Он вёл двойную игру

Я ждала следующего дня с нетерпением, заниматься с Зайцевым приносило удовольствие. Он не только клево гонял на своём салатовом Кавасаки, но и был образованным и умным. И меня пугали чувства, которые рядом с ним ощущала.

Папа иногда заглядывал к нам, спрашивал про успехи, на что Никита Владимирович отмечал мой ум и высокие дополнительные знания. Старика это устраивало и он уходил. Мы сидели целый час, и я успевала не только учиться, но и украдкой любоваться им.

В воскресенье, после всех уроков и даже тех, которые я помогла сделать Вике, просидела за романами, иногда списывалась с девчонками в общем чате. Катя обещала уже выйти в понедельник, и мы обсудили предстоящий вторник.

Я достала из пакета шлем в виде черепа, и всё-таки не удержалась, сделав в нём парочку сэлфи. Не каждый же день у меня оказываются вещи крутых парней, особенно таких, как Лютый. И, пускай он неадекватный, всё же мне не хотелось держать вещи, которые бы напоминали о нем. А ещё, нам нужно было договориться о дальнейших наших действий, о долге брата и вообще много всего хотелось ему сказать. Только каким образом мне покинуть дом, как улизнуть незамеченной? Ничего не приходит на ум.

Обессилено упала на подушку, раскинув в разные стороны руки.

— Как же мне увидеть Лютого? — спрашивала у самой себя, а лунный свет пробирался через окно. Я перестаю себя понимать.

17

С понедельника Валентина сидела уже с Катей, на одном ряду со мной и Синицыным. Баранова была очень удивлена, как за неделю в нашу скромную компанию присоединился Вадим. Но, с одноклассником нашли общий язык почти сразу же. Теперь по школе ходила легендарная четверка: я — вечно ворчливая, Синицын — друг солнца и заразительного смеха, Громова — внебрачная сестра Вадима, и Баранова — у которой рот точно не закрывался. От такого тандем одноклассники явно пребывали в шоке. Особенно с меня. я же ни с кем не водилась раннее.

— Ты знаешь, я могу тебя познакомить с моим парнем. Он найдёт тебе занятие, — говорила короткостриженая брюнетка, адресовывая слова Синицыну, когда тот уплетал за обе щеки булку.

— А чем твой Лёня увлекается? — заинтересовался Синицын.

— Бездельем, но время от времени что-то в гараже крутит, отцовскую тачку, например, — девушка повертела в руке подгоревший пирожок. — Фу, аппетит пропал аж, — кинула на стол хлебобулочное изделие. — Девчонки, что насчёт сегодняшнего боя? В восемь вечера будет.

— Я пойду, — выдала Валя, не отрывая глаз от Синицына. Она ему чуть в рот не заглядывала.

— Ой, в смысле в восемь вечера? — расстроено спросила у девчонок.

— А ты во сколько рассчитывала? — удивилась моей реакции Баранова, я махнула рукой.

— Я что-то придумаю. Только билет дайте, пожалуйста, заранее, я немного опоздаю из-за репетитора, — пояснила девчонкам, к чему они отнеслись с пониманием.

— Будем тебя ждать, — проговорила Катя, не догадываясь о домашних проблемах, только Валентина с Вадимом посмотрели на меня с неким сочувствием.

— Если не получится, не расстраивайся, это не последний бой Лютого, — успокаивала меня Громова, однако, я не собиралась сдаваться.

— Нет, я приду. Чего бы мне этого не стоило! — уверенно заявила, отпив какао. Нужно что-то думать уже сейчас.

Домой я отправилась своим ходом, отец был на каком-то супер-важном совещании, а сестру подвезли родители её одноклассницы, поэтому она уже была дома.

Гера привязалась ко мне с ужином, но у меня совершенно не было аппетита, до прихода Никиты Владимировича я раздумывала над планом. Конечно, можно было бы через окно, как тогда, когда мы сбегали с сестрой, но как быть с учителем. Что ему сказать, что я подышать свежим воздухом пошла? Ещё, как назло, на половину восьмого было запланировано репетиторство, в школе, типа, задержался.

