Она любит плохих парней

Кажется, пришло время аккуратно перевести беседу на дружескую волну, чтобы было легче слиться.

— Прости, что наехала.

— Маловата ты, чтобы на меня наезжать, но напор впечатляет.

— Спасибо, — усмехаюсь я, с удивлением принимая комплимент. 

Легкая щекотка рождается в груди вместе с уютным теплом. Больше не чувствую ни злости, ни нервного напряжения. Волшебный старикан, не иначе. 

— Значит, ты приехал посмотреть на веселое шоу? — мирно спрашиваю я.

— Стало любопытно, — кивает Дарий. — Я думал, ты не собираешься возвращаться к бывшему.

— Женщины — существа непостоянные.

— И не поспоришь. 

— Ты сказал о спортивном зале. Чем занимаешься?

— Спортом, — лукаво улыбается он. 

Счет по уходу от ответов равный. Хорошо, я принимаю вызов. Будем подкладывать друг друга, пока кто-то из нас не сдастся.

— Душ хоть успел принять или сразу сюда примчался?

— Хочешь проверить насколько я чист?

Упираюсь локтем в мягкую спинку дивана и медленно скольжу взглядом по открытой позе Дария, поднимаясь к лицу.

— Твои волосы — уже прекрасное подтверждение. Никогда не видела тебя таким лохматым.

Дарий улыбается шире, показывает зубы, а я хочу хлопнуть себя по лбу.

«Отличная дружеская беседа, Катюш», — хихикает внутренний редактор.

— Никогда? — иронично переспрашивает Дарий.

— Сдаюсь, — вздыхаю я.

— Потанцуй со мной, — внезапно просит он.

Удар сердца о ребра отдает вибрацией в шею и голову. В кальянном зале музыка играет тише, чем в основном, и плейлист куда спокойнее, но... 

— Здесь никто не танцует, — смущенно отвечаю я. 

— И что? — Дарий поднимается и протягивает мне раскрытую ладонь. — Если тебе так больше нравится, то считай это платой за чай и плюшки.

Сердце окончательно оживает, выбираясь из укрытия, его ритм ускоряется, а моя рука взлетает точно сама собой. Виной всему магические глаза и очередной вызов, который они бросают. Дарий сжимает мою ладонь и помогает встать, отводит в свободный проход и легонько дергает на себя, умело поймав в объятия. Мне нужно какое-нибудь контрзаклинание.

«Нет, не нужно», — мурчит внутренний редактор, желание которого сбывается.

Дарий кладет свободную ладонь мне на спину, а вторую поднимает, удерживая мою руку. Старикан и в клубе старикан, но сейчас его доисторические замашки больше завораживают, чем смешат.

— Ты… ты еще и танцор? 

— Моя бывшая девушка была танцовщицей. Я быстро схватываю.

 Затяжная мелодия управляет телами, Дарий уверенно ведет в танце. Дышу все глубже, потому что слова песни вместе с пронзительным взглядом, утягивают в глубину зеленого леса, где слишком горячо и соблазнительно танцуют тени на коре могучих деревьев.

Early inthemorningswhenIthinkaboutyou

Yeah - Ihityoulike “whatyousayin'?”

(«Рано утром, когдаядумаюотебе

 Да. Язовутебя, нучто скажешь?»)

fuck u all the time remix (Shlohmo Remix), Jeremih

По порочной улыбке Дария смело могу сказать, что он прекрасно понимает перевод текста песни, и это задевает струны волнения и влечения, создавая музыку уже внутри нас, а не снаружи. Никакой борьбы, никаких шуток, только крепкое тело напротив и взгляд, от которого слабеют ноги. 

— Это не плюшки, а макаруны. — Предпринимаю попытку немного разрядить обстановку.

— Красивая помада, Катюш. Тебе очень идет, — невпопад отвечает Дарий, наклоняясь к моему лицу.

Я готова прямо сейчас сорваться и убежать, но он всего лишь прижимается своим виском к моему. Крепче сжимаю ладонь Дария, а пальцы второй руки, что лежит у него на плече, дрожат так, словно собираются попробоваться на роль барабанщика в рок-группу.

— Ты ведь взяла ее с собой? 

— Что?

— Помаду. Она у тебя с собой?

— Хочешь накраситься?

— Хочу поцеловать тебя, но жаль испортить макияж.

Не успеваю ничего ответить, так и замерев с приоткрытым ртом, лицо Дария появляется перед моим. Он не торопится, не пытается поцеловать насильно. Покачивается вместе со мной в соблазнительном танце и дразнит близостью губ. Хитрый, вредный, невыносимый старикан!

«Целуй, горемычная. Я отвернусь», — говорит внутренний редактор. 

Пошло оно все к черту! Я ведь хочу этого, глупо отрицать. Пока еще не знаю, зачем, но… подумаю об этом позже. Подаюсь чуть ближе больше не в силах сопротивляться. Первое касание мягкое, второе требовательное. Дарий крепче прижимает меня к себе, углубляя поцелуй. Сжимаю в кулак воротник его рубашки, растворяясь и превращаясь в дым, который Дарий вдыхает и выдыхает. Стук сердца заглушает музыку, но она и не нужна больше. Страсть здесь с нами, она призывает красный густой туман, что отравляет сознание и заставляет ненадолго забыться в моменте головокружительной близости. И плевать на помаду, на людей вокруг, на планы и теории. 

Мужчина рядом представляется таким сильным, что собственная слабость уже не кажется недостатком. Дарий целует меня напористо, но не переступает черту и не забывает о танце. Сладость десерта и терпкий привкус чая смешиваются в дыханиях. Мою дрожь укрощает его уверенность. Все это отрывает от земли и впервые позволяет почувствовать себя на своем месте, потому что происходящее не подстроено и не придумано. По крайней мере, не мной.

Дарий мягко прерывает поцелуй, предметы обстановки возвращаются на свои места. Из колонок звучит уже совсем другая мелодия, а я все не могу оторваться от глаз, которые смотрят убийственно нежно. Дарий отпускает мою онемевшую ладонь и проводит большим пальцем по контуру моих губ, скрывая следы преступления. А ведь на нем их не меньше, и это самое сексуальное, что я видела в жизни. 

— Мне нужно… — сбивчиво произношу я.

— Конечно, иди, — кивает Дарий и отпускает меня. 

Включаю третью космическую скорость, направляясь к уборным, и уже перед дверью замечаю компанию девушек, которые заняли столик в самом углу. Если бы взгляд по-настоящему мог убивать, я бы умерла дважды. Неля и Таня вскакивают, не заботясь о том, как сильно подпрыгнули вместе с ними их короткие юбки, и торопливо выбираются из-за стола. Толкаю дверь и вхожу в женский уголок безопасности, останавливаюсь у раковины и срываю с подставки сухое полотенце.

— А вот и наша звезда! — презрительно вскрикивает Таня.

Неля выходит из-за спины подруги и демонстративно хлопает в ладоши, скривившись так сильно, что тональный крем едва держится на ее коже. Комкаю полотенце и включаю воду, смачиваю уголок и принимаюсь оттирать размазанную помаду:

— Если вы пришли поплакать от досады и зависти, то я уже через минуту освобожу комнату.

— А чему завидовать-то? — едко хмыкает Таня. — Пришла с одним, сосешься с другим. Они тебя как, по очереди или сразу оба?