Он вёл двойную игру

— Нет, если можно, то мне шоколадный круассан, — ответила ему, после он ушел, а меня прожигали взглядом. Девицы из параллели, надеюсь они не будут выяснять отношения, ибо мне это нафиг не нужно. Я не боюсь их, просто если они зачинят драку, я стоять в стороне не буду. Никому не дам себя в обиду, мне хватает отцовских унижений.

— Шоколадного круассана не было, я взял булочку с шоколадными крошками. Они свежие, — стоял с подносом учитель, подмигнув мне. — Забыл спросить про кофе, взял тебе какао. Ничего?

— Ой, Никита Владимирович, это ведь с меня кофе было, — виновато произнесла я, когда же тот уже сел напротив.

— Мы не обсуждали, кто угощает, — выпалил он. Вот же хитрюга, хочет, чтобы я у него в долгу осталась, мол вдвойне чувствовала себя мерзавкой. Ладно, я придумаю что-то для него. — Скажи, Тоня, почему ты гуляешь по таким сомнительным местам? Об этом знает кто-то?

— Только брат, — отпила немного какао. Горячее, блин. — Об этом никому не нужно знать, хорошо?

— Как о том, чем я занимаюсь вне школы? — подпер подбородок, разглядывая меня, чем и начал смущать.

— Я не глупая, Никита Владимирович, никому не говорила про вас, — отводила от мужчины глаза.

— Спасибо за понимание. Зарплата у учителей не очень, приходится как-то выживать, — как будто перед судом, отчитывался тот. — Мне по наследству достались долги, нужно как-то гасить их.

— Понимаю, конечно, — с неким сочувствием глядела на него. Сейчас он не казался таким крепким и страшным учителем, а больше походил на человека, который сломлен. Как мало мы знаем о тех, кого ненавидим. От таких мыслей и кусок в горло лезть не стал. — Простите за личный вопрос, — заранее извинилась за некорректный вопрос. — Вы говорили, у вас тоже нет мамы?

— Всё хорошо, Тоня. Я потерял её в восемнадцать лет, её убили, — посмотрел на чашку с кофе. — Я вернулся со школы, через месяц должен был быть выпускной. В дом залезли воры и подрезали её. Глупые малолетки из интерната случайно попали ей в сонную артерию.

Мне горько стало от такой истории, хотелось встать и обнять учителя, но я могла нарушить дистанцию между нами.

— Надеюсь, сейчас эти сволочи сидят, — проговорила злостно я. — Дети из интерната конченые и бесчеловечные.

— Не от хорошей ведь жизни, Тонечка. Но ты права, некоторых просто убить мало, — сжал в руках кружку.

— А у меня мама болела сильно, и чуть более года назад скончалась. Мой отец умудрился жениться на её сводной сестре. К женщине и её дочери не держу неприязни, а вот отца уважать перестала, — разоткровенничалась перед учителем.

— Тебя отец хоть не бросил, мой же свалил чёрт пойми куда, мы с ним уже полгода не общаемся. Понятия не имею. что с ним.

— Никита Владимирович, я думаю, с ним всё хорошо. Он у вас один остался, как бы там ни было, мы их любим в глубине души. И даже я своего немного, как бы там ни было. Всякое же бывает.

— Это точно, — слабо улыбнулся мужчина. — Ты права. Кажется, скоро начнется урок, — посмотрел на часы, что висели на стене.

— И правда, спасибо за какао, с меня причитается, — подскочила я, но стул с грохотом свалился, и я привлекла внимание присутствующих.

— Не переживай, я подниму, — сказал Зайцев, но мне не хотелось оставаться перед ним еще в одном долгу. Получилось так, что мы одновременно схватили стул и стукнулись лбами.

— Прошу прощения, — покраснела я, но когда тот посмотрел на мои губы, я заметно занервничала. Неужели это то самое чувство, когда мужчина и женщина…

Что за мысли, Волкова!

— Тоня, у тебя красивые губы. Это такой блеск, — его руки потянулись к моему лицу, но я, благо, отскочила от него, и быстренько отправилась к выходу. Мои щеки от смущения полыхали. Это всё Валя со своими фанфиками, ей богу, я не извращенка!

Конечно, Громовой всё было интересно. Нужно было знать каждые подробности, но я как могла сопротивлялась. Не хотела ничего рассказывать. Мне было стыдно.

После уроков меня ждали отец с сестрой, пакет со шлемом пришлось закинуть в багажник. Сев рядом с отцом, я глупо заулыбалась.

— Блин, представляете, пришлось спортивную форму забрать. Запачкала на физкультуре, — пояснила я, что было по моим предположениям в черном пакете. Если кто-то увидит шлем, мне каюк. И сестра подумает всё не так и отец заподозрит обо всем. А в грязное белье лезть никто не станет.

Дома мне пришлось ускользнуть с пакетом незамеченной и спрятать пакет под кроватью. Сменить одежду и, как примерная дочь, сделать уроки. На ужине отец ещё раз напомнил о том, что завтра меня ждало знакомство с репетитором.

Однако, когда на следующий день пришло время знакомиться с моим репетитором по истории, дверь открыла моему новому учителю Гера, что мило поприветствовала пришедшего. Даже умудрилась напоить его чаем со сливовым пирогом. Отец что-то начал рассказывать репетитору про оплату, я этого ничего слышала, ведь находилась в своей комнате.

Виктория вошла ко мне в комнату, когда же я в очередной раз пересматривала дурацкие, размазанные фотки Лютого в телефоне. От сестры пришлось их спрятать, ибо я не смогла бы ей объяснить: на кой черт рассматривала её парня.

— Тонь, тебя папа зовет. Репетитор пришел, ты будешь в шоке, — заинтриговала меня девчонка с забавным высоким хвостом. Натянув носки, я отправилась на кухню. Могу сказать с полной уверенностью, что меня удивить можно в том случае, если моим репетитором будет Дженсен Эклз, но это нереально. Если взять кого-то из приземленных, то Лютый. Однако, сомневаюсь в его умственных способностях, он только горазд гонять на мотоцикле и колотить людей, а для этого много ума не надо. Но, если бы так случилось, интересно, Виктория бы ревновала? Пыталась бы нам мешать?

Я даже заулыбалась от таких фантазий, когда вступила на кухню. Но увидела затылок с тёмными волосами, настроение резко сменилось. Насчёт Лютого я же пошутила. Это не было моим желанием, но человек встал на ноги и, как в замедленной съемке поворачивал голову, а время словно остановилось, сердце чуть не упало в пятки, когда темноволосый мужчина повернулся ко мне, и я отшагнула назад, схватившись за стенку. Я не скажу, что была разочарована, но и радости мне мало придал такой судьбоносный визит. Как я могла спутать их? Это не Лютый, нет. Никита Владимирович, они чертовски похожи. Затылок, по крайней мере точно, но когда сейчас он встал на ноги и смотрел на меня, я осознавала, что между ними было множество отличий. Учитель истории также не ожидал увидеть меня. Вчерашний с ним разговор меня начал смущать. Его слова о красоте моих губ просто нечто. Теперь те слова мне врезались в голову. Однако, мужчина был без очков и в простых джинсах и спортивной ветровке, и не походил на того учителя истории, которого все знали в школе.