Ониксовый шторм

Твой,

—X

Мои шаги замедляются, когда мы спускаемся по туннелю, от страха у меня перехватывает горло, и я останавливаюсь наверху лестницы, ведущей в камеру для допросов, и засовываю письмо в нагрудный карман своей униформы. “Он поскользнулся”.

Имоджен напрягается.
– Он так сказал?

Я качаю головой. “ Он был осторожен с формулировками, но я уверена. Нет никакой другой причины, по которой ему нужно было бы запираться в своей каюте, чтобы оправиться от почти полного перегорания, если только он не ждет, когда его глаза вернутся к своему нормальному цвету ”.

– Черт. Она начинает спускаться по ступенькам, и я следую за ней. “Нам нужно вывезти его за границу”.

– Я знаю. И мне нужно найти лекарство.

– Ты уверен, что хочешь поступить именно так? Имоджин подавляет очередной зевок.

“Всеми возможными способами”, - говорю я ей, проводя руками по своим ножнам, чтобы убедиться, что каждый кинжал на месте, а также пара флаконов. “Он - единственный прямой источник информации, который у нас есть. Ты уверен, что готов к этому? Я полностью пойму, если ты слишком устал ”. Они загоняют третьекурсников в землю.

– Я могла бы заниматься этим дерьмом во сне. Она расстегивает свою летную куртку.
– Ты уже встречался с Грейди?

– На следующей неделе. Я вздыхаю. “Он все еще исследует , прежде чем соизволит встретиться со мной, но вчера он прислал первый набросок команды, и единственная наездница, которую я знаю в ней, это Аура-гребаная-Бейнхейвен, потому что — поймите это — она надежный товарищ моего возраста и самый могущественный огненный мастер в квадранте”.

– Он знает, что ты уже чуть не убил ее в этом месяце? Она поднимает брови.

– Не думаю, что его это волнует. Он тоже понятия не имеет, с чего начать, о чем я знаю только потому, что он пытался заставить своего дракона допросить Андарну. И это после того, как прочитал мой отчет, в котором изложено все, что она помнила о своих первых ста годах в панцире, которые — как и у большинства поздно вылупляющихся драконов — ничто.

– Как у него все прошло? Имоджин спрашивает, хмуря бровь.

– Таирн снял с нее дюжину чешуек на шее, а Андарна оставила следы зубов на хвосте.

“В следующий раз мы соберем достаточно, чтобы сделать тебе новые доспехи”, - обещает Андарна.

“От его дракона? Спасибо, но нет”, - отвечаю я.

Улыбка растягивает губы Имоджин. “ Получила именно то, чего заслуживает. Ее улыбка гаснет. “Я согласен, что вам нужны опытные гонщики в команде, но трудно доверять таким суждениям”.

Эмери и Хитон отрываются от своей карточной игры, когда мы подходим к последнему ходу.
– На этот раз ты привел с собой Сорренгейл?
– Спрашивает Эмери, приподнимая брови.

– Ясно, - отвечает Имоджин.

Мы пересекаем каменный пол, и я отвожу взгляд от окровавленного стола, когда мы приближаемся.

“Почему мне кажется, что ты приходишь только тогда, когда мы начеку?” Хитон выкладывает карты на стол. “Кроме того, я выигрываю”.

Эмери смотрит на то, что положил Хитон, и вздыхает.
– Тебе неестественно везет в картах.

– Со мной Зинаил. ” Хитон ухмыляется и расчесывает пурпурные языки пламени, выкрашенные в их волосы. “Вы оба идете внутрь?” Они осматривают наше вооружение. “При таком темпе у него, вероятно, осталось двадцать четыре часа, но я не могу поручиться за то, на что он способен”.

– У меня есть это. Я похлопываю по пузырькам, прикрепленным к верхней части бицепса.

– Я в этом не сомневаюсь. Нолон и Маркхэм обычно приходят в семь, чтобы начать свой ежедневный допрос, так что поторопитесь. И я бы не ожидал многого. Обычно он молчалив. Хитон отпирает дверь камеры, затем отходит в сторону.

– У вас посетители.

Я направляюсь к двери, но резко останавливаюсь, заставляя Имоджин выругаться у меня за спиной.

Джек выглядит не просто дерьмово, он похож на смерть . Он распростерт на том же каменном полу, на котором я чуть не истек кровью несколько месяцев назад, но на его запястьях и лодыжках толстые кандалы, приковывающие его к стене за плитой кровати, которую они, должно быть, восстановили после того, как Ксаден разнес ее на части. Светлые волосы Джека свисают маслянисто и вяло, а бледная кожа его лица ввалилась внутрь черепа, напоминая мне гораздо больше труп, чем человека.

С другой стороны, может быть, он действительно больше не человек.

И что бы это значило, Ксаден?

Я глубоко вздыхаю, затем прохожу через созданные Мирой чары, магия покалывает мне затылок, когда Джек поднимает свои покрасневшие глаза в моем направлении. Они все еще ледниково-голубые в центре радужки, но красный размыл края. “Джек”.

Имоджен входит следом за мной, затем закрывает дверь камеры, запирая нас внутри. Это дерьмовое, но необходимое зло - убедиться, что Хитон и Эмери не слышат, о чем идет речь.

Я вдыхаю через нос и выдыхаю через рот, притворяясь, что это не та камера, где Варриш несколько дней ломал мне кости, но от запаха влажной земли и старой крови у меня сводит зубы.

– Чего ты вообще можешь хотеть, Сорренгейл? Джек хрипит потрескавшимися губами, не потрудившись оторвать щеку от пола.

Имоджен прислоняется спиной к двери, а я присаживаюсь на корточки перед Джеком, вне досягаемости на случай, если он решит проверить пределы своей привязи. “Чтобы произвести обмен”.

– Ты думаешь, что после всех этих допросов, исправлений я, наконец, сломаюсь ради тебя? Ненависть светится в его глазах.

– Нет. ” Я не утруждаю себя объяснением ему, что он уже несколько раз срывался из-за Ксаден. “Но я действительно думаю, что ты хочешь жить”. Я лезу в карман и достаю крошечный медальон из сплава из моего проводника. Блестящее, тяжелое металлическое вещество, гладкое и горячее в моей ладони, тихонько гудит, когда я протягиваю его для демонстрации.
– В нем достаточно энергии, чтобы поддерживать твою жизнь по крайней мере еще неделю.

Его взгляд жадно прикован к металлу.
– Но недостаточно, чтобы полностью накормить меня.

– Я не помогаю тебе сбежать, если ты об этом спрашиваешь. Я сажусь на пол и скрещиваю лодыжки под собой. “Но ответь мне на несколько вопросов, и это твое”.

“А если я предпочту встретиться с Малеком?” он бросает вызов.

– А такие, как ты, встречают Малека?
– Возражаю я, ставя сплав подальше от него и вытаскивая один из стеклянных флаконов с нарукавного ремня, когда он не отвечает. “Ты в дне пути от того, чтобы узнать, но если ты хочешь, чтобы я прекратил твои страдания, я пришел готовым сделать это”. Стакан звякает о камень, когда я кладу его рядом со сплавом.