Ониксовый шторм

Мы расстаемся, и профессор Каори направляется в пустой зал.

– Профессор Риорсон. Тон Дейна не совсем уважительный, когда Ксаден заполняет дверной проем.

Мой пульс учащается, и я упиваюсь его видом, заросшими щетиной щеками, полными губами и великолепными глазами. Здесь не видно ни намека на красный цвет.

– Вайолет. ” Ксаден игнорирует Дейна и его кузину, его голос скользит по моей коже, как бархат.
– Можно пару слов наедине?

– Не очень хорошая идея. Я медленно качаю головой.

– Уверен, у меня бывали случаи и похуже. Он протягивает руку.

– Теперь ты профессор. Хватаясь за лямки рюкзака, я не могу дотянуться до него. “Я кадет”.

– И? Ксаден сердито смотрит на меня.

– Вот дерьмо, - тихо говорит Дейн.
– Статья восьмая, раздел первый Кодекса поведения.

“Подожди. Вы двое расстались?” Бодхи повышает голос.

“Да”, - отвечаю я.

“Нет”, - одновременно говорит Ксаден, свирепо глядя на своего кузена, затем переводит взгляд на меня.
– Нет, - повторяет он.

“Я имею в виду ... Если ты наш новый профессор, тогда применяется Кодекс. По крайней мере, до тех пор, пока ты занимаешь эту должность”, - размышляет Дэйн. “И я не могу вспомнить ни одного фрагмента Кодекса, который отменял бы это”.

“Тебя никто не спрашивал, Этос”, - предупреждает Ксаден.

– Не вини меня. Я не писал Код. Дэйн отступает в коридор с поднятыми руками.
– Я тоже не соглашался на эту работу.

Ксаден напрягается.

“Что ж, у меня урок, так что удачи с этим”. Бодхи спешит за Дэйном.

Ксаден выжидает полсекунды, прежде чем схватить правый ремень моего рюкзака и потащить меня в комнату Каори. Вот и все, что нужно для того, чтобы прийти на урок вовремя.

Он отпускает меня и закрывает за нами дверь.

– Гаррик не поехал с тобой? Что касается тактики затягивания, то это ленивая тактика, но это все, что у меня есть, когда я отступаю к столу Каори, обходя два стула, стоящих перед ним. Кабинет - один из самых больших, с двумя арочными окнами и встроенным книжным шкафом, заставленным томами, сложенными в беспорядке, чтобы заполнить каждый возможный дюйм.

– Учитывая, что он был в опасной близости от меня, когда я потеряла контроль, мы решили, что программа присмотра за детьми оказалась не такой эффективной, как мы надеялись.“ Ксаден прислоняется к стене слева от двери, его плечо опирается на рамку с нарисованным изображением драконов из ”Первой шестерки".

Но не семь.

– Теперь ты здесь, так что это больше не повторится. Я кладу ладони на стол и подскакиваю, чтобы присесть на его край. “Я дал себе обещание, что сделаю все, чтобы спасти тебя, вылечить, так что если это означает, что мы не можем быть...”

– Не заканчивай это предложение. Он идет в мою сторону, и мое сердцебиение учащается с каждым его шагом. “Ты и так здесь самый смертоносный, так что мне не нужно беспокоиться о твоей справедливой оценке. Это ничего не меняет”.

—Мы живем по Кодексу...
– Пытаюсь я снова.

“Я живу тобой. Когда это меня когда-нибудь волновал Кодекс или Нормы поведения? Он обнимает мое лицо и наклоняется, прижимаясь своим лбом к моему. “Я твой, а ты моя, и нет ни одного закона или правила ни в этом, ни в следующем мире, которые могли бы это изменить”.

Мои глаза закрываются, как будто это может помешать моему сердцу забиться еще сильнее по этому мужчине.

– Так что же нам делать?

“Каори думает, что мы можем добиться исключения. Мне просто нужно позвать Панчека сюда через несколько минут”. Его большие пальцы касаются моих щек, и я медленно открываю глаза, цепляясь за надежду, что он, возможно, прав. Что все может быть так просто.

“Несмотря ни на что, мы должны удержать тебя здесь. Ты был на границе всего неделю”. И посмотри, что произошло. Я не обязан говорить, о чем мы оба думаем.

– Я знаю. Он поднимает голову. “И хуже всего то, что я даже не помню, как дотянулся до источника или забрал силу во время битвы. Это просто было там . Если бы Сгэйль не... Его грудь поднимается от глубокого вдоха. “Она заговорила со мной в первый раз — ‘накричала’ — это более точный термин, - и я пришел в себя, но ущерб был нанесен. Я подвел тебя”.

– Ты этого не делал. Я сжимаю его запястья. “ Мы с этим разберемся. И если Панчек согласится на исключение, у меня есть несколько вещей, о которых мне нужно вас проинформировать ”.

Он кивает. — Встретимся в твоей комнате...

Дверь открывается, и я опускаю руки, но Ксаден не двигается ни на дюйм.

“А, профессор Риорсон”, - говорит Этос с порога.
– Каори упомянула, что вы, возможно, здесь, поэтому я подумал, что справлюсь с неловким делом, связанным с тем, что вы неизбежно попросите об отступлении от Кодекса поведения, чтобы не опозориться перед полковником Панчеком.

У меня сводит живот. Мне не нужна печатка Мельгрена, чтобы понять, что эта битва сложится не в нашу пользу.

– Генерал Этос. Руки Ксадена соскальзывают с моих щек в медленной ласке, а затем он поворачивается лицом к командующему. “Я официально прошу сделать исключение в отношении статьи Восьмой, раздел первый, на том основании, что это ранее существовавшие отношения и должность временная”.

“Отказано”, - отвечает Этос, не теряя ни секунды. “Я подчинюсь приказу Мельгрена и уступлю тебе позицию, хотя думаю, что есть гонщики, более подходящие для этого, но не обольщайся, Риорсон, я не хочу, чтобы ты был здесь. Помилование или нет, титул или нет, я не забуду, что вы хладнокровно убили заместителя коменданта несколько месяцев назад и разнесли это учреждение на куски. Ваша привязанность к кадету Сорренгейл дает мне прекрасный повод вышвырнуть вас из моего кампуса, и я с радостью воспользуюсь этим, если вы нарушите Кодекс поведения, профессор . Может, это и армия генерала Мельгрена, но это моя школа. Ты понимаешь?”

Боги, я его чертовски ненавижу.

“Что ты мудак? Абсолютно.” Ксаден поднимает палец. “И оскорбление тебя не противоречит Кодексу поведения. Я проверил.

Этос краснеет и бросает свирепый взгляд в мою сторону. “Прощания окончены. Отправляйся в класс, кадет.

“Ничего не меняется. Мы просто делаем то, что у нас получается лучше всего”, - говорит Ксаден.

– Украсть половину мятежников квадранта и сбежать в Аретию? Я соскальзываю со стола, гнев доводит мою силу до кипения.