Любезная мачеха накормила гостя блинами со сгущенкой и чаем, что заняло двадцать минут времени. Пока он распивал чай, у меня каждая минута была на счету. Ещё отец к нему привязался, мол, как мои дела в школе и прочее. По учителю было заметно, как ему не хотелось говорить. И еле отвязался от моей приставучей родни.

— Не обращайте внимание на моего отца, — говорила я, когда же тот вытащил учебники.

— Всё хорошо, не переживай, — сказал тот, затем присел за мой стол. — Давай повторим, что мы проходили в прошлый раз, — устало произнес, подперев голову. Я села на край кровати и ногой нащупала пакет. Да какой там «повтори», мне в голову кроме Лютого ничего не лезет. Уже ровно восемь вечера. Чёрт, я опоздала!

От расстройства погрузилась в саму себя, и совершенно не слышала, как меня пытался допытать Никита Владимирович. Ему даже пришлось встать и перед моим лицом помахать рукой.

— Антонина, я ещё раз повторяю: кто был первым московским князем? — я тут же заморгала. Да какой князь? О чем он вообще? Мне нужно идти к Лютому. Отдать шлем и поговорить. Какие вопросы по истории могут сейчас быть у меня.

— Никита Владимирович, пожалуйста, помогите мне, — схватила учителя за рукав водолазки. Он непонимающе посмотрел назад. Дверь была открыта, и он с неким пониманием её закрыл за нами.

— Что случилось? — взволнованно спросил у меня, но я долго думала говорить ему об этом, или стоит умолчать. Но мне кровь из носу нужна была эта встреча.

— Помогите мне сбежать из дому, — выпалила подобное. — Мне нужно проведать одного человека. Пожалуйста, в этот раз я не останусь перед вами в долгу. Прошу вас, это единственный мой шанс, — говорила я, а сама чуть позорно не разревелась. Мне правда было важно увидеть Лютого. Нужно было отдать шлем и обсудить с ним братский долг. Чувствую, что это единственная возможность повидать его. И я не собиралась упускать его, не сейчас. Если с ним не договориться, он мог бы навредить моему брату. Я не хотела, чтобы Стас страдал. Ему и так несладко, переживает ссору с отцом, как и я ловит депрессии. Нет, Лютый его сломает, я уверена в этом. Без меня брату не справиться. Как бы я об этом всём хотела рассказать учителю, но тот выглядел очень серьёзным, вряд ли бы ему понравился такой замысел. — Обещаю вернуться до половины девятого, — бормотала я, умоляя одними лишь глазами. Конечно, я видела, как всё это не нравилось ему, однако, он рассуждал, как взрослый человек.

— Антонина, я так понимаю, в доме никто не должен знать о вашем отсутствии? — спокойно поинтересовался, на что я кивнула. — И как ты собираешься выйти незамеченное?

— В окно, — показала я пальцем, на что тот потерял дар речи. — Это проверенный вариант, обратно также, мне нужно чтобы вы придержали простыни, которые я свяжу.

— Это ведь опасно, — заволновался мужчина.

— Поверьте, страшнее того человека, ничего нет, — улыбнулась я, понимая, что мужчина не станет меня отговаривать.

— Через дверь точно никак? — спрашивал у меня, я отрицательно покачала головой.

— Увы, это единственный выход, — выпалила я, мужчина закатил глаза.

— Надеюсь, это стоит того, — стащил с кровати пастельное белье и крепко связал их сам.

— Не станете даже отговаривать? — удивилась его помощи.

— Уверен, ты не станешь меня слушать, ведь изначально задумала сбежать. Не от меня, от другого значит человека.

— Я не бегу от вас, — хохотнула я. — Для меня это и впрямь важно, спасибо вам, вы лучший учитель, — неожиданно для себя, я приобняла его, когда же он не среагировал никак.