал правильно, почему тогда не покидало ощущение, что вся жизнь летит к чертям собачьим? А там еще жену застал зареванную в постели.
— Ты набросился на меня, как животное, Макар, я же просила тебя так не делать, у меня синяки потом по всему телу.
— Прости, — ему и правда было стыдно. Не за то, что не сдержался, а за то, что все это было для той, другой. С той им было одинаково хорошо, ей нравилось все, что нравилось Макару, он это чувствовал. Теперь же приходилось выбирать.
Его жена была очень хрупкой и нежной, ей нравился медленный, трепетный секс с обязательной длинной прелюдией. Ей нравилось соблазнять мужа в новом красивом белье, когда зажигались красивые круглые свечи, и тела красиво двигались в отражении глянцевых поверхностей. И Макару это нравилось. Иногда. Когда не надо было спички в глаза вставлять. А такие вечера выдавались все реже и реже, хоть Алена утверждала, что он нарочно себя так загружает, а мог бы легко делегировать полномочия остальным директорам.
В той самой глубинной глубине Макар и сам это знал, но осознание мало помогало, поэтому он предпочитал считать себя незаменимым. И когда приходил домой поздно вечером, единственным желанием были душ-сон-секс-сон, именно в таком порядке. Иногда душ-секс-сон тоже, но только сразу, без свечей и белья, а потом проснуться, держа в руках теплое податливое тело, и продолжить, даже до конца не проснувшись. Иногда и животным побыть можно было, почему нет, если у обоих крышу сносит?
Но Алена была права, кайфовать должны оба, и если это ее так утомляет, то Макар тему утреннего секса закрыл раз и навсегда. Просто отменил. Оставил для выходных. А поскольку бизнес после прихода в компанию младшего Демидова почему-то начал стремительно набирать обороты, выходных поубавилось. Точнее, их вообще не стало.
— Отцу стало лучше, может, мне с ним поговорить и вернуться в свой бизнес? А он пусть понемногу пробует руководить дистанционно? — сказал как-то Макар за обедом, жена каждый день приезжала к нему в офис в обеднее время, и они ехали или в «Дольче», или в «Сантану». — У меня появится намного больше свободного времени, можно будет полететь на моря, ты же мечтала о свадебном путешествии.
Макару так понравилась эта идея, что он несколько раз в самом деле собирался поговорить со старшим Демидовым. Но Алена слишком рьяно его отговаривала, даже Кравченко подключила, поэтому Мак не выдержал и сдался. А окончательно сдался он после того, как увидел в театре беременную Эву.
Он сам не думал, что его так накроет. Она стояла в двух шагах от него, такая же худенькая и до боли близкая, до искр в глазах, до ломки в теле. Как его грудную клетку не разорвало от остановившегося дыхания, Макар сам не знал, но он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, а только смотрел на небольшую выпуклость на теле Эвы. На его теле. Которое должно было принадлежать только ему, а принадлежало теперь какому-то левому мужику.
Эва смотрела испуганно — наверное, боялась, что Макар устроит прямо здесь, в фойе театра, занимательный мордобой. Но он не собирался, зачем? Если Эва сама выбрала этого мужчину, захотела от него ребенка, от Макара ведь не хотела, он точно знал. Он хорошо помнил, как она ревностно следила за графиком приема противозачаточных, у нее в телефоне даже напоминалки стояли, чтобы случайно не пропустить прием таблетки. Так кому кроме Макара стало бы легче, дай он пару раз по роже ее спутнику? Его Макар, кстати, даже рассмотреть не успел, не мог глаз от Эвы отвести и от ее живота.