Она что-то скрывает

Пока Никита отсутствует, в доме постоянно мужчины!

– Ну что, бэйба, развлечёмся? – вальяжно спросил Мишутка, переступив порог. Он был в сомбреро, привезённом мамой из Мексики, на поясе висела кобура с кольтом, за спиной – два автомата, на шее – бинокль, свисток, амулет, в руках – два пакета с игрушками.

О том, что не помешало бы снабдить ребёнка провизией на два дня, Ева и не вспомнила. Она предприниматель, и с тех пор, как грянул всемирный финансовый кризис, мечется, словно сперматозоид-первопроходец. Из трёх маникюрных салонов ей уже два пришлось закрыть. Цены снижены, но клиентов всё равно нет. Параллельно со спасением бизнеса Еве необходимо устраивать личную жизнь. Она из породы женщин, созданных для роскоши: все вечерние платья сшиты специально на её фантастическую фигуру, на лебединую шею просится бриллиантовое ожерелье, и Ева, несомненно, чудесно бы смотрелась в шезлонге на палубе громадной белой яхты…

Природа обделила её в одном – не наградила женской слабостью. Все претенденты на руку и сердце Евы безжалостно маркируются надписью «удалить» и отправляются в «корзину». Она предпринимает одну попытку за другой, но мужчины её разочаровывают. К тому же ни один из них не способен выдержать конкуренции с Главным Мужчиной Её Жизни – Мишуткой.

Да, он классный.

…Половина восьмого, субботнее утро. Вообще-то я рассчитывала хорошенько отоспаться за все бессонные ночи прошедшей недели. Но пацан дёргает и теребит, он желает одновременно играть в индейцев, есть йогурт, решать сканворд, рисовать лошадь и ехать в развлекательный комплекс «Бумеранг».

У меня нет йогурта.

У меня вообще пустой холодильник.

И я хочу спать!

Субботний план пришлось пересмотреть. Вероятно, это мой крест – никогда не спать. Только уткнусь носом в подушку – через минуту обязательно становлюсь кому-то необходима…

Мы с неугомонным джентльменом съездили в магазин за продуктами, позавтракали, а потом сели учить английский. В очередной раз я подивилась способностям Мишутки – он всё фиксировал моментально. Как он умудряется до сих пор помнить столицы Сомали, Уругвая, Индонезии? Обнаружилось, что английские фразы тоже намертво впечатываются в его мозг!

Сегодня я попыталась за час до урока вызубрить сто пятьдесят накопленных слов. Это мой долг за месяц. Лиза уже убедилась, что я игнорирую разработанный ею план домашних занятий, и невероятно расстроилась. Теперь я дополнила свою неустойчивую мотивацию к изучению языка новым компонентом: не хочу разочаровывать Лизу…

На уроке отвечали вдвоём – Мишутка мне подсказывал. Он то залезал на подоконник, то ложился на стулья, то уползал под учительский стол. Не важно! Главное – английские слова вылетали из него, как шрапнель. Пока мои извилины туго ворочались, словно гусеницы, малыш выдавал правильный ответ!

– Фантастический мальчуган, – поразилась Лиза.

– My name is Michail. My mother’s name is Eva. She is a businesswoman [3] , – отчеканил Мишутка.

– А-а! – подскочила я. – А это ты откуда знаешь?

– Ах! Он правильно употребил притяжательный падеж! – восхитилась Лиза. – И формы глагола to be! Какое чудо! Он давно занимается английским?

– Он вообще им не занимается! Только иногда сидит рядом со мной, когда я готовлюсь к уроку.

– Yes, it is! – подтвердил Мишутка.

3

Меня зовут Михаил. Мою маму зовут Ева. Она – бизнес-леди (англ.).

– Нет-нет-нет, – тут же спохватилась Лиза. – Мишенька, в этом случае надо ответить «Yes, I do».

– I do, you do, she does, he does, we do! – тут же скороговоркой выпалил ребёнок.

Это были формы глагола to do – «делать».

Узнала, слава богу!

– Изумительно. А сколько тебе лет? Пять уже есть? Или больше?

– Три с половиной, – сказал Миша.

– Три с половиной, – эхом отозвалась Лиза. Очаровательные ямочки тут же исчезли с её розовых щёк, глаза потухли. – Надо же. Так мало.

– Мама говорит, я отлично развит – физически и интеллектуально, – заявил Мишутка.

– Это верно, – подтвердила я. – Лиза! Ну-ка, прекрати кукситься!

Англичанка явно расстроилась. Сравнила моего болтливого микрососеда со своим ребёнком и сразу погрузилась в чёрную депрессию. Миша и Ваня были одного возраста. Однако один уже практически освоил английский и институтский курс географии, а второй даже по-русски знает всего пятьдесят слов.

И что?

– Это абсолютно ни о чём не говорит! – заверила я Лизу. – Не грусти! Каждый ребёнок развивается по собственной уникальной программе. Ваше время ещё не пришло.

– Нас в садике того гляди в идиоты запишут, – всхлипнула учительница.

– Значит, плохой садик!

– Ты что! Крутой. Мы столько денег отвалили, чтобы попасть туда.

– На меня твой сын произвёл впечатление разумного ребёнка. Да, Ваня немногословен, как настоящий мужчина. Однако он сообразителен, коммуникабелен, артистичен.

– Да? – в голосе Лизы прозвучала надежда и благодарность, но на глаза навернулись слёзы.

– Совершенно точно! Ну, хочешь, найду вам хорошего психолога-логопеда?

– Мы к нему уже ходили. Я не увидела результата.

– Давай вы сходите к другому. Самому результативному.

– Давай, – шмыгнула носом Лиза.

Знакомство с Мишуткой совершенно выбило её из колеи. Чудо-младенец тем временем подпиливал стол, доедал фломастер, а заодно эксгумировал жучка из горшка с фикусом.

– И муж ругает. Говорит, я зря пошла работать. Не занимаюсь ребёнком.

– Как он смеет?! Ты занимаешься ребёнком. И даже чересчур. Возишь к профессорам, показываешь специалистам.

– Если бы Ваня был таким, как Мишутка, не показывала бы! – с горечью ответила Лиза.

– Я не сомневаюсь, что если продемонстрировать Мишутку вашему профессору, он наверняка найдёт, к чему придраться. Поставит диагноз, обнаружит отклонение от нормы. Впрочем, так оно и есть. Одарённость – это всегда отклонение от нормы…

Моя невосприимчивость к иностранному языку, помноженная на готовность к сопереживанию, даёт в результате вот что: мы всё меньше занимаемся английским и всё больше – Лизиными проблемами. Раньше очаровательная училка не позволяла себе произнести ни слова по-русски в стенах лингвистического центра. А теперь – запросто.

Так я никогда не выучу язык!

…Вечером в теленовостях прозвучало трагическое известие – под Смоленском разбился самолёт польского президента Леха Качиньского. Вместе с президентом летела его жена Мария, а также огромная делегация – министры, дипломаты, военные, духовенство, банкиры, историки… Все они хотели отдать дань памяти тысячам польских офицеров, расстрелянных под Катынью накануне Второй мировой войны. Но и сами погибли, разбились в авиакатастрофе…

На экране – обломки лайнера, покорёженная обшивка, почерневший металл. Всё это выглядит так, словно гигантский крокодил прожевал самолёт и выплюнул обратно остатки